Летающие колдуны - Нивен Ларри. Страница 44

На следующий день Пурпурный решил попытаться разделить воду на газы. Посмотреть на это зрелище пришли многие с обеих деревень.

Волшебник взял у кузнеца два куска медной проволоки, опустил в большой горшок так, чтобы концы каждого куска погружались в воду, закрепил провода на концах горшка деревянными зажимами. Мы молча наблюдали, как Пурпурный снял с пояса очередное волшебное приспособление. Оно было плоским с округлым и напоминало то, которое применялось в световом устройстве, подаренном Пурпурным Шуге несколько месяцев назад, только побольше. Пурпурный называл его батареей. Он объяснил, что именно в нем скрыта магия, называемая электричеством. Подсоединенное к его защитному костюму, оно давало силу другим волшебным устройствам. Пурпурный просто указал на них, но ничего не стал объяснять. Единственными механизмами, которые не были зависимы от батарей были излучатель света, у которого имелась своя крошечная батарея и счетчик радиации, который, как сказал Пурпурный, не нуждается в электричестве совсем.

Батарея была тяжеленькой, значительно более тяжелой, чем можно было предположить по ее размерам. На одном ее конце виднелось два блестящих металлических нароста. Пурпурный прикрутил к этим наростам свободные концы медного провода, каждый к своему.

— Теперь, — заявил он, — все, что мне остается сделать — это включить батарею. А вот эта крупная шкала показывает, сколько энергии у меня осталось. Когда я включу батарею, заклинание начнет действовать, и вода разделится на газы.

Так он и сделал. Мы ждали. Я услышал шипение и заглянул в горшок. Крошечные пузыри образовались на поверхности проводов, отрывались и поднимались на поверхность.

— Ага. — сказал Пурпурный. Он повернулся и повернул выпуклость. Вода начала пузыриться сильнее. Пурпурный горделиво рассмеялся.

— Водород и кислород, — сказал он, — от одного провода идет кислород, а от другого — водород. Он легче воздуха. Нам нужно будет улавливать водород. Он и поднимает воздушные мешки.

— О! — проговорил я и закивал головой, будто бы все понял. Но я ничего не понял, но сделал вид, что мне все понятно. Я постоял еще немного из вежливости, а затем вернулся к своей прерванной работе.

Теперь у меня было семь подмастерьев и хотя они были вполне способны выполнять работу и без меня, я все же — из чувства ответственности — проверял их при каждой возможности.

Сейчас мы использовали сырую кость. Огромная ее груда лежала на солнцепеке, конечно, она не станет такой твердой, как окаменевшая кость, но все же ее можно будет пустить в дело.

Подмастерья хорошо справлялись и без меня. Пурпурный предложил, чтобы они работали в новом порядке. Один разрезал кость на плоские сегменты, другой шлифовал эти сегменты песком, подгоняя под размер пазов ткацкого станка, третий вырезал углубления для крепления пластины к раме, четвертый и пятый прорезали щели в пластине, а шестой тем временем полировал готовые комплекты зубьев. Седьмой следил за инструментами шести и держал их острыми.

Таким образом они могли сделать больше зубьев для станков, как если бы работали поодиночке.

Пурпурный называл это «разделением труда». Каждую работу можно разбить на несколько простых операций. А поскольку одному человеку приходилось осваивать только одну операцию, то это упрощало и убыстряло весь производственный процесс. Никто не обязан знать все.

Кроме Пурпурного, конечно, но на то он и волшебник. Теперь он внедрял свои методы по всей деревне. Появились новые правила как ткачам прясть нить, ткать ткань, строить станки, делать прядильные машины. Пурпурный учил людей своей магии изготовления вещей.

Он сказал мне, что весь район стал поточной линией для изготовления летающей машины. В будущем, мы сможем строить и другие летающие машины, если захотим.

Все, что мы должны сделать — это поддерживать работу поточной линии. И мы сможем построить столько машин, сколько захотим. Это была ошеломляющая мысль.

Когда с ней ознакомился Шуга, глаза его заблестели. Не было секрета, чего он хочет. Зловещие огоньки плясали в его глазах.

У Пурпурного странная манера разговора — даже более странная, чем его методы изготовления вещей. Но, если мы с ним соглашались, его методы оправдывались. Он снова и снова доказывал нам это.

Например, он придумал способ уберечь Гортина при столкновениях с деревьями во время езды на велосипеде. Он предложил Вилвилу и Орбуру добавить к велосипеду пару маленьких деревянных колес — по одному с обеих сторон заднего колеса. Они удерживали машину от падения на бок. Гортин был так благодарен, получив, наконец, возможность ездить на велосипеде, что позволил моим сыновьям продать и остальные машины в нижнюю деревню. Но при условии, что у них не будет «колес Гортина». Он хотел быть единственным владельцем непадающего велосипеда. Орбур и Вилвил были довольны таким поворотом событий.

Они уже придумали свою собственную поточную линию для велосипедов — с четырьмя подмастерьями они могли бы выпускать по два велосипеда каждые пять дней.

Сыновья были полны желания опробовать ее как только кончат дела по работе над летающей машиной. В настоящий же момент у них было столько заданий от Пурпурного, что они едва-едва справлялись.

Например ему потребовались держатели мешков — огромные деревянные рамы, которые удерживали бы мешки над пузырящимися горшками с водой. Таким образом он собирался ловить газ, который поднимался от горшков с водородным проводом.

Он попросил Белиса Горшечника изготовить для этого горшки специальной формы, и тот уже заканчивал первый из них. В дополнение к отверстию сверху, через которое должна была заливаться вода, у него были два горлышка с разных сторон. Одно из них — узкое и изящное было расположено таким образом, чтобы водород поднимался именно через него. Другой газ должен был уходить прочь через другое горлышко, широкое и короткое. Воздушный мешок — совершенно пустой, предстояло подвесить на раму над горлышком, а его отверстие прикрепить к соответствующему горлышку. Когда к проводам будет подсоединена батарея, то, как надеялся Пурпурный, воздушный мешок начнет наполняться водородом. Но не один мешок еще не был сшит. Пока только было построено две рамы, чтобы держать их, и вылеплен один горшок.

Белис Горшечник начал выходить из повиновения. Сперва он обрадовался заказу Пурпурного на большое количество горшков, но не пришел в восторг от его предложения использовать женский труд. Он возражал против сбора ими глины, против того, чтобы они вращали его круг, приглаживали его уже готовые изделия, очищали инструменты — против всего! Никаких женщин, — уперся он. Женщины предназначены для выведения потомства — это все, для чего они существуют. Пурпурный сказал, что уже доказано, что женщины способны на простую работу, как пряжа и собирательство. Белис затряс головой.

— Прядение не требует особого ума, не то, что изготовление горшков.

— Хм, примерно то же говорил и Леста. Только он говорил, что изготовление горшков не требует большого ума.

— Леста — старая мохнатая бородавка. А здесь, возле моих горшков, женщинам не бывать...

— Это твое последнее слово, Белис?

— Последнее.

— Я надеялся, все-таки, что ты согласишься. Ну да ладно. Я уже послал за горшечниками из других деревень. Они согласны попробовать работать с женщинами. Я предвидел, что ты...

— Подожди! — заволновался Белис. — Может быть все-таки возможность есть. Но надо попробовать...

Другими словами, теперь все хотели работать с Пурпурным. Даже если при этом приходилось менять свою привычную манеру поведения. И еще одно: как мы все больше и больше узнавали о Пурпурном, так и он, как это стало видно из его поведения при заключении сделок — кое-что узнавал о нас.