Трон Кольца - Нивен Ларри. Страница 10

Подошел Биидж, уже без простыни, с оружием в руках.

– Мы натерли простыни мунчем и расстелили их под шатром, – сообщил он. – Добро пожаловать всем.

Машинным людям глинеры доходили до подмышек, а великанам до пояса. У них были заостренные безволосые лица, широкие улыбки обнажали чересчур большое количество зубов. Они носили туники из выделанной кожи смирпов, богато украшенные перьями. У женщин, Перилак и Кориак, из перьев были выложены узоры в виде маленьких крыльев. Чтобы не испортить их, женщинам приходилось двигаться с осторожностью. Манак и Сайлак выглядели так же, правда, руки у них были свободны – чтобы сражаться.

Заморосил дождь, и машинные люди поспешили укрыться в шатре, где пол устилал толстый слой травы. Лиц Валавирджиллин почти не видела. Ночь лучше всего было начинать с РИШАТРА, а не на поле битвы.

– Печально все это, – вздохнула Перилак.

– Скольких вы потеряли? – спросил Вондернохтии.

– Теперь уже почти две сотни.

– Нас было только десять. Четверых не стало. Сопашинтей и Читакумишада мы оставили у пушки. Барок приходит в себя после пережитого ночью ада.

– Мужчина нашей королевы отправился с женщиной терла за подмогой к другим гоминидам. Если… – глаза маленькой женщины метнулись вверх, – …властители ночи не заговорят, завтра к нашим голосам присоединятся другие.

Легенда гласила, что гулы слышат любое слово, сказанное о них, если только – так утверждали некоторые – разговор не происходит при ярком дневном свете. Возможно, что даже сейчас гулы окружают их.

– Может ли мужчина вашей королевы заниматься РИШАТРА со своей дорожной спутницей? – поинтересовался Кэй.

Глинеры захихикали, Биидж и Мунва разразились громким хохотом. Маленькая женщина – Перилак – ответила Кэю:

– Если женщина из травяных великанов обратит на него внимание. Размер много значит. Но между вами и нами, может, кое-что и получится.

Перилак и Кэйвербриммис поглядели друг на друга, словно им в голову пришла одна и та же мысль. Маленькая женщина взяла Кэя под руку; рука Кэя погладила перья ее одежды.

– Наверно, они накапливаются у вас гораздо быстрее, чем можно использовать? – предположил он.

– Нет, – ответила Перилак. – Кожа быстро изнашивается. На продажу у нас остается совсем немного.

– Что, если мы найдем способ сохранить кожу подольше?

Время от времени с дуновением воздуха Валавирджиллин улавливала омерзительный запах, напоминавший о разыгравшемся сражении, и отмахивалась от него, но Кэйвербриммис не замечал никакой вони. Мысленно он перенесся туда, где победы и поражения выражались в цифрах, где расстраиваться или волноваться было неуместно и непозволительно, а империя выжила лишь потому, что хлам, ненужный одному гоминиду, для другого был хлебом насущным.

Наступила полночь, но в слабом отсвете дуги Арки она разглядела широкую ухмылку Бииджа.

– Ты когда-нибудь наблюдал, как ведется торговля? – спросила Валавирджиллин у великана.

– Да, пришлось несколько раз. Луис By появился у нас, когда я был маленьким, но тогда все переговоры велись между ним и старым терлом. Тридцать фаланов тому назад красные заключили с нами мир; была разделена территория проживания. Двадцать четыре фалана назад мы собрались вместе с морскими людьми и красными, чтобы обменяться друг с другом картами местности. Все узнали много нового, заодно выяснили, что травяные великаны чересчур огромны, и это неудобно.

Если бы Валавирджиллин из вежливости принялась это отрицать, Биидж бы ей не поверил. Она прост пожала травяному великану руку.

Тем временем тучи сомкнулись, и наступила полная темнота.

Один из мужчин-глинеров спросил:

– Нам нужно только ждать? Они посчитают это более вежливым?

Кажется, это был Манак. Волосы вокруг шеи у него росли гуще, наверное, он был альфа-мужчиной, а Сайлак – бета-мужчиной. У многих рас гоминидов большинство действий выполнял один мужчина, но так ли это у глинеров, Валавирджиллин не знала,

– Манак, сейчас гулы здесь, – пояснила она. – В их среде обитания. Можешь рассмотреть даже такую возможность, что мы устраиваем прием для властителей ночи. Ты готов к РИШАТРА?

Валавирджиллин обернулась к Бииджу.

– Если говорить о размере, то лучше, если я буду больше. Думаю, Бонд начнет с Мунвой…

Хотя, как она заметила, Кэй и Перилак уже забыли о торговле. У каждого своя точка зрения.

Ришатра с мужчиной-глинером мало чем отличалась от эротического стимулирования.

РИШАТРА с будущим терлом опять же оказалась совершенно иной. Она доставила своеобразное удовольствие. Большой, нетерпеливый – хотя страшно гордился своей выдержкой. Он был очень большим.

Для Кэйвербриммиса, судя по всему, эта ночь удалась на славу. Хороший торговец, да и человек в целом хороший. Они были близки в полном смысле этого слова. Валавирджиллин не могла забыть об этом… да, в общем, и не пыталась.

Занятия сексом – это вопрос определенного соответствия. Века эволюции сформировали многочисленные реакции гоминидов при занятиях сексом: приближение, запахи, позы и позиции, визуальные и тактильные ключи. Культура дополнила этот список: танцы, группировки, стили, дозволенные слова и фразы.

Но эволюция никогда не была связана с сексом вне своей расы. РИШАТРА – это всегда искусство. Там, где нет соответствия форм, можно отыскать другие способы. Тот, кто не мог принимать участие, мог наблюдать, давать непристойные советы… Или стоять на страже, когда тело или ум торговца нуждается в отдыхе.

Ночь была почти бесшумной, но каждый раздавшийся шорох – это необязательно шум ветра. Снаружи должны сейчас находиться гулы. Это их обязанность. Но если по какой-либо причине до них не дошла весть о поле битвы, усеянном трупами, то звуки, доносившиеся снаружи, могли издавать вампиры.

Валавирджиллин уселась на высокий прочный табурет, наверняка выдерживавший немалый вес травяного великана. Ночь была достаточно теплой, чтобы оставаться без одежды, а может, она сама была разгорячена, однако заряженное ружье висело у нее за спиной. За порогом шатра, в кромешной тьме лил дождь.

– Мы с Травяными великанами любим друг друга, – донесся голос одного из глинеров, – но мы не какие-нибудь приживальщики. Мы движемся перед людьми терла, отыскивая добычу: исследуем, караулим, составляем карты местности.

Она узнала голос Манака. Он был слегка маловат даже для машинной женщины и неопытен, но вполне обучаем. Занятие сексом влекло за собой определенные последствия. Реакция гоминида на него совершенно не подвластна уму… РИШАТРА же не влекла никаких последствий, и можно было контролировать ситуацию. Смущение в ришатре неуместно – всегда можно вместе посмеяться. РИШАТРА – это приятное времяпровождение, дипломатия, проявление дружелюбия, понимание того, что в темноте ты всегда сможешь дотянуться до своего оружия.

– Мы надеемся разбогатеть, – говорил Кэй. – К тем, кто способствует расширению империи, всегда относятся благосклонно. Империя растет вместе с нашими поставками горючего. Если нам удастся убедить какое-нибудь сообщество изготавливать горючее и продавать его империи, заработанное вознаграждение позволит каждому из нас прокормить семью.

– Это выгодно именно вам, – заметила Мунва. – Для ваших клиентов это означает совсем другое. Потерю устремлений, друзей и любимых, галлюцинации и раннюю смерть для всякого, кто начинает пить ваше горючее.

– Некоторые слишком слабы, чтобы сказать: «Хватит». Мунва, ты должна быть сильнее этого.

– Конечно. Я могу сказать это слово даже сегодня. Сейчас. Хватит, Кэйвербриммис!

Валавирджиллин повернулась и увидела сверкнувшие в темноте белозубые улыбки.

– Прошлой ночью я обернул лицо полотенцем, смоченным в вашем горючем, – заметил Биидж. – У меня закружилась голова, и я стрелял мимо цели.

Кэй тактично сменил тему разговора:

– Валавирджиллин, ты собираешься вернуться в Центральный город, найти партнера и растить детей?

– Уже нашла, – ответила она.