Воины Бури - Николс Стэн. Страница 27

Дождь стучал по парусине палатки. Дженнеста ходила туда и обратно. Терпение не входило в число ее достоинств, и она не видела особого смысла его в себе культивировать. Она придерживалась убеждения, что ждут слабые, а сильные приходят и берут. Если хочешь чего-то добиться, хватай желаемое. Но нынешний предмет ее желаний находился вне пределов досягаемости.

Она думала и об истощении земной магии. Ведь именно из-за этого ее волшебство стало таким спорадическим, и требуются огромные усилия, чтобы восстанавливать затраченные силы.

Разочарование и неуверенность сделали ее опасной более обычного. А в случае с Дженнестой это много значило.

Она раздумывала над идеей отдать какой-нибудь взбалмошный приказ. Но чего она этим добьется? Кто-то погибнет напрасно, а она получит удовольствие от запаха крови…

Тут полог раздвинулся, и показался почтительный Мерсадион. Он поклонился и собрался заговорить.

— Мы готовы выступать? — пренебрегая формальностями, спросила Дженнеста.

— Почти, ваше величество.

— Ненавижу зря терять время.

— Армия нуждалась в отдыхе, мэм, и животных надо было накормить.

Дженнесте все это было прекрасно известно, так что она лишь досадливо махнула рукой.

— Если ты пришел не затем, чтобы доложить о готовности к выступлению, то зачем?

Прежде чем отвечать, он поколебался.

— Есть новости, мэм.

— И судя по выражению твоего лица, не слишком хорошие.

— Дело касается вашей хозяйки драконов, Глозеллан.

— Ее имя мне известно, генерал. Так что с нею?

Он подыскивал слова.

— Она… и еще двое других, вместе с драконами… они… покинули службу в ваших войсках, ваше величество.

Дженнеста выслушала. В ее глазах начали разгораться две крохотных сверхновых звезды.

— Покинули службу в моих войсках, — медленно, тщательно выговаривая каждое слово, произнесла она. — Под этим ты подразумеваешь дезертирство, верно?

Она показалась генералу свернувшейся в кольца гадюкой, в любой момент готовой ужалить. Не доверяя своему голосу, он кивнул.

— Ты уверен? — она осеклась. — Ну конечно, уверен. Иначе бы не рискнул сообщить мне подобное.

Кому, как не Мерсадиону, было знать, что так оно и есть.

— Но у нас нет никаких причин сомневаться в преданности других наездников, — осмелился сказать он.

— Точно так же, как у нас не было причин сомневаться в преданности Глозеллан. — Дженнеста кипела; казалось — вот-вот, и взорвется.

Генерал попытался умиротворить ее.

— Если у вас имеются подозрения, можно заменить наездников. И у нас по-прежнему достаточно драконов, мэм. Что касается новой хозяйки, то есть несколько кандидаток на повышение, которые…

— Все наездники — шоколадки. Разве хоть одной из них можно доверять? В этих эскадронах надо провести большую чистку.

— Ваше величество…

— Сперва Росомахи, потом наемники, которых я послала за ними; теперь мое дело предала и хозяйка драконов. — Королева пригвоздила генерала к месту ледяным взглядом. — И все это время идет постоянный отток из армии. Как получилось, что меня окружают трусы и предатели?

На этот вопрос он бы никогда не решился ответить. Он стал лихорадочно обдумывать, как уйти от ответа.

— Вы можете рассматривать это как процесс самоочищения войск, мэм. Останутся лишь самые верные вашему величеству.

Она расхохоталась. Откинув голову, мотая черными, как вороново крыло, волосами. Сверкнули белые острые зубы. В глазах заплясали веселые искорки.

Мерсадион нервно изобразил полуулыбку.

Дженнеста разом совладала с собой и, все еще улыбаясь, сказала:

— Не думай, что я нашла в твоем высказывании что-то остроумное, я смеялась от презрения.

Его лицо приняло прежнее настороженное выражение.

— Ты умеешь высказываться дипломатично. Ты пытаешься убедить меня, что флакон наполовину полон. — Она наклонилась к нему, от ее смеха осталось лишь быстро исчезающее воспоминание. — Но ты всего лишь орк. Когда дело доходит до необходимости думать, это вызывает у тебя перенапряжение. Давай я тебе объясню, почему предательство разлагает войска. Потому что офицеры недостаточно суровы, из-за чего хромает дисциплина. А командная цепочка завершается у твоего порога.

«Только тогда, когда дела идут плохо», — подумал Мерсадион.

Дженнеста резко отодвинулась:

— Я не потерплю разболтанности. Это твое последнее предупреждение.

Он ожидал чего угодно, но только не того, что последовало за этими словами.

Королева плюнула в генерала.

Слюна попала ему на правую щеку, под глаз и до самого уха. Этот поступок шокировал его, он растерялся и не знал, как реагировать.

Потом он почувствовал тепло. По всей правой стороне лица распространялся колючий жар.

Мерсадион дернулся и поднял руку, но прикосновение к пораженной области лишь усугубило ситуацию. Через несколько секунд жар усилился, в кожу как будто вонзались мириады раскаленных игл.

Дженнеста стояла с презрительным выражением лица. Хотя видно было, что сцена ее слегка забавит.

Ощущение усиливалось. Казалось, Мерсадиона облили кислотой. Не выдержав, он закричал. Лицо у него покрылось волдырями. Он почувствовал запах горящей плоти. Боль превратилась в пытку и продолжала усиливаться. Он уже вопил без остановки.

— Последнее предупреждение, — взвешивая каждое слово, произнесла Дженнеста. — Подумай об этом. — Небрежным жестом она отпустила его.

Охваченный болью, с искаженным лицом, источающим миазмы, Мерсадион на ощупь бросился из палатки. Налетевший порыв ветра откинул полог, и Дженнеста увидела, как орк, спотыкаясь, добрел до бадьи с водой и окунул в нее голову.

Собственная выходка выразила лишь малую толику ярости, которую у королевы вызвали новости. Она по горло сыта этими предательствами, и если генерал еще раз принесет ей такие новости, то заплатит за это жизнью. Но сейчас она удовлетворилась тем, что поставила на нем клеймо неудачника. В буквальном смысле слова.

Она принялась обдумывать происходящее. Время словно растянулось в бесконечность. Но ему пришел конец, когда явились несколько орков-телохранителей, неуклюже демонстрируя подобострастие. Они привели пленницу в цепях — жертвоприношение, призванное восполнить силы королевы, хоть и временно. Несмотря на дурное настроение, вид «сосуда» возбудил любопытство Дженнесты.