Колдовской мир - Нортон Андрэ. Страница 29

— Думайте о том, кто вам нужен, только о нем, леди.

Волшебница начала петь. То неуловимое, что встревожило в этой комнате Саймона, что вспыхнуло в тот момент, когда она начертила знак, теперь улетучилось из комнаты.

Однако в пении содержалось очарование, изменявшее мысленные образы, вызывавшее ответные изображения. Саймон прикусил губу. Подходящая магия для Алдис и ей подобных, но не подходящая для холодной чистоты Эсткарпа. И она начинало действовать и на Саймона. Он заткнул уши, чтобы не слышать, не ощущать поднимающегося в теле жара.

Трегарт отнял руки лишь тогда, когда увидел, что губы волшебницы перестали двигаться. Лицо Алдис порозовело, раздвинутые губы увлажнились, она смотрела невидящим взглядом, пока колдунья не сняла у нее с колен доску с жаровней.

— Добавьте щепотку этого в его пищу или питье, — вся жизнь ушла из голоса волшебницы; она говорила, преодолевая усталость.

Алдис взяла у нее сверток, сунула его за лиф платья.

— Будь уверена, я правильно использую ее! — Она подхватила свой плащ и направилась к двери. — Дам тебе знать о результатах.

— Я узнаю сама, леди.

Алдис вышла, а волшебница продолжала стоять, держась за спинку стула, как будто нуждаясь в опоре. На лице ее выражение усталого отвращения смешивалось со стыдом, словно она использовала дурные средства для достижения доброй цели.

ГЛАВА 5. ТРИ ЗВУКА РОГА

Руки Кориса равномерно двигались, полируя лезвие топора шелковой тканью. Он потребовал свое сокровище в минуту возвращения и теперь, усевшись на подоконник, держа топор на коленях, говорил.

— …он рванулся так, будто сам Колдер гнался за ним по пятам, а сержант пролил половину вина, за которое я заплатил. Этот парень уцепился за стол и заорал. Ставлю недельное жалованье за то, что в его рассказе есть зерно правды, хоть в целом это ерунда.

Саймон смотрел на остальных в комнате. Он не ожидал, что волшебница удивится или как-то покажет, что уже слышала подобные истории. Однако юноша, появившийся при ней ниоткуда, был менее натренирован, и его поведение доказывало, что Саймон прав. Брайант слишком хорошо сдерживался. Тот, кто более опытен в науке утаивания, разыграл бы удивление.

— Мне кажется, эта история — ерунда, леди, — оборвал Саймон рассказ капитана. Осторожность стала привычной для его взаимоотношений с волшебницей с того часа, как он вынужден был защищаться от нее при встрече с Алдис. Она чувствовала его отношение, но не делала попыток что-либо изменить.

— Гунольд на самом деле мертв. — Слова ее звучали ровно. — И умер он в Верлейне. Леди Лойз действительно исчезла. Так что эта часть рассказа вашего человека, капитан, правдива. — Она обращалась скорее к Саймону, чем к Корису. — Ну, а то, что это результат набега Эсткарпа, это, конечно, ерунда.

— Это я знаю, леди. Не наша манера сражаться. Но что, если эта история прикрывает что-нибудь другое? Мы вас не расспрашивали, но какова судьба гвардейцев, оказавшихся у рифов Верлейна?

Она покачала головой.

— Насколько я знаю, капитан, вы и те, что были с вами, единственные спасшиеся из Салкаркипа.

— Но такие рассказы могут послужить поводом для нападения на Эсткарп. — Корис нахмурился. — Гунольд был приближенным Ивьяна. Не думаю, чтобы герцог спокойно воспринял его смерть, особенно если учесть окружающие ее чудеса.

— Фальк! — Это имя вырвалась у Брайанта, как стрела из самострела. — Это дело Фалька! — Теперь бледное лицо Брайанта стало достаточно выразительным. — Но ему придется считаться с Сириком и лордом Дуартом! Я думаю, сейчас Фальк очень занят. Этот щитоносец сообщил столько подробностей набега, что, должно быть, ознакомился с докладом.

— Посланник с моря недавно прибыл. Я слышал, как об этом говорили, — заметил Корис.

— С моря! — Волшебница встала, ее алое с золотом платье зашуршало. — Фалька нельзя считать простаком, но есть в развитии действия нечто такое, что не позволяет считать это только желанием Фалька оградиться от мести герцога!

Глаза ее были мрачны, когда она холодно разглядывала троих своих собеседников. Она, может быть, сравнивала их силы с силами врагов.

— Мне это не нравится. Конечно, следовало ожидать какого-нибудь сообщения из Верлейна: Фальку нужно было что-то рассказать герцогу в свое оправдание, иначе на него обрушатся камни его собственного замка. И он вполне способен привлечь на свою сторону Сирика и Дуарта, чтобы они подтвердили его рассказ. Но события развиваются слишком быстро, слишком все хорошо организовано! Я готова поклясться…

Она расхаживала по комнате, алая юбка колыхалась вокруг ее ног.

— Мы хозяйки иллюзий, но готова поклясться Силой Эсткарпа, что эта буря не была иллюзией. Если только Колдер не овладел и силами природы… — Теперь она стояла неподвижно, руки поднесла ко рту, как будто хотела поймать вылетевшие слова… — Если Колдер овладел… — она перешла на шепот. — Не могу поверить, что мы сюда явились по замыслу колдеров. Не смею верить в это! И все же… — Она резко повернулась и подошла к Саймону.

— Я знаю Брайанта, знаю, что он делает и почему. Знаю и Кориса, знаю его желания. Но вас, человека из туманов Тора, вас я не знаю. Если вы не то, чем кажетесь, значит, мы привели с собой свою судьбу.

Корис перестал полировать лезвие топора. Ткань упала на пол, руки его сомкнулись на рукояти.

— Он был принят Властительницей, — сказал он спокойно, но внимание его сосредоточилось на Саймоне, как у дуэлянта, ожидающего выпада противника.

— Да! — Женщина Эсткарпа согласилась с этим. — И невозможно думать, что то, что скрывает Колдер, нельзя обнаружить другими методами. Сама темнота прикрытия сделает его подозрительным! Есть еще одно испытание. — Она сунула руку за воротник платья и извлекла тусклый камень, который всегда носила с собой. Несколько мгновений она держала его в руках, глядя на него, затем сняла с шеи цепь и протянула Саймону. — Возьмите!

Корис вскрикнул и перехватил топор. Но Саймон взял камень в руки. При первом прикосновении он казался гладким и холодным, как шлифованный жемчуг, затем начал согреваться, с каждой секундой становясь все теплее. Но жар его не обжигал. Только сам камень ожил, на его поверхности появились радужные вспышки.

— Я знала! — Ее хриплый полушепот заполнил комнату. — Нет, не колдер! Не колдер; колдер не смог бы удержать без вреда пламя Силы! Добро пожаловать, брат по Силе! — Она вновь начертила в воздухе символ, который засверкал так же ярко, как камень. Затем взяла у Саймона камень и вновь спрятала его под платье.

— Он мужчина! Изменение внешности не может так действовать, да и не смог бы он одурачить нас в казарме, — первым заговорил Корис. — Как может мужчина владеть Силой?

— Он мужчина, но из другого времени и пространства. Мы не можем знать, что происходит в других мирах. Я могу поклясться, что он не колдер. Может, именно он будет стоять перед Колдером в последней битве. А сейчас мы должны…

Но тут послышался сигнал у ворот. Встревоженные, Саймон и Корис посмотрели на волшебницу. Брайант достал самострел.

— Сигнал правильный, хотя и в неурочное время. Ответь, но будь осторожен.

Корис и Саймон поспешили за Брайантом к воротам. Снаружи они услышали гул города. Саймон чувствовал, что нечто подобное он уже слышал. Корис выглядел встревоженным.

— Это толпа! Крик взбешенной толпы!

И Саймон, вспомнив красный ужас своего прошлого, кивнул. Он приготовил самострел, чтобы встретить стоящего за дверью.

Невозможно было ошибиться в национальности вбежавшего. Кровоподтек не мог скрыть черт лица жителя Эсткарпа. Он упал, и Корис подхватил его на руки. Взрыв звуков почти сбил их с ног.

Человек, которого держал Корис, улыбнулся, пытаясь заговорить. Оглушенные, они ничего не слышали. Брайант закрыл дверь. Саймон и капитан помогли беглецу войти в дом.

К этому времени он настолько оправился, что смог приветствовать волшебницу. Она налила какую-то голубоватую жидкость в чашку и поднесла к его губам. Он выпил.