Лазурный питон - Ниммо Дженни. Страница 26

Старик сверкнул глазами и впился в Чарли взглядом. На несколько мгновений в гостиной повисло молчание, потом мистер Иезекииль трескуче хихикнул.

– Чем докажешь? – глумливо спросил он. Чарли молчал.

– А-а-а, нечем! Нечем!

Внезапно на старика напал приступ кашля, и бабушка Бон метнулась на кухню, принести воды. Воспользовавшись ее кратким отсутствием, тетка Лукреция напустилась на Чарли:

– Что ты за тупица, Чарлз! Что ты несешь чушь! Почему ты не можешь взять в толк, что говорить и что делать?

Чарли упрямо молчал, а Билли со страха вжался в спинку кресла.

Бабушка Бон принесла старику стакан воды, а потом сервировала чай – но почему-то только на три персоны: для мистера Иезекииля, тетки Лукреции и Уидона. Когда Чарли протянул руку к тарелке с печеньем, тетка Лукреция больно шлепнула его по руке.

– Ой! – Чарли поспешно отдернул руку.

– Ну зачем же так? Не надо обижать Чарли, – сказал мистер Иезекииль. – Нам нужно, чтобы он был за нас.

– Меня уже берет сомнение, стоит ли мальчик таких усилий. – Бабушка Бон фыркнула.

Чарли не удержался:

– Если вам так приспичило переманить меня на свою сторону, какой-то у вас странный подход, честное слово!

Бабушка Бон подняла брови. Тетка Лукреция двумя пальцами взяла печенье. Старик шумно отхлебнул чаю, потом проговорил:

– Что ты, Чарли, у нас и в мыслях не было причинить тебе вред. По крайней мере, ничего серьезного. Но время от времени нужно преподносить тебе урок, чтобы наставить на путь истинный.

– Это на какой же? – настороженно поинтересовался Чарли.

Мистер Иезекииль покачал головой:

– Чарли, я хочу, чтобы мы все объединили наши усилия. Только подумай, что будет, если вы все – одаренные, незаурядные дети, потомки Алого короля – объединитесь и примкнете к нам. Вместе мы сможем многое! Вот Билли уже это понял, верно, Билли?

Маленький альбинос заерзал в кресле.

– Билли – хороший мальчик, послушный, – вступила в разговор старуха Бон. – Ему что скажешь, то и делает. И не бунтует, правила соблюдает.

– Правила? – переспросил Чарли, весь подобравшись. – Папа нарушил правила, и что вы с ним сделали? А с дядей Патоном? Он поехал туда, куда вы не хотели его пускать, и теперь он… Это нечестно!

– На войне как на войне, – внезапно подал голос Уидон, подавшись вперед.

Прочие воззрились на него в изумлении, и Чарли вдруг почему-то показалось, что из всей этой компании завхоз Уидон – самый страшный тип.

Старик Иезекииль отставил чашку и в изнеможении вздохнул.

– Как это все утомительно, – проворчал он. – С меня хватит, я не привык спорить с маленькими детьми. Вот что, Чарли Бон, просто веди себя хорошо и не прекословь нам. Ты прекрасно знаешь, что я делаю с теми, кто встает мне поперек дороги.

Чарли лихорадочно соображал, как бы отбрить старика, но… На каминной полке неизвестно откуда возникла та самая бурая мышка. Она лавировала туда-сюда между подсвечниками, потом села возле часов на задние лапки, подняла мордочку и запищала.

Бабушка Бон с теткой Лукрецией подняли было визг, но старик прикрикнул на них и быстро спросил Билли:

– Что она говорит? Ну же, переведи!

– Говорит – заблудилась, – поспешно сказал Билли. На самом деле мышка жаловалась не только на это: «Я тут с ума сойду! Где я? Как это меня сюда занесло?»

Билли хотел успокоить мышь, но не успел: Уидон метнулся к камину и прихлопнул ее картузом.

– Попалась, зараза! – провозгласил он.

Чарли и Билли в ужасе смотрели, как он вытаскивает несчастную мышь из картуза, и ждали самого худшего. Но Уидон вдруг злобно взревел, затряс рукой и выронил и картуз, и мышь.

– Кусается, дрянь! – рявкнул он.

– Если повезет, он подхватит чуму, – шепнул Чарли на ухо Билли.

Мышь молниеносно скрылась под диваном.

– Уидон, да оставьте вы эту гадость! – разозлился старик Иезекииль. – Я хочу немедленно покинуть этот дом! Билли, собирай вещи, поедешь со мной.

– Но я гощу у Чарли, – воспротивился Билли, – я приехал на все выходные и не хочу обратно в академию.

– Не сметь перечить! – заорал старик. – Он на тебя плохо влияет. Марш за вещами, я сказал.

Билли кинул на Чарли отчаянный взгляд и, выбравшись из глубин кресла, побрел из комнаты с таким видом, будто шел на эшафот.

– Это несправедливо! – заявил Чарли. – Билли и так по выходным торчит в академии один-одинешенек.

– То ему несправедливо, это ему несправедливо, – передразнила внука бабушка Бон. – Тебя послушать, так вокруг сплошная несправедливость.

– Вот именно. – Чарли так трясло от всей этой компании, что он встал и пошел прочь, бурча себе под нос: – А держать мальчиков-невидимок под замком – это справедливо?

– Что ты сказал, несносный мальчишка? – крикнула ему в спину бабушка Бон.

Билли уже стоял посреди прихожей – с сумкой на плече и коробкой с Босхом в руках. Чарли только хотел посоветовать ему спрятать крысу подальше, как Уидон вынес из гостиной мистера Иезекииля.

– Это что такое? – Старик ткнул в коробку тростью.

– К-к-рыса! – Билли с перепугу и соврать не смог.

– Что-о-о? Немедленно выбрось.

– Но это моя крыса… мой друг, – заикнулся Билли.

– В моем доме никаких крыс, – отрезал старик.

– Но это бывшая крыса мистера Краплака, – пустился в объяснения Билли, не понимая, что губит себя. – А мистер Краплак исчез, и теперь о Босхе некому позаботиться.

В прихожую вылетели бабушка Бон с теткой Лукрецией. По поводу бурой мышки им повизжать не удалось, поэтому на крысе в коробке они отыгрались с двойной силой.

– Что? Крыса в доме? – бушевали обе. – Убить! Сию минуту!

Глаза Билли за толстыми линзами очков наполнились слезами.

– Как «убить»? Вы что? Не надо! – всхлипнул он.

Чарли не вытерпел и отнял у него коробку.

– Я за ним пригляжу, не волнуйся, – заверил он Билли.

– Я тебе пригляжу! – Старуха Бон разъярилась еще пуще. – Тоже мне выдумал, крыс в дом тащить! Уидон, ну-ка прибейте ее!

Но Уидон был занят транспортировкой мистера Иезекииля, поэтому Чарли, не теряя времени даром, выскочил на улицу и, обернувшись, крикнул:

– Билли, пока! Я отнесу Босха в надежное место! Понял?

– Вернись! – потребовала бабушка Бон.

– Мальчишка совершенно отбился от рук, – провозгласила тетка Лукреция.

– Ничего, это ненадолго, – заверил ее мистер Иезекииль, которого Уидон как раз загружал в автомобиль.

Но этого угрожающего обещания Чарли уже не услышал: он вихрем промчался по Филберт-стрит и бегом устремился к Надежному Месту. Лишь один раз он остановился и заглянул в коробку, чтобы проверить, как Босх переносит такую скачку. Крыса переносила скачку плохо: из коробки на Чарли глянули испуганные глаза-бусинки. Нос у Босха непрерывно дергался.

– Извини, старина, – пропыхтел Чарли, – извини, что пришлось тебя выселить, но ты бы там долго не продержался. – И он пустился бежать дальше.

На углу Лягушачьего переулка Чарли перевел дух и устремился к «Зоокафе».

– Привет, Чарли! – кивнул мальчику швейцар Нортон. – Что это ты такой взмыленный?

– Мне… нужен… мистер Комшарр. Он тут? – быстро спросил Чарли, показав Нортону коробку. – Крыса. Ей деваться некуда.

– Хозяин на кухне, проходи, – пригласил Нортон.

Сначала Чарли чуть не споткнулся о птичью клетку, потом едва не наступил на хвост какой-то колли, но наконец благополучно обогнул стойку и попал в кухню. Раскрасневшиеся мистер и миссис Комшарр пили чай за длинным столом. На плите наперебой булькало несколько кастрюлек, и жара в кухне стояла тропическая.

– Никак Чарли пожаловал! – воскликнул мистер Комшарр, вытирая лоб платком. – Садись, приятель, попей чаю.

– Спасибо, но я спешу, – отказался Чарли.

– Гав! – радостно раздалось из-под стола, и оттуда выскочил соскучившийся Спринтер-Боб.

Чарли поставил крысиную коробку на стол и обреченно терпел, пока пес не облизал ему все лицо. Потом он почесал Спринтера-Боба за ухом и оглянулся.