Лираэль - Никс Гарт. Страница 44

Эллимер выделила ему на чтение книги два часа в день. Но Сэм не читал. Вместо этого он писал, пытаясь объяснить свои чувства и страхи. Он писал письма Сабриэль, Королю Тачстоуну. Обоим родителям сразу. А потом сжигал все написанное.

— А вот возьму и скажу ей, — сообщил Сэм ветру негромко, чтобы стражники на дальней стороне башни не услышали его. Они и так считали его недоразумением, а не Принцем. Сэм не хотел, чтобы они решили, что вдобавок он еще и сумасшедший. — Нет, лучше скажу папе, чтобы он сказал ей, — добавил Сэм после минуты раздумий.

Но Король Тачстоун, едва вернувшись из Эствела, снова был вынужден мчаться на Юг, к Сторожевой крепости Бархедринского холма, к северу от Стены. Оттуда пришли сообщения о том, что армия Анселстьерры пропустила группы беженцев-южан через границу. Они перешли через Стену и поселились в Старом Королевстве, а это означало для них смертный приговор. Вероятно, они скоро станут жертвами Мертвецов или дикарей, обитающих в Бордерлендсе. Король Тачстоун должен был провести расследование, чтобы узнать, зачем анселстьеррцы допустили это, и попытаться спасти хотя бы тех южан, которые живы до сих пор.

— Дураки эти анселстьеррцы, — буркнул Сэм и пнул стену. К несчастью, при этом он поскользнулся и грохнулся, ударившись плечом. — А! — вскрикнул он. — Проклятие!

— Вы в порядке, сэр? — спросил стражник. Он спешил к Сэму с встревоженным лицом. — Нога цела?

Сэм нахмурился. Он знал, что стражники с восторгом предвкушают зрелище его танца в костюме Птицы Рассвета. Его чувство собственного достоинства безумно страдало от их плохо скрываемых насмешек. Сестрица Эллимер с поистине королевской легкостью справлялась со своей ролью. Как будущий правитель, она держала себя с подобающей властностью и вежливостью по отношению ко всем, кроме разве что Сэма.

Неудачные выступления Сэма в роли Птицы Рассвета на праздниках Летнего и Зимнего Солнцестояния — лишь одно из обстоятельств, выдающих его несостоятельность как Принца на фоне его идеальной сестры. Сэм даже не мог притвориться, что ему нравится танцевать. Он часто засыпал во время приемов при Малом дворе и, хотя считал себя неплохим фехтовальщиком на мечах, не хотел показывать свое мастерство в тренировочных боях со стражниками.

И во всех прочих занятиях он не выказывал рвения. Эллимер всегда бросалась на выполнение какой-нибудь задачи и работала как сумасшедшая, чтобы непременно добиться блестящих результатов. Сэм же, наоборот, рассеянно размышлял о своем туманном будущем и погружался в свои мысли так далеко, что иногда забрасывал текущие дела.

— Так вы в порядке, сэр? — повторил стражник. Сэм вздрогнул. Вот, опять выпал из реальности.

Погрузился в свои мысли о том, что погрузился в свои мысли.

— Да, спасибо, — ответил он и для убедительности махнул рукой. — Просто поскользнулся. Ушиб плечо.

— Вы увидели там что-нибудь интересное? — полюбопытствовал стражник. Сэм вспомнил, что его имя Брэлл. Довольно дружелюбный стражник. Он не скалил зубы всякий раз, когда Сэм проходил мимо в костюме Птицы Рассвета.

— Нет, — ответил Сэм.

Он снова посмотрел на лежащий перед ним город. Праздник Зимнего Солнцестояния начнется через несколько дней. Полным ходом шло строительство морозной ярмарки. На льду озера Лозар строился огромный навес. Скоро сюда приедут фургоны с актерами и музыкантами, клоунами, акробатами, фокусниками, волшебниками. Здесь будут выстроены шатры, не говоря уже о палатках с сувенирами и всевозможными лакомствами со всех концов Старого Королевства и сопредельных стран. Озеро Лозар было огромное, оно занимало девяносто акров центральной равнины Билайзера. А морозная ярмарка даже выходила за его пределы, захватывая еще и территорию городских парков, которые тянулись по берегам озера.

Сэм раньше очень любил морозную ярмарку, но теперь смотрел на приготовления к ней без всякой радости. Ему было холодно и грустно.

— Отличная будет ярмарка, — сказал Брэлл и похлопал руками, — похоже, в этом году будет хороший фестиваль.

— Да? — мрачно переспросил Сэм. В последний день праздника ему придется исполнять танец Птицы Рассвета. По традиции, он должен будет пронести на хвосте зеленую ветку — символ весны. Он пойдет в самом конце Зимней процессии, следом за Снегом, Градом, Гололедом, Туманом, Снежной Бурей и Морозом. Все эти роли исполняют профессиональные танцоры на ходулях, и Сэм будет выглядеть на их фоне как неуклюжий балбес.

Зимний танец был длинный и сложный. Он продолжался целых две мили, но на самом деле был еще длиннее из-за постоянных возвращений, когда шесть Духов Зимы начинали кружиться в танце вокруг Птицы Рассвета. В их задачу входило продлить зиму, для чего было необходимо отобрать у Сэма зеленую ветку весны или сбросить его с ходулей.

Сэм уже участвовал в двух полных репетициях. Высокий профессионализм танцоров, изображавших Духов Зимы, приводил к тому, что Птица выглядела на их фоне просто жалко. К концу первой репетиции Сэм успел грохнуться с ходулей три раза, сломал клюв в двух местах и привел перья костюма в полную негодность. Во второй раз было еще хуже: Сэм наткнулся на Гололед и сбросил его с ходулей. Актера пришлось заменить. Теперь все в труппе с трудом терпели Принца и почти не разговаривали с ним.

— Говорят, без трудных репетиций не достичь легкости в танце, — сказал Брэлл.

Сэм кивнул и отвернулся от стражника. В небе не было и следа Бумажного Крыла матери, а на земле — отряда всадников с Королевским знаменем впереди. Так стоять и ждать родителей — пустая трата времени.

Брэлл кашлянул в перчатку и вернулся на свой пост. Сэм проследил за ним глазами и пошел вниз по лестнице. Он уже опоздал на очередную репетицию.

Похоже, добрый Брэлл ошибался, говоря, что упорные репетиции приводят к легкости в танце. Когда наступил последний день праздника и танец наконец состоялся, Сэм все время спотыкался и запинался, и только искусство Шести Духов спасло его от позорного провала.

По традиции, после танца все танцоры праздника ужинали во Дворце вместе с Королевской семьей. Сэм предпочел уклониться. Он и танцоры достаточно натерпелись друг от друга. Кроме того, он был уверен, что Гололед нарочно стукнул его ходулей где-то в конце шествия. Это он отомстил за брата, пострадавшего из-за Сэма на одной из репетиций.

Вместа обеда Сэм сбежал в свой кабинет. Он хотел хоть немного отвлечься от всех этих неприятностей и поэтому принялся конструировать чрезвычайно замысловатую и сложную волшебно-механическую безделушку. Эллимер прислала ему записку с требованием немедленно явиться к ужину, но Сэм и бровью не повел, зная, что больше она сейчас ничего сделать не может, если не захочет скандала. И действительно, никто его больше не беспокоил до самого утра. А потом началось…

Эллимер не видела или не хотела видеть, что угрюмость Сэма — не напускная. И она просто навалила на него еще больше дел. Хуже того, она начала навязывать Сэму в друзья младших сестер, очевидно думая, что это поможет ему разобраться, что хорошо, а что плохо. Естественно, Сэмет сразу возненавидел всех, кого Эллимер подсаживала к нему во время обеда или кто «случайно вдруг оказывался» в его кабинете со сломанным браслетом в руках и с просьбой починить его. Постоянная тревога Сэма о книге и мысли о возвращении матери мешали ему заводить дружбу, не говоря уже о каких-нибудь девушках. В результате он снискал репутацию чопорного и туповатого молодого человека. Так о нем говорили девушки, с которыми его знакомила Эллимер. А за ними и все остальные. Даже его прежние друзья, с которыми он общался, приезжая домой на каникулы, находили, что им больше не интересно с Принцем. Сам же Сэмет, запутавшийся в своих проблемах и занятый официальными обязанностями, практически не замечал, что сверстники избегают его.

Он немного общался с Брэллом. Тот дежурил на Второй Дворцовой башне, и Сэм иногда приходил к нему во время дежурств. К счастью, Брэлл оказался не очень болтливым, его не смущало молчание Сэма, и он не смеялся над Принцем, когда тот вдруг умолкал и начинал рассеянно смотреть на город и море.