Я – из ЦДКА! - Николаев Валентин Александрович. Страница 17

Армейские футболисты знали, что за них болеют не только в Москве, не только зрители, пришедшие на стадион «Динамо». По всей стране и за ее пределами, там где были советские люди, воины пока что не вернувшиеся домой, работали радиоприемники, репродукторы. Полтора часа, пока шел репортаж о финальном матче, любители футбола напряженно вслушивались в комментарий Вадима Синявского. На следующий день мы всей командой читали газеты с отчетами о встрече с динамовцами, вновь и вновь переживая перипетии борьбы, но особенно нас взволновала небольшая заметка в «Красной звезде» под заголовком «В часы матча в Берлине». Позволю себе выборочно процитировать ее:

Надеюсь, прочитав эти трогательные и чуточку наивные строки, читатели согласятся со мной: играть плохо, спустя рукава, не отдавать для достижения победы все силы, все мастерство, футболисты ЦДКА просто не имели права.

Любопытный, мне кажется, факт. Раньше только в армейской печати иногда упоминались воинские звания футболистов ЦДКА, а после завоевания командой Кубка СССР и в некоторых гражданских газетах, наверное, с целью подчеркнуть нашу принадлежность к Красной Армии и тем самым придать особую значимость событию фамилии игроков были напечатаны вместе со званиями. Вот отсюда, скорее всего, и пошло еще одно название армейского коллектива – «команда лейтенантов». В самом деле, в 45-м мы все были лейтенантами – от младшего до старшего – и только наш признанный лидер Григорий Иванович Федотов имел звание капитана.

В последние годы то и дело приходится слышать о том, что, мол, ни к чему присваивать армейским, да и динамовским тоже, спортсменам офицерские звания, что делается это исключительно для того, чтобы они получали дополнительные блага и привилегии. Ну, во-первых, тут изрядная доля домысла – никаких дополнительных благ в виде квартир, машин, повышенных, по сравнению с профсоюзными спортсменами, окладов воинские звания не дают. С квартирами и сегодня, насколько я знаю, в армии и в ЦДКА, естественно, дело обстоит туго. За машину, если хочешь ее приобрести, заплати копеечка в копеечку, да еще как положено, не один год в очереди постой. Что же касается реальных заработков армейских футболистов, то тут мы крупно уступаем командам спортобществ. Примеров сколько хотите. И в мои времена и в нынешние, пытаясь заполучить того или иного армейского игрока в свою команду, иные руководители клубов сулят именно повышенное денежное содержание – повыше того, которое он имел (или имеет) в армии. Плюс те же квартиры и машины. Откуда, спросите, такие средства? Но это уже другой разговор.

Сейчас мы говорим об офицерских званиях, которые некоторые спортивные деятели и обозреватели во всеуслышание, используя для этого телевидение и печать, призывают с армейских спортсменов снять. Меня эти разговоры, признаться, не только удивляют, но и шокируют. Армия имеет свои клубы, на законных основаниях введены должности офицеров и прапорщиков. Все они такие же военнослужащие, как и те, что служат в частях и учреждениях, но со своими специфическими должностными обязанностями и функциями. Большинство спортсменов становится офицерами после окончания высших учебных заведений, в частности, Военного института физической культуры. Многие после завершения выступлений служат в войсках или работают по специальности в вузах, спортклубах, командах. Так почему же кое-кто отказывает им в «праве на погоны»?

Для армейских спортсменов старшего поколения, к которому отношусь и я, офицерские погоны значили очень и очень многое. Во-первых, мы искренне гордились тем, что являемся неотъемлемой частицей Красной Армии. Это дисциплинировало, повышало ответственность за качество труда, за конечный, как принято говорить, результат, выражавшийся в завоевании побед на чемпионатах страны и в розыгрышах Кубка СССР. Во-вторых, все мы были люди взрослые, семейные и не могли наплевательски относиться к своему будущему, к благополучию семей. Поэтому многие из нас постоянно учились. По окончании спортивной карьеры такие выдающиеся мастера, как Всеволод Бобров, Юрий Нырков, Анатолий Башашкин, Виктор Федоров и другие, продолжили образование в Военных академиях и, смею уверить, не были для армии лишними людьми, честно исполняли свой воинский долг.

И, наконец, в третьих, в довоенные годы и в течение нескольких лет после окончания войны, уже будучи известными всей стране спортсменами, большинство футболистов ЦДКА продолжали жить вместе с женами и детьми в офицерских общежитиях, ведомственной гостинице, и никогда не требовали для себя каких-то дополнительных благ и привилегий, понимая, как трудно живет страна после страшной разрухи. Свою первую и единственную квартиру, в которой живу до сих пор, я получил уже в зрелом возрасте, будучи заслуженным мастером спорта, трехкратным чемпионом и двухкратным обладателем Кубка СССР. То же можно сказать и о моих товарищах-армейцах. Вот почему все эти разговоры о погонах, о мифических благах и привилегиях я воспринимаю не иначе, как просто сотрясение воздуха. О нас, ветеранах, ведь тоже подобное говорили, но читатель, надеюсь, поверит мне, что все это не соответствовало истине.

Вернемся, однако, к первому послевоенному сезону. У игроков ЦДКА были основания для некоторой удовлетворенности по поводу его исхода. Но полного удовлетворения мы не испытывали: в чемпионате-то были только вторыми. Да и вообще, мне кажется, что тот, кто полностью доволен собой, неизбежно перестает расти, теряет потребность, а с ней и способность, к дальнейшему совершенствованию. В армейской команде всегда были иной настрой, иная программа, конструктивная – со взглядом далеко вперед – установка. Завершив один сезон, мы думали о следующем и упорно к нему готовились.

Одним из этапов этой подготовки, а заодно и заслуженным поощрением для команды, выигравшей Кубок страны, явилась поездка ЦДКА в Югославию в начале ноября 1945 года.

Команда армейских футболистов выходит на международную арену

Большинство из нас за границу отправлялись впервые, и потому к предстоящему турне готовились особенно тщательно. Нет, тренировки шли как обычно, а вот инструктажами, беседами в различных «домах» нас изрядно помучили. Призывали вести себя прилично, как подобает советским людям за границей, дорожить честью, отдать все для победы… Позаботились и о цивильной экипировке – модные по тем временам драповые пальто, широкополые фетровые шляпы – знай, мол, наших! Хорошо еще, что военное начальство приняло решение о том, чтобы мы захватили с собой офицерскую форму. Как оказалось потом, именно в ней нас особенно тепло и радушно принимал народ дружественной страны, героически сражавшийся с гитлеровскими оккупантами.

Не обошлось и без перестраховки. До сих пор не пойму, по какой причине остались дома несколько игроков ЦДКА, а вместо них в команду были включены футболисты из других клубов, в частности П. Дементьев из «Крыльев Советов», Александр Севидов из «Торпедо», В. Соколов и К. Малинин из «Спартака». Неужели руководители нашего спорта не верили в то, что команда ЦДКА и своим составом способна выступить за рубежом достойно?

Столица Югославии встретила нас густым промозглым туманом. А накануне первого матча с командой «Партизан» в Белграде выпал снег. Прямо скажем, погода не порадовала армейских футболистов. Все мы в эту пору обычно выходили на лед, готовясь к хоккейному первенству. У югославов же, как и почти везде в Европе, чемпионат проходил в два этапа, с играми практически круглый год и летними каникулами. Хозяева, естественно, привыкли играть в любое время года, при любой погоде. Словом, попали мы в крайне непривычные Условия, но, что поделаешь, надо было играть.