Звезда надежды - Норамли Гленда. Страница 47

— Новости хорошие, как мы надеемся, — сказал он, глядя на Керис блестящими глазами. — Появилось несколько новых мест, где сохраняется постоянство — неизменные точки, как мы их называем. Семь штук, если говорить точно, — по крайней мере тех, которые были обнаружены. Все они недалеко от Восьмого Постоянства.

— Какого они размера? — спросила Керис и опустилась на стул, который ей подвинул Даврон. Она не собиралась задерживаться в зале, но все ее изнеможение и печаль забылись, когда она услышала о появлении новых участков, неподвластных Неустойчивости. «Надежда! — подумала она. — Наконец-то надежда!»

— О, не особенно большие, хотя и больше, чем известные раньше неизменные точки. И все более или менее одинаковые. Сам я там не бывал, но, по рассказам, они имеют примерно милю в длину и чуть поменьше в ширину, а границы — как по линейке проведенные. Насколько мне удалось узнать, все они появились примерно в одно и то же время, но каким образом и почему — мы не знаем.

— Никто не видел, как они возникли?

— Нам пока не удалось найти очевидцев. Рядом с одним таким местом находился лагерь паломников, и они говорят, что ночью слышали странный шум, земля задрожала, и это сопровождалось вспышкой света, такой яркой, что осветилась даже внутренность палаток. А когда они утром проснулись, у них на пороге, так сказать, и была неизменная точка.

— Если бы только удалось узнать, как это сделали! И кто… Или при помощи чего, — тихо пробормотал Скоу.

— Если бы мы смогли скопировать процесс, — отозвался Россел. — Впрочем, у этих новых неизменных точек есть одно не очень хорошее свойство: похоже, они непригодны для меченых. Те говорят, что начинают чувствовать себя больными, если долго там находятся.

— В таком случае эти новые участки могут быть ближе к обычным Постоянствам, чем к неизменным точкам, — сказал, нахмурившись, Даврон.

— У меня нет предположений о том, что могло создать такие места, — сказала Керис. — Я часто задумывалась: как возникли неизменные точки? Некоторые люди говорят, что это просто остатки прежнего маркграфства, такие же, как и восемь Постоянств. Но почему у них всегда прямые границы? Отец однажды брал меня с собой в большую церковную библиотеку в Драмлине, чтобы посмотреть на карту, которая там хранится под стеклом. Считается, что ее начертили вскоре после Разрушения. Так вот, на ней не было неизменных точек — ни одной! Может быть, это говорит о том, что они возникли позднее.

— К несчастью, как все мы знаем, — добавил Мелдор, — время сразу после Разрушения было периодом ужасной неразберихи, голода, упадка… Летописи погибли, свидетельства о многих важных событиях не сохранились… Сомневаюсь, что мы найдем ответ, оглядываясь на прошлое.

Керис пожала плечами:

— Мне очень жаль, что я не могу тут помочь. Лучшее, что приходит мне в голову, — это чтобы все новые неизменные точки были нанесены на карту, и очень точно: тогда их взаимное расположение и ориентация могут что-то подсказать. Если же окажется, что они разбросаны случайным образом, тогда и не знаю, что еще предложить. — Керис замолчала, внезапно сообразив, что дает полезные советы людям, которые могут не так уж заботиться о пользе других людей. — Простите, я устала. Думаю, мне пора лечь спать. Рада была познакомиться с тобой, мастер Россел. — Прежде чем кто-нибудь смог возразить или задержать ее, девушка вышла из зала.

Даврон вздохнул:

— Подозрительна, как котенок перед сворой собак.

— Ты винишь ее в этом? — спросил Скоу. Даврон рассмеялся и покачал головой:

— Нет! О Создатель, что за паломничество ей выпало! Всего две недели, как мы в Неустойчивости, а приключений хватило бы на полдюжины поездок. Как это еще она не потребовала свои денежки обратно!

Россел поднял брови:

— Неужели все так плохо?

— Даже еще хуже, чем ты думаешь, — ответил Мелдор. — Поверь мне, новость об этих неизменных точках — единственная хорошая вещь, случившаяся за последние недели. Спасибо, что порадовал нас, Росс.

— Мне повезло, что я вас нашел. Что ты хочешь, чтобы я сделал следующее?

— Думаю… Думаю, что пришло время всем нам отправиться домой.

— Домой, вот как? Ничего против не имею. Завтра ты расскажешь мне, с чего это у тебя такой мрачный вид, а сейчас, если вы, друзья, меня извините, отправлюсь-ка я в постель тоже. Меня уже шатает от усталости: я сегодня скакал так долго, что теперь не могу свести вместе колени. — Россел положил на стол несколько монет и двинулся к лестнице.

Скоу махнул рукой служанке, чтобы та принесла новый кувшин пойла, и взглянул на все еще сидевшего за столом хозяина станции.

— Что, как ты думаешь, рассказал Пикль Керис? — спросил он Мелдора.

— Подробности того, что случилось с Пирсом, наверное.

Скоу задумчиво покивал:

— Может быть, она только за этим сюда и ехала. Может, она ничего о картах и не знает. Наверное, все они пропали, даже если Богомол и привез их сюда с собой.

Лицо Даврона помрачнело.

— Конечно, привез. Цисси Вудраг полагала, что они на станции. Она допросила Богомола, а тот указал на Пирса, потому что уже продал все картографу. Это же логично, верно? Богомол знал, что мы мчимся за ним по пятам. Может, он даже догадывался, что Разрушитель пронюхал о существовании карт и будет стараться их уничтожить. А тут ему встречается картограф, который заплатит сколько угодно за карту тромплери…

— Но ни у Богомола, ни у Пирса карт не оказалось, когда нагрянула Приспешница Цисси, — заметил Мелдор. Даврон тихо рассмеялся:

— О Создатель, как же она, должно быть, ярилась, когда сообразила, что слишком поторопилась разделаться с единственными людьми, которые могли знать о местонахождении карт!

— Если бы мы только еще немного подождали, — сказал Скоу, — вместо того чтобы счесть, будто Богомол все еще нас опережает…

— Брось, — возразил Мелдор. — Мы сделали то, что считали лучшим. Откуда нам было знать, что мы его обогнали? Суть дела в том, что карты, должно быть, оказались переданы Пирсу, а Пирс их где-то спрятал, — где-то здесь.

— И оставил в своих вещах какое-то указание для дочери, — предположил Скоу. — Иначе что ей здесь делать? И откуда ей известно имя Керевен?

— Такое возможно, — согласился Мелдор. — Думаю, пришло время нам поговорить с Керис Кейлен.

— Поговорить? — с мрачным смехом переспросил Даврон. — Да не скажет она тебе ничего! Используй леу, Мелдор! Заставь ее!

— Даврон, Даврон, есть и лучшие способы. Она ведь…

— Она глупая девчонка, которая пытается ехать на лошади, которая ей не по росту, — из жадности, я думаю. Наверное, рассчитывает, что сможет нажить состояние на карте тромплери. Неужели она не понимает, что ее отец заплатил за это жизнью? А может быть, ей все равно. — Даврон осушил кружку и поднялся. — Я буду в своей комнате, если понадоблюсь.

Мелдор еле заметно улыбнулся ему вслед.

— Не кажется ли тебе, Сэмми, что наш друг обнаружил в Керис больше привлекательности, чем рассчитывал?

— Поэтому-то он в последнее время и ведет себя, как мул, у которого разболелась голова? — поразился Скоу. — Да ведь там и смотреть-то не на что! Проклятие, Мелдор, как может он сохнуть по этой мышке, когда его жена — Алисс Флерийская? Алисс ведь прекрасна, как летний день!

— Мышка? Ты так смотришь на Керис Кейлен, Сэмми?

Скоу взболтал остатки пойла в кружке.

— Ну, не совсем. У нее, пожалуй, слишком острые зубки для мышки.

— Продолжай.

Оба они знали, что обсуждают вовсе не внешность Керис.

— Она молода, конечно, но совсем не ребенок. Лучше сказать — женщина, которой еще не касался мужчина. Очень хочет быть сильной, во многих отношениях — бунтовщица, но пока еще не имеет истинной силы для того, чтобы проложить собственный путь. Сейчас в ней все перемешано. Она очень способна во многих отношениях, но не уверена в себе. Боится Неустойчивости, но не желает этого показывать. Она мечется между самоуверенностью и робостью, любовью к приключениям и страхом, между знанием, чего хочет, и полной неуверенностью. — Скоу улыбнулся, вывалив язык. — Примерно такая же, какой мы все были в ее годы, по-моему. В ней нет ничего такого, чего так или иначе не излечил бы возраст.