Как умирают герои - Нивен Ларри. Страница 3

— Тебе не поймать меня, Элф.

— Знаю, но зато я смогу гнать тебя столько, сколько мне нужно.

— Ты сможешь гнать меня только двадцать четыре часа. У тебя сорокавосьмичасовый запас воздуха, и я не поверю, что ты угробишь себя только для того, чтобы угробить меня.

— На это ты можешь не рассчитывать. Но мне это и не понадобится. Завтра к полудню ты будешь гнаться по моим следам. Тебе нужен воздух так же, как и мне.

— Посмотри сюда, — сказал Картер. Бак у него под ногами был уже пуст. Картер пихнул его в сторону и краем глаза увидел, как бак тяжело упал на песок. — У меня был запасной бак, — сказал он и улыбнулся, сбросив этот проклятый лишний вес. — Я смогу прожить на четыре часа дольше, чем ты. Может, повернешь, а, Элф?

— Нет.

— Да, Лью не стоит твоей жизни, Элф. Он ведь был просто гомиком.

— Поэтому он должен был умереть?

— Должен, если лез ко мне со своими сучьими предложениями. Слышишь, Элф, а ты сам не такой же случайно?

— Не такой. И Лью не был гомосексуалистом, пока не попал сюда. И вообще, они должны были присылать сюда мужчин и женщин поровну.

— Аминь.

— Ты знаешь, многих людей начинает тошнить, когда разговор заходит о гомосексуалистах. Мне тоже было противно и очень больно видеть, как Лью превращается в одного из них. Но есть особый тип людей, который вечно выискивает гомосексуалистов, чтобы избить или покалечить. — Картер нахмурился. — Их называют латентными гомосексуалистами. Просто, знаешь, такие ребята, которые сами могут оказаться гомиками, если только им откроется такая возможность. Они не выносят гомиков, потому что гомики для них — соблазн.

— Да ладно тебе, Элф, ты просто возвращаешь мой комплимент.

— Может быть и так.

— В любом случае, в нашем, городе и так достаточно проблем без… всей этой чехарды. Весь проект может помчи к чертям из-за таких, как твой братец.

— Ты не подскажешь, а насколько остро мы нуждаемся в убийцах?

— На настоящем этапе очень остро, — Картер вдруг поймал себя на том, что играет роль собственного адвоката. Если он сможет убедить Элфа в том, что его не должны казнить, значит, он сможет убедить их всех. Если не сможет… ему нужно уничтожить этот пузырь или умереть. Поэтому Картер продолжал говорить, насколько мог убедительней. — Видишь ли, Элф, у нашего города две цели. Первая — узнать, сможем ли мы выжить в среде, настолько враждебной нам, как эта. Вторая — контакт с марсианами. Теперь, когда нас в городе пятнадцать…

— Двенадцать. Когда я вернусь, будет тринадцать.

— Четырнадцать, если вернемся мы оба. О'кей, пусть будет по-твоему. Каждый из нас, так или иначе, необходим для функционирования города. Но я нужен для решения обеих задач. Я ведь эколог, Элф. И мне не только нужно следить, чтобы город не умер от какого-нибудь дисбаланса, я еще должен сидеть и прикидывать, как же марсиане живут, чем они питаются, и как вообще жизненные формы на Марсе зависят друг от друга. Понимаешь?

— Понимаю. А Лью, он был нужен?

— Мы сможем управиться без него. Он был просто радистом. По меньшей мере еще пара наших ребят имеют достаточную подготовку, чтобы взять на себя всю систему связи.

— Ты просто меня осчастливил. Значит, и тебя можно заменить, да?

Картер начал думать лихорадочно. Да, Гондо смог бы с небольшой помощью справиться с системой жизнеобеспечения города. Но вот…

— Есть еще марсианская экология. Ведь нет…

— Ведь нет никакой марсианской экологии, Джек. Разве кто-нибудь сталкивался с какой-нибудь жизнью или остатками жизни на Марсе, если не считать человекоподобной мумии? Какой же ты эколог, если не можешь делать элементарных выводов. Тебе здесь просто нечего исследовать. А раз так, то зачем тебе жить?

Картер не умолкал. Солнце утонуло в море песка, ночь сомкнула свои челюсти, а он все убеждал и убеждал, хотя знал теперь, что все бесполезно. Разум Элфа был закрыт.

К закату пузырь был снова натянут и надут, пыточный вой искусственного воздуха, рвущегося из системы жизнеобеспечения, сменился тонким усталым вздохом. Старший лейтенант Шют отстегнул заплечные карабинчики и осторожно начал снимать с головы шлем. Впрочем, он готов был тут же рывком натянуть его назад, если воздух окажется слишком разреженным. Но этого не произошло. Он поставил шлем рядом с собой и, подняв оба больших пальца вверх, подал сигнал людям, смотревшим на него.

Ритуал. Дюжина людей, стоявших вокруг Шюта, была твердо уверена в том, что воздух внутри воздушного пузыря был безопасен. Когда люди работают в космосе, ритуалы появляются на каждом шагу. Но самым первым и самым главным ритуалом был тот, когда главный человек в поселении первым расстегивал изолирующий костюм и последним застегивал на себе шлем.

Костюмы были сняты. Люди двинулись на рабочие места. Кто-то пошел на кухню, чтобы убрать раскардаш, вызванный мгновенным переходом к вакууму. Теперь Хэрли сможет приготовить обед.

Шют тронул за плечо Ли Казинса.

— Ли, тебя можно на минутку?

— Конечно, мэр. — Шют был «мэром» для всех жителей шарограда.

— Мне понадобится твоя помощь как писателя, — сказал Шют. — Я собираюсь послать на Землю, как только они выйдут на связь с нами, весьма острый доклад. И я бы хотел, чтобы ты помог мне написать его поубедительней.

— Нет проблем, пошли посмотрим.

Десять ламп зажглись одновременно, разгоняя мрак, который так неожиданно навалился на город. Шют вел Казинса в свой коттедж. Когда они вошли, он открыл сейф и вручил Казинсу рукопись. Тот многозначительно взвесил ее в руке.

— Ничего себе, — сказал он. — Быть может, будет разумно кое-что подсократить.

— Конечно-конечно, если тебе что-то покажется ненужным…

— Я просто уверен, что сократим, — расплылся в улыбке Казинс.

В следующее мгновение он завалился на койку и начал читать. Через десять минут Казинс спросил:

— Слушай, а какой процент гомосексуалистов служит во Флоте?

— Не имею ни малейшего представления.

— Тогда вот это, — Казинс провел пальцем по строчке, — можно назвать слабым доказательством. Я бы вместо этого процитировал пару стишков, чтобы доказать, что проблема универсальна. Между прочим, я знаю несколько, которые подойдут.