Скелеты в шкафу - Ниммо Дженни. Страница 44

– Как мне вас благодарить, Патон! – с жаром воскликнула мисс Инглдью. – Выпейте чашку чаю, или стаканчик виски, или что пожелаете. Такое событие надо отпраздновать.

Гости вслед за ней прошли в уютную комнатку позади магазина, и Эмма жадно оглядела полки, тесно заставленные соблазнительными книгами, мягко поблескивавшими золотыми буквами на кожаных переплетах. Она втянула ноздрями вкусный книжный запах – кожи, старой бумаги, типографской краски, потом глубоко вздохнула и объявила, что это самая лучшая комната на свете.

– Здесь будет твой дом, – радостно сказала мисс Инглдью, – если я смогу все уладить. Или ты хочешь и дальше жить со своими приемными родителями?

– Ой, нет, ни в коем случае! – испугалась Эмма. – Близко больше не подойду к этому жуткому дому!

– Ты мне обязательно про него расскажешь, прямо сейчас, – настойчиво сказала мисс Инглдью. – Я хочу знать о тебе все. Вам, Патон, тоже наверняка есть чем со мной поделиться. Вы ведь приложили руку к этой истории? Садитесь же. – И она заметалась по комнате, расчищая стулья и кресла от стопок книг, взбивая подушки и сдувая пыль с абажуров.

Через час Патон Юбим чуть ли не вприпрыжку направлялся домой, насвистывая веселенький мотивчик. Фонари так и лопались у него над головой: дзынь, дзынь, дзынь. Он давно уже не чувствовал себя таким счастливым – наверно, лет с семи.

Рано утром в воскресенье Чарли проснулся от того, что около его кровати стоял дядя Патон.

– Свершилось, Чарли! – провозгласил он. – Я всю ночь глаз не сомкнул от волнения. Эмма Толли вернулась домой, к тете, и мы приложим все усилия, чтобы никто их не разлучил.

Чарли скатился с постели:

– Как ей это удалось?

И дядя поведал ему самое начало истории краткого заточения Эммы.

– Но она каким-то образом выбралась на свободу? – уточнил Чарли.

– Да, – важно подтвердил дядя. – Хотя она пока не объясняет как. Однако, Чарли, кто-то пронюхал про ваш чердачный эксперимент, кто-то вас выдал, и, по-моему, тебе непременно надо выяснить, кто именно.

Кажется, я знаю кто, с ужасом понял Чарли. Не Бенджи, и не Фиделио, и не Оливия – им он полностью доверял. Значит, остается только Билли.

– Нас выдал Билли Гриф, дядя Патон, – огорченно сообщил он. – Мне его ужасно жалко: у него ни дома, ни родителей и, по-моему, он чего-то боится. Вы видели тот большой черный автомобиль, который за ним приехал? Стекла в нем были тонированные, а изнутри кто-то высунул трость и как двинет меня!

– Старик, – пробормотал дядя.

– Какой старик? Прадедушка Манфреда, что ли?

– Знаешь, Чарли, это долгий разговор. Мне надо кое-что тебе показать, так что загляни-ка ко мне, как позавтракаешь.

Чарли молниеносно оделся и помчался в кухню. К своему удивлению, он наткнулся там на бабушку Бон. Еще больше его поразило, что старуха одарила его улыбкой, – он чуть не поперхнулся яичницей с беконом. Подозрительно, очень подозрительно! Он-то ожидал, что нарвется на нравоучение для нарушителей правил. Наверно, бабушке Бон просто еще не донесли про бегство Эммы Толли.

Заглотив завтрак, Чарли вознесся наверх и поскребся к дяде.

– Входи-входи, Чарли. – Теперь дневной голос дядя Патона уже не был ни отчужденным, ни строгим.

Чарли с трудом протиснулся внутрь: вся комната, даже пол, была завалена грудами книг. Высоко задирая ноги, он двинулся к дяде Патону, а тот направлял:

– Нет, не сюда! Осторожнее, наступишь! Так, так, вот сюда, смотри под ноги.

– Что случилось, дядя Патон? – спросил Чарли, расчищая себе пятачок на постели, погребенной под слоями бумаг.

– Ты меня спрашивал про Алого короля, и я сделал несколько находок – колоссальных находок, Чарли. Мисс Инглдью помогла мне кое-какими книгами. – Он показал на старинные тома, громоздившиеся на столе. – Это бесценные сокровища, поистине бесценные! Мне еще предстоит перевести их целиком, но я и так уже многое выяснил, Чарли. Я сделал выписки, вот послушай.

– Они на иностранном языке?

– Они на множестве языков, мой мальчик. Итак, внимание. Алый король явился на эти острова, то есть в Англию, в тринадцатом веке. Многие источники указывают, что прибыл он из Африки, но из какой именно ее части, мне пока установить не удалось. Прозвание свое он заслужил алым плащом и пламенеющим солнцем в гербе на щите. Среди его спутников был рыцарь из Толедо, города, прославившегося своими мечами. Алый король женился на его дочери, но, к несчастью, она скончалась при рождении десятого ребенка.

Тогда Алый король покинул свой замок и отправился странствовать, оплакивая смерть любимой супруги. Много удивительного рассказывают о том, что совершал он в пути: король вызывал дождь, исцелял больных, и предсказывал будущее. Вот здесь, в частности, рассказывается, – дядя Патон пристроил себе на колени толстенный том и поглаживал его в такт словам, – что черные глаза короля могли сковать и обездвижить кого угодно. Иными словами, он владел гипнозом. – Дядя неохотно отложил книгу. – Я мог бы привести тебе сотни свидетельств о его чудесных деяниях, но суть в том, что Алый король был волшебником.

– И мы все – то есть все одаренные – происходим от него? – потрясенно спросил Чарли.

– Именно, мой мальчик. Но это лишь начало истории. – Дядя Патон подался вперед, подпер подбородок рукой и внимательно, серьезно взглянул на Чарли. – Король странствовал пятнадцать лет. Он бросил на произвол судьбы своих десятерых детей, каждый из которых унаследовал толику отцовского дара. Когда же король возвратился в замок, то обнаружил, что его дети воюют.

– Воюют?

– Да, с соседями. И при этом они пускали в ход свои способности, но в самых дурных целях. Люди стали бояться их хуже смерти.

– И что, все королевские дети были злыми? – спросил Чарли.

– Представь себе, не все. Лишь пятеро вступили на путь зла. Остальные пятеро покинули замок и исчезли. Некоторые даже, отплыли в другие страны, не желая использовать свои способности и надеясь никогда больше не встречаться со своими злыми братьями и сестрами. Но им не удалось уйти от судьбы, потому что кое-кто из детей беглецов встал на путь зла, а у тех, злых, иной раз рождались добрые дети. Семья так и не смогла разделиться надвое и освободиться от власти прошлого – она была крепко связана воедино, и так оно и продолжалось и продолжается до наших дней. Бывает, только семья решит, что в ней нет ни капли злой примеси, как вдруг появляется тот, кто наделен опасным и злым даром. – Дядя Патон покачал головой. – Сотни лет вражды между сородичами, сотни разбитых сердец… сколько боли.

– Хорошо, что я у мамы один, – вымолвил Чарли.

Дядя засмеялся:

– Если будем держаться плечом к плечу, то рано или поздно победа будет за нами! – И он вновь зашуршал бумагами на столе.

– Будем! – Чарли поднялся и пустился в обратный путь к двери. На пороге он спохватился:

– Дядя Патон, а что сталось с Алым королем? Неужели он так и не смог всех помирить – с его-то могуществом?

– Он слишком долго мешкал, – печально отозвался дядя. – Ему бы пришлось убить своих собственных детей, а этого он никак не мог сделать. Так что король вновь покинул замок, и с ним отправились три его верных леопарда, и больше его никто не видел. Хотя существуют упоминания о том, что он появлялся в разных концах страны, но незримо.

– Вы ни слова не говорили о леопардах, – подметил Чарли.

– Разве? Надо же. Видимо, забыл. – Дядя Патон загадочно улыбнулся. – Сегодня я отправлюсь в книжный магазин Инглдью и помогу Джулии справиться со всеми формальностями, чтобы она могла оставить Эмму у себя.

– А вы думаете, получится? Правда? Насовсем?

– Уж мы постараемся, – заверил его дядя Патон. – Полагаю, не в интересах Блуров, чтобы весь свет узнал об их коварных аферах. Им придется уступить нам Эмму. А что касается Лунов, им, по-моему, приемными родителями быть не понравилось. – Говорил он уверенно и твердо. Вообще дядя Патон как будто переродился.

Чарли оставил дядю рыться в книгах и отправился навестить Бенджи. К его величайшему удивлению, в доме номер двенадцать не было ни души: даже Спринтер-Боб не подал голос в ответ на звонок. До Чарли постепенно дошло, что все семейство куда-то отбыло на целый день. Неслыханное дело. Бенджи раньше всегда можно было застать дома.