Смерть от экстаза - Нивен Ларри. Страница 13

— Хорошо. — Я повернулся, но вовремя вспомнил причину, по которой сюда пришел…

— Знаю, тебе нужно время контроля. Давай я буду проверять тебя каждое утро в 9.45?

— Это немного рановато. Обычно я нахожусь в смертельной опасности в разгар ночи.

— По ночам я бездействую. Девять сорок пять — это все, что я могу. Мне очень жаль, Джил, но ничего не поделаешь. Так что, брать тебя на контроль или нет?

— Бери. 9.45.

— Хорошо. Дай мне знать, если добудешь реальное доказательство, что Оуэн был убит. Тогда я дам тебе еще одно контрольное время. Ты ведь тогда больше будешь подвержен конкретной опасности.

— Согласен.

— Я тебя люблю. Ох, я опаздываю, — и она проскользнула в свою комнату, а я пошел звонить Таффи.

Ее, конечно, не оказалось дома, а где она работает и работает ли вообще, я не знал. Автооответчик предложил записать, если нужно что-либо передать. Я назвал себя и сказал, что позвоню позже.

И вот я скучаю здесь уже пять минут. До полудня еще полчаса. Рядом со мной, на столе, телефон. Я не в состоянии найти никакого предлога, чтобы не посылать письма Хомеру Чандрасекару.

Мне не хотелось с ним говорить, ни тогда, ни вообще. Мне уже раз крепко досталось от него еще в те добрые, старые времена, когда я виделся с ним в последний раз. моя бесплатная рука означала отказ от жизни поясовика и стоила мне уважения Хомера. Мне не хотелось с ним говорить, даже в одностороннем порядке, а в особенности мне не хотелось говорить ему, что Оуэн мертв.

Но кто-то же все же должен сказать ему об этом. Может быть, и он сможет что-то найти. А я уже сутки все откладываю это дело.

Пять минут меня прошибало потом, а потом я сделал дальний вызов, написал письмо и отправил его на Цереру. Точнее, я переписал его шесть раз, прежде чем остался доволен.

Потом снова позвонил Таффи — может быть, она пришла домой к ленчу. Никто не отозвался.

Повесив трубку, я задумался — справедливы ли слова Джули? Что может нас ждать, меня и Таффи, кроме приятного ложа? Ведь это у нас уже было, так же, как с другими, ни лучше, ни хуже.

Однако едва ли Джули следует в чем-то упрекать. Если она считает, что Таффи относится к уязвимому типу людей, то получила она эту информацию из моего собственного подсознания.

Чувства мои смешались. И все же приятно сознавать, что есть на кого положиться… что ты кому-то небезразличен… кого-то волнуют твои хлопоты. И это в то время, как остальным все до лампочки.

— Естественно, я подумал об убийстве, — сказал Ордац. Я всегда рассматриваю возможность убийства. Даже когда моя безгрешная матушка упокоилась после самого нежного и заботливого ухода моей сестрицы Марии-Анжелы, я тотчас подумал, не поискать ли следов от уколов шприцем в области головы.

— И что-нибудь нашли?

Лицо Ордаца тотчас застыло. Он отставил пиво и начал подыматься.

— Успокойтесь, — поспешно сказал я. — Я не хотел вас обидеть.

Какое-то мгновение он выглядел еще сердитым, потом сел и попытался улыбнуться.

Мы выбрали открытый ресторан на пешеходной дорожке. По другую сторону живой изгороди (действительно живой, зеленеющей сочными побегами) движущийся тротуар нес в одну сторону непрерывный поток покупателей. Еще дальше другая лента несла точно такой же поток в противоположном направлении. Мне казалось, будто движемся мы, а не они.

Робот-официант с корпусом, напоминающим шахматную пешку, извлек из своего торса еще дымящиеся тарелки с перченым мясом, аккуратно поставил их перед нами и скользнул прочь на воздушной подушке.

— Естественно, я принял во внимание убийство. Поверьте мне, мистер Гамильтон. Это ваше предположение ничем не подкреплено.

— Мне кажется, я бы мог сделать из этого весьма приличное дело.

— Можете, разумеется, попытаться. Более того, я окажу вам всяческую поддержку. Прежде всего, мы должны допустить, что Кеннет Грэхем, этот продавец счастья, не продавал Оуэну Джеймисону дроуд и штекер. Скорее всего, Оуэна принудили к операции. Записи Грэхема, включая письменное согласие на операцию, поддельные. Мы вынуждены сделать все эти допущения, разве не так?

— Верно. И прежде, чем вы скажете мне, что у Грэхема незапятнанная репутация, позвольте мне возразить, что это совсем не так.

— Да.

— Он связан с бандой органлеггеров. Это секретная информация. Мы установили за ним слежку и не хотим, чтобы это стало всем известно.

— Вот это новость! — Ордац потер подбородок. — Органлеггерство! Ну что ж, а какое отношение имеет Оуэн Джеймисон к органлеггерам?

— Оуэн — поясовик. В поясе астероидов всегда жесточайшая нехватка трансплантируемых материалов.

— Да… Туда импортируется немалое количество медицинских товаров с Земли. Не только органы в морозильных камерах, но также и лекарства, и протезы. Что же с того?

— В свое время Оуэн провозил множество всяких грузов, минуя таможню. Его несколько раз ловили, но он всякий раз опережал правительство. У него репутация удачливого контрабандиста. Если крупный органлеггер решил расширить свой рынок, он вполне мог прощупать почву у поясовика с репутацией удачливого контрабандиста.

— Вы ни разу не упоминали, что мистер Джеймисон был контрабандистом.

— Зачем? Все поясовики — контрабандисты, если они считают, что есть шанс не попасться. Для поясовика контрабанда — не безнравственное занятие, но органлеггеру это, скорее всего, невдомек. Он считал бы, что Оуэн уже преступник.

— Вы полагаете, что ваш друг… — Ордац нерешительно замолчал, щадя мои чувства.

— Нет! Оуэн не стал бы органлеггером. Но он мог попытаться выдать одного из них. Вознаграждение за сведения, ведущие к поимке, конфискации и так далее, весьма солидное. Если кто-то завербовал Оуэна, тот вполне мог бы попытаться проследить контакт самолично. Сейчас банда, за которой мы охотимся, опутала половину западного побережья. Она очень крупная. Это банда Лорана, преступника, на которого, возможно, работает Грэхем. Представим себе, что у Оуэна вдруг появилась возможность встретиться с Лораном лично?

— Вы полагаете, что он так поступил?

— По моему мнению, так оно и было. Я полагаю, что он отрастил волосы, чтобы выглядеть, как землянин и тем самым убедить Лорана, будто он хочет не вызывать своим видом подозрений. Я думаю, он собрал как мог больше сведений, а потом попытался выпутаться, не повредив при этом своей шкуры. Но это ему не удалось. Вы не обнаружили его заявления на выдачу нудистской лицензии?