Исследователи Гора - Норман Джон. Страница 2

— Хорошо, только после того, как отнесешь посуду на кухню, — проворчал он.

— Слушаюсь, господин, — задыхаясь от возбуждения, прошептала она, и желтые чашечки на подносе тихо звякнули. Девушка задрожала. На полированном ошейнике заиграли огни факела.

— Иди в пенал, — велел Самос, — и попроси, чтобы тебя заперли.

— Да, господин. — Девушка опустила голову, и мне показалось, что она сейчас зарыдает.

— Старший связки говорил, что ты неплохо усвоила мозаичный танец.

Чашечки на подносе задрожали.

— Мне очень приятно, — произнесла девушка, — что Кробус пришел к такому выводу.

Мозаичный танец обычно исполняется на красных мозаичных плитах, которыми выкладывают невольничье кольцо возле кровати господина. Танцуют его на спине, животе и боках. Шею, как правило, приковывают к невольничьему кольцу. Танец символизирует мучения рабыни, охваченной ненасытной любовной страстью. Вначале девушка танцует как бы в совершенном одиночестве. Никто не знает о ее страданиях, она стонет и извивается, умоляя невидимого господина сжалиться над ней. Потом появляется господин, и она умоляет его уже открыто, кричит и плачет, лишь бы он подарил ей хотя бы одно прикосновение. Мозаичный танец построен на простых психологических и поведенческих реакциях. Специалисты считают, что он способен завести самую фригидную женщину. Рабыни же просто сходят от него с ума.

— Я слышал, ты много работала над мозаичным танцем, — продолжал Самос.

— Я всего лишь покорная рабыня, — отвечала девушка.

— Кробус говорил, что последние пять раз, когда ты исполняла этот танец, он не мог удержаться, чтобы не изнасиловать тебя.

— Да, господин. — Девушка опустила голову и улыбнулась.

— После того как тебя запрут в пенале, — сказал Самос, — попроси, чтобы тебе принесли теплой воды, масла, благовоний и полотенце. Приведи себя в порядок. Может быть, я приглашу тебя в свои покои. Попозже.

— Да, господин! — радостно воскликнула девушка.

— Учти, что понравиться мне труднее, чем Кробусу.

— Да, господин! — С этими словами Линда выскочила из зала.

— Хорошенькая, — усмехнулся я.

— Неплохая девчонка, — кивнул Самос и провел языком по губам.

— По-моему, она тебе нравится, — сказал я.

— Чепуха, — отмахнулся он. — Она всего лишь рабыня.

— Разве у Самоса не может быть любимой рабыни? — не отставал я.

— Землянки?

— Почему бы и нет?

— Какая нелепость. Она — рабыня. Ее предназначение — угождать. Я могу ее избить и унизить, если мне того захочется.

— Разве нельзя избить и унизить любимую рабыню? — спросил я.

— Разумеется, — снова рассмеялся Самос. — На Горе не церемонятся ни с кем.

— Мне кажется, что знаменитый Самос, первый рабовладелец Порт-Кара, первый капитан Совета Капитанов, привязался к блондинке с Земли.

Самос смерил меня сердитым взглядом, затем пожал плечами и произнес:

— Вообще-то никогда раньше я не испытывал ничего подобного. Даже любопытно. Странное чувство.

— Я вижу, ты не собираешься ее продавать, — сказал я.

— Может, еще и продам, — задумчиво произнес Самос.

— Понятно.

— Она с самого начала вела себя не так, как другие. Была такой беспомощной и беззащитной…

— Разве не все рабыни беспомощны и беззащитны в руках своих хозяев? — спросил я.

— Да, конечно, но она показалась мне невероятно ранимой.

— Может быть, она с самого первого раза поняла, что ты и есть ее судьба?

— Очень приятно держать в руках такую девушку, — добавил Самос.

— Смотри не расслабляйся, — усмехнулся я.

— Обещаю, — проворчал он.

В последнем я не сомневался. Самос слыл одним из самых суровых людей Гора. Хорошенькой блондинке с Земли достался сильный и бескомпромиссный хозяин.

— Ладно, хватит болтать о пустоголовых рабынях, — сказал я. — Эти девчонки созданы для мимолетных удовольствий. Пора поговорить о серьезных вопросах, достойных внимания мужчин.

— Согласен, — кивнул Самос. — По правде говоря, особых новостей нет.

— Кюры успокоились.

— Это верно.

— Бойся затихшего врага, — заметил я.

— Конечно, — кивнул Самос.

— Странно: ты пригласил меня в свой дом, желая сообщить, что ничего не произошло, — сказал я.

— По-твоему, кроме тебя, никто на Горе не служит Царствующим Жрецам?

— Думаю, нет, — сказал я. — Почему ты спросил?

— Как все-таки мало мы знаем об окружающем нас мире, — вздохнул Самос.

— Не понимаю, — пожал я плечами.

— Расскажи, что тебе известно о Картиусе.

— Это важнейшая субэкваториальная водная артерия, — ответил я. — Протекает через джунгли на западе и северо-западе и впадает в озеро Ушинди, из которого вытекают реки Камба и Ниока. Камба впадает непосредственно в Тассу, а Ниока — в залив Шенди, где находится гавань Шенди.

Свободный портовый город Шенди играл немаловажную роль в жизни Гора. Там находилась Лига черных рабынь.

— Одно время считали, что Картиус — приток Воска, — сказал Самое.

— Меня тоже этому учили, — кивнул я.

— Теперь мы знаем, что Картиус, впадающий в Тассу, и субэкваториальный Картиус — разные реки.

— На многих географических картах Картиус впадает в Ушинди, а потом выходит из озера, пересекает западные плоскогорья и в районе Турмуса впадает в Воск.

Турмус — последний крупный город на Воске. За ним начинаются непроходимые болота дельты.

— Первым догадался, что это разные реки, черный исследователь Рамани с острова Ананго. Он пришел к этому выводу чисто теоретически. Его ученик Шаба был первым ученым, которому удалось непосредственно исследовать озеро Ушинди. Так вот, Шаба доказал, что из озера вытекают только две реки: Камба и Ниока. А приток Воска Картиус Тассы, как его теперь называют, получает воду со своих притоков, пронизывающих плоскогорья и прилегающие равнины. Это описано другим исследователем, Рамусом из Табора, который девять месяцев изучал в составе небольшой экспедиции высокогорье Вена.

— Все это я узнал год назад. Почему ты заговорил об этом сейчас?

— Многое остается невыясненным, — загадочно произнес Самос.

Я пожал плечами. Большая часть Гора до сих пор считается terra incognita. Мало кто знает, что находится к востоку от хребтов Вольта и Тентис или к западу от островов Кос и Тирос. Огромные территории в районе озера Шенди, к югу от Воска и западу от Ара тоже ждали своих исследователей.

— Между прочим, у географов были серьезные основания полагать, что Картиус впадает в Воск через озеро Ушинди, — сказал я.

— Знаю, — откликнулся Самос. — Люди судили по направлению рек. Как горожанам было догадаться, что это две разных реки?

— Не только горожане допускали эту ошибку. Баргмены с Картиуса, я имею в виду собственно Картиус, и жители Картиуса Тассы считали, что это одна и та же водная артерия.

— Да и как они могли думать иначе, когда не было ни расчетов Рамани, ни экспедиций Шабы и Рамуса?

— Джунгли сделали Картиус недоступным для людей с юга, — сказал я. — Вся торговля заканчивается убаратами на южном побережье озера Ушинди. До Тассы обычно добирались либо по Камбе, либо по Ниоке.

— И не пытались найти северные пути, — добавил Самос.

— Тем более что вдоль Картиуса Тассы проживают крайне свирепые племена.

— Верно, — кивнул Самос.

— Хотя я уверен, что наверняка были люди, пытавшиеся пройти к Картиусу через северные леса.

— Не сомневаюсь, что все они нашли смерть от обитающих к северу от Ушинди племен, — сказал Самос.

— Как получилось, что экспедиция Шабы уцелела? — спросил я.

— Ты что-нибудь слышал о Биле Хуруме? — спросил Самос.

— Немного, — уклончиво ответил я.

— Это черный убар, — сказал Самос. — Кровавый и беспощадный. Человек большого ума и огромной власти. Он объединил шесть убаратов на южном побережье Ушинди, усмирил непокорных огнем и мечом. Сейчас он распространил свое влияние на север, откуда ему поставляют клыки кайлуаков и женщин. Так вот, лодки Шабы подняли на мачтах щиты с гербом Билы Хурумы.