Чёрный Триллиум - Нортон Андрэ. Страница 82

— Думаю, нам лучше остановиться, — испугавшись, приказала риморикам Анигель. — Их здесь столько, что, клянусь Цветком, нам уже не уйти. Может… — робко начала она. — Может, вы высунетесь из воды и решите, что нам теперь предпринять?

Ответом ей послужили два мощных всплеска, и тут же две большие усатые морды показались на поверхности. Осклабились — то есть показали клыки, еще раз плеснули водой.

В этот момент принцессе открылось все поселение вайвило. Дома на высоких сваях были широко разбросаны по акватории, которая в этом месте была необычайно широка. Как позже узнала принцесса, жилища были построены на чуть выступающем из воды острове, окруженном вручную прорытыми глубокими каналами. Береговая линия была почти полностью покрыта пристанями и выступающими причалами, а также верфями, где виднелись остовы будущих больших каноэ. Вообще, чего здесь было вдосталь, так это всевозможных плавучих средств — от миниатюрных яликов до высоко вскинувших носовые брусья, крутобоких боевых судов и широких объемистых плоскодонок. (Риморики еще раньше объяснили принцессе, что материал, которым обшивают корпуса, изготавливают из кожи гигантских, живущих в Мутаре рыб.) Дома, установленные на платформах, представляли собой искусно сработанные срубы с головами хохлатых птиц на гребнях крыш, полотенцами под стрехами, резными наличниками и ставнями. На каждом доме обязательно был балкончик, стены выкрашены в разные, но не очень яркие глубокие тона. Когда Анигель приблизилась к селению, она заметила, что на каждой платформе толпится народ.

Южная окраина недавно горела — это было видно с первого взгляда. Черные остовы домов и бревенчатых настилов были тоже густо усыпаны людьми. Работу они бросили, однако уже издали в глаза бросались штабеля ошкуренных и неошкуренных бревен. По-видимому, вайвило занимались восстановлением домов. Удивительно, но в селении не было ни одного дерева — только заросли кустарника, огороды, небольшие поля…

Когда ближайшая лодка вайвило подплыла к суденышку на расстояние около десяти элсов, она внезапно, словно упершись носом в стену, остановилась. Другие каноэ тормозили так же, выстраиваясь полукругом возле медленно влекомой течением лодчонки принцессы. Все оддлинги застыли по стойке смирно. Видом своим они заметно отличались от тех туземцев, с которыми Анигель приходилось общаться раньше. Ростом они были куда выше ниссомов и тем более уйзгу — этаких здоровяков язык не поворачивался назвать народцем. Черепа вытянуты — ни одного круглого, как у тех племен, что обитали к северу от водопада. Носы маленькие, с вывернутыми ноздрями, что придавало им сходство с пятачками. Вот глаза не отличаются от глаз других оддлингов — те же золотистые бельма, только зрачки черные, овальные и расположены не вдоль, а поперек глазниц. Совсем как у скритеков. Рты украшены жуткими по величине зубами. Кожа частично покрыта мехом, частично — какими-то странными, с ноготь, наростами, напоминавшими чешую. Однако наиболее ошеломляющими были их наряды. Сказать, что они состояли из одних набедренных повязок, значит ничего не сказать. Во-первых, что это были за повязки! Самых разнообразных расцветок, форм… Одни имели узел слева, другие справа, третьи впереди, с широким концом, свешивающимся между ног. Во-вторых, Анигель еще не встречала народа, более склонного украшать себя всем, что попадалось под руку. А попадались им в основном золото, платина и драгоценные камни. Бесконечное разнообразие ожерелий, браслетов— наручных, ножных, на икрах, предплечьях; всевозможные корсажи, усыпанные искрящимися самоцветами; повязки на лбах, камни, посверкивающие в курчавых черных волосах… Зрелище было необыкновенное, запоминающееся надолго, полное мелких деталей, сразу бросающихся в глаза. На одной из лодок рослый мускулистый туземец напялил на себя кирасу с вычеканенным гербом, принадлежавшую рувендианскому рыцарю. На другой — столь же могучий вайвило стоял в женской, украшенной перьями шляпке. Стоял с открытым ртом, ощерив в немом изумлении острые крючковатые клыки. Еще один гребец небрежно кутался в бахромчатую шаль, в каких обычно придворные красавицы являются на бал.

Глядя на подобное великолепие, Анигель в свою очередь расчесала волосы, вытащила из рюкзака Имму старенькую накидку и постаралась с ее помощью хоть как-то прикрыть прорехи на платье.

Так она стояла, с трудом сохраняя равновесие, — риморики резвились по обе стороны от лодки. Когда же флотилия вайвило окончательно замерла, она подняла руки вверх, ладонями вперед и, поприветствовав туземцев, раздвинула полы накидки, обнажив священный амулет, сверкнувший у нее на груди.

Гулкий удивленный ропот пробежал по рядам вайвило, кое-кто даже вскрикнул. В нее начали тыкать пальцами, указывать крючковатыми когтями, а те, кто оказался на корме, лезли друг на друга, чтобы только не пропустить подобное чудо. Над рекой понеслись ахи, восклицания, обращения к небу, приглушенный гортанный говорок…

— Я пришла как друг, — громко объявила Анигель. — Я ищу священный талисман, называемый Трехголовым Чудовищем.

Наступила гробовая тишина, слышно стало, как плещутся речные струи, но минуту спустя и они будто притихли. Теперь уже туземцы все как один пооткрывали рты, а тот, что красовался в женской шляпке, вообще стоял с отвисшей нижней челюстью.

Анигель ждала долго, но никто не отважился подать голос. Каноэ уже начало растаскивать течением: Принцесса едва заметно пожав плечами, решилась наконец спросить:

— Есть среди вас кто-нибудь, кто понимает меня?

Один из наиболее разукрашенных, в возрасте, рулевых, неожиданно сомкнув пасть, резко взмахнул рукой. Тотчас его гребцы, тоже пооткрывавшие рты, бросились по местам и в два гребка подогнали боевое каноэ поближе к принцессе.

— Здесь есть такие, — ответил он на общем для всего Полуострова наречии, которым пользовались торговцы. — Вот я, присутствующий здесь…

Вайвило заметно картавил, говорил басом. Его густые каштановые брови угрожающе сошлись к переносице. На нем был кованный из золота, с выдавленным орнаментом и украшенный россыпью огромных кабошонов воротник, наполовину прикрывающий плечи. На голове— широкополая парчовая рувендианская шляпа замечательной работы с брошью, украшенной бриллиантом, и длинным алым плюмажем; набедренная повязка тоже была из парчи.

После небольшой паузы он сказал:

— Здесь присутствую я, Састу-Ча, Глашатай Закона. Кто ты? Зачем ищешь земли и воды у вайвило?

— Я — принцесса Анигель из королевского дома Рувенды. Ты должен знать, что наша земля захвачена людьми из Лаборнока. Они пришли с севера. — Потом она подняла амулет и продолжила: — Защитница нашей земли, Белая Дама, послала меня на поиски волшебного талисмана. С его помощью я должна освободить свой народ, изгнать захватчиков. Слышали вы что-нибудь о Трехголовом Чудовище?

Глашатай поколебался.

— Мы слышали о нем. Но это не талисман. Это… Оно спрятано ниже по реке… До него примерно полдня пути. Потом еще немного по реке Ковуко. Это в краю глисмаков.

Анигель от страха часто задышала. Вождь улыбнулся.

— Можете вы дать мне проводника, который помог бы добраться туда?

— Нет.

Анигель показала ему амулет.

— Я требую, чтобы вы исполнили Закон. Ради Цветка:

Толпа вайвило глухо зароптала.

В отчаянии принцесса вытащила из подвешенного к поясу кожаного мешка листок Священного Триллиума и предъявила его. Все разом вскрикнули, на дальних лодках кто-то свалился в воду. На лицах ясно обозначился испуг.

— Но мне нужно туда попасть! Помогите мне! — умоляюще сказала Анигель.

— Там обитает смерть. Если ты доберешься до Ковуко, то погибнешь, — ответил Састу-Ча. — Деревья там так же прожорливы и ненасытны, как глисмаки. Никто из наших людей не отважится ступить на эту землю. К тому же место это запретное — так указали Владыки воздуха. Даже если бы мы и решились нарушить запрет, мы все равно ничем не можем помочь тебе. Четыре солнца назад глисмаки атаковали Лет и сожгли много домов. Как только закончится сухой сезон, они опять явятся. Знают, что к тому времени с нами расплатятся торговцы лесом. Мы ждем их нападения, поэтому каждый воин должен быть в строю. Даже Священный Цветок не может освободить нас от исполнения долга — оборонять родные жилища.