Скелеты в шкафу - Ниммо Дженни. Страница 25

– Остановись, Бон!

Чарли подпрыгнул как ужаленный. В темной нише стоял Манфред Блур.

– Ты что же, полагаешь, будто за тобой никто не наблюдает? А?

– Ничего я не полагаю, – огрызнулся Чарли.

– Иди учи уроки. И не смей выходить, пока не позвонят к ужину. – И тут массивные двери закрылись и голос Манфреда эхом отдался в опустевшем холле.

– Угу, – пробурчал Чарли.

– Скажи «да, Манфред», и чтобы впредь я не слышал никаких «ага» и «угу».

– Да, Манфред.

В библиотеке Чарли наткнулся на Оливию, болтавшую с Билли.

– Когда Манфреда нет поблизости, молчать не обязательно, – радостно сообщил Билли.

И как это Билли терпит такое житье, гадал Чарли, – неделю за неделей, как в тюрьме, а по выходным к тому же спит в полном одиночестве в темной спальне.

– А ты что, вообще никогда отсюда не выбираешься? – спросил он.

– У меня есть тетя, она живет у моря, и я к ней езжу на каникулы, – ответил Билли. – И потом, мне вовсе не одиноко, потому что тут много разных… – Он замялся и едва слышно закончил: – Тут всегда много разных зверей.

– Каких таких зверей? – удивился Чарли. – Я что-то их не видел.

– У кухарки есть собака, – объяснил Билли. – Она, правда, старая, но ласковая. И потом, еще тут есть мыши… и всякие другие… звери.

– С мышью не больно-то поболтаешь, – возразил Чарли.

Билли ничего не ответил. Он молча уставился в книгу. За толстыми стеклами очков для чтения глаза у него сделались как две красные лампочки. А потом он вдруг пробормотал:

– Вообще-то я умею.

– Умеешь что? – заинтересовалась Оливия.

Билли кашлянул:

– Разговаривать с мышами.

– Правда? – Оливия закрыла учебник. – По-тря-са-ю-ще! Это и есть твои способности? У тебя дар такой?

Билли кивнул.

– Так, значит, ты понимаешь их язык? – уточнил Чарли.

И Билли опять кивнул, медленно и серьезно.

Чарли присвистнул от удивления. Бенджамин частенько жалел, что не понимает, о чем рычит или лает Спринтер-Боб.

– Слушай, а ты мог бы поговорить с собакой моего друга? – спросил Чарли у Билли.

Тот не ответил, и только озадаченно воззрился на Чарли.

– Наверно, это слишком нахальный вопрос, – спохватился Чарли. – Извини, зря спросил.

– Пожалуйста, не разболтай никому! – настойчиво попросил Билли. – Я не могу разговаривать со всеми зверями подряд. У них у всех разные языки. И разобраться в них очень трудно.

Чарли с Оливией поклялись, что будут немы как рыбы. Все трое вновь взялись за учебники, но вскоре Чарли заметил, что Билли не читает и не пишет, а просто смотрит в пространство.

– Можно я вам кое-что расскажу? – начал Билли.

Оливия с Чарли дружно согласились.

– Значит, так. Неделю назад я шел в сад, после чая, и вдруг слышу – Манфред с кем-то разговаривает. Не знаю с кем, но я слышал, как в комнате старост плакала какая-то девочка.

– Это была не я, – тут же сообщила Оливия.

– Не ты точно, – согласился Билли. – Но это была девочка, и она ревела так, что я понял – кто-то попал в переплет. Наверно, я даже остановился послушать, потому что Манфред вдруг как выскочит из-за двери и ну на меня орать! Чуть с ног не сбил, и ругался ужасно – и слепым кротом обозвал, и тупицей, и еще по-всякому, и велел немедленно убираться в сад.

– И ты пошел? – с интересом спросила Оливия.

– У меня нога болела, – доверчиво отвечал Билли. – Так что я пошел. Но медленно. Вот, хромаю я по коридору, и вдруг, откуда ни возьмись, кошачьи голоса. Три кота. И они стали меня просить: «Впусти нас, Билли, да поскорее. Подойди к двери в башне».

– В которой башне? – быстро спросил Чарли. – Их же две.

– Я решил, что они про музыкальную башню, потому что в другую двери нет. Я ужасно боялся, что Манфред меня застукает, но не послушаться котов не мог. В общем, я кое-как добрался до башни, там внизу такая пустая комната, а в ней дверь, и я просто отодвинул засов и впустил их.

Чарли уже знал, о чем Билли расскажет дальше, но перебивать не стал.

– Ну и странные же это были коты! – воскликнул Билли, и его рубиновые глаза стали еще больше. – Просто настоящий огонь – красный кот, оранжевый и желтый.

И они очень вежливо сказали мне «спасибо» и еще сказали – их прислал Алый король.

– Но король давным-давно умер, – вмешалась Оливия.

– Именно это я им и сказал, а они так непонятно на меня поглядели и говорят: «Ну конечно», а потом как побегут к лестнице – и исчезли. Только сначала оранжевый кот велел мне не запирать дверь на засов, ну, я оставил ее открытой, а сам бегом в сад, и только-только я туда добрался, как вдруг – бамм! – пожарный колокол ударил. Это комната Манфреда загорелась, и он сам как раз был внутри.

– Так, значит, это коты его… – выдохнул Чарли.

– Они, наверно, опрокинули свечку, – предположила Оливия. – Манфред все время жжет у себя в комнате свечки. С улицы видно, как у него в окне огоньки мигают.

– И что, дознались, кто впустил котов? – спросил Чарли.

– Подумали на мистера Пилигрима, – отвечал Билли, – потому что он всегда в музыкальной башне.

– И всю вину свалили на него! – воскликнула Оливия.

– Учителей никто никогда не винит, – проворчал Билли. – Скажете нет?

Но ответить ему никто не успел: за дверью раздался строгий голос:

– Прекратить болтовню!

Оливия повернулась к двери и скорчила страшную гримасу, а Чарли едва удержался от смеха. Билли озабоченно насупился и углубился в учебник.

Когда наконец зазвонил гонг на ужин, у Чарли уже отчаянно бурчало в животе. Почему-то в академии все время хотелось есть.

Все трое направились в столовую, но по дороге Оливия предупредила Чарли, что им предстоит высидеть ужин за одним столом с Манфредом. Сердце у Чарли упало. А он-то никак не мог дождаться ужина! И как теперь есть, если все время надо избегать взгляда Манфреда? Так и подавиться недолго.

– Он тебя хоть раз… ну, гипнотизировал? – спросил Чарли у Оливии.

– Пока нет. Я не стою его внимания, – отозвалась Оливия. – То есть поскольку я не одаренная, то и опасности от меня никакой. Просто путаюсь под ногами.

– А меня ему не загипнотизировать, – важно сообщил Билли. – Это из-за глаз. Мои глаза гипноз не берет. – И он гордо улыбнулся.

В столовой было пусто, так что каждый шаг отдавался гулким эхом. Наша троица миновала пустые скамьи и уселась за стол к Манфреду, который внимательно созерцал свечку. Справа от него стояли два прибора, слева – один. Чарли поспешно устроился справа, с краю, подальше от Манфреда.

Учителя тоже частично разъехались на выходные, но доктор Блур присутствовал, и доктор Солтуэзер тоже. Мистер Пилигрим сидел в сторонке; когда Чарли с друзьями подошли поближе, он как будто нахмурился, но, похоже, не заметил их.

Ужина хуже этого у Чарли еще в жизни не было. Мало того что ему приходилось все время уклоняться от пристального взгляда Манфреда, так тот еще и разговаривать запретил!

– Раз вы наказаны, нечего вам развлекаться за ужином, – угрюмо заявил он. Так что за столом только и слышалось что жевание да звяканье столовых приборов. Веселая обстановочка.

Когда мучительный ужин подошел к концу и грязная посуда была убрана, все трое как можно тише и спокойнее вышли из столовой. Но, едва очутившись за дверью, Оливия тут же оживилась:

– Так, у нас до отбоя еще два часа. Куда пойдем на разведку?

Чарли с Билли недоуменно переглянулись, но у Оливии уже была идея: пробраться в башню Да Винчи. Чарли спросил было, почему она так называется, но Оливия в ответ пожала плечами:

– Да она всегда так называлась. Наверно, когда-то отделение живописи проводило занятия в комнате на верхушке, а теперь она пустует. Мне кто-то говорил, что там опасно – башня старая и хлипкая, вся крошится.

И зачем нам соваться в старую и хлипкую башню? Но вслух Чарли этого не сказал, чтобы не показаться трусом. Да и потом, Оливия уже настроилась на экспедицию. Она показала мальчикам фонарик, который припрятала во внутреннем кармане плаща, и жизнерадостно сообщила, что в башне скорее всего и света-то нет.