Волшебный дом [Магия восьмиугольного дома] - Нортон Андрэ. Страница 9

Кресло мисс Эшмид было передвинуто ближе к окну и дневной свет падал прямо на пяльца и на столик, на котором были разложены моточки шёлка и шерсти. А прямо перед мисс Эшмид стоял другой столик, а на нём -высокий, с простыми прямыми линиями, кофейник. По белым бокам кофейника были рассыпаны фиалки, а по ручке шла золотая каёмочка. Две таких же чашки стояли на маленьком подносе вместе с блюдцем, накрытым кружевной салфеткой.

– Доброе утро, Лорри.

Лорри замешкалась, потому что как раз в этот момент стояла в дверях. Наконец она сделала реверанс.

– Доброе утро, мисс Эшмид.

Она должна следить за своими манерами, напомнила себе девочка. В этой комнате подобало вести себя, только как настоящая леди.

– Передай Халли пальто и шляпу, дорогая. Хочешь шоколаду?

Лорри стянула пальто.

– Да, с удовольствием.

Повинуясь жесту мисс Эшмид, она уселась на высоком стуле, напротив пожилой женщины. Мисс Эшмид налила шоколад из высокого кофейника и сняла салфетку с блюдца – там лежали бисквиты. Лорри сделала маленький глоточек, чашка была такая тонкая и лёгкая, что казалось – неловкое прикосновение и она расколется. Затем она откусила кусочек бисквита, который оказался хрустящим и несладким, с каким-то своим, особенным вкусом. Такого Лорри ещё не пробовала.

– Ты умеешь шить, Лорри? – спросила мисс Эшмид, допивая свою чашку.

– Немножко. Моя бабушка учила меня шить платья Миранде.

– Одна леди из Англии, – покачала головой мисс Эшмид, – одна леди однажды сказала, что так же стыдно настоящей леди не уметь шить, как джентльмену – не уметь владеть шпагой.

Тут она вытерла пальцы маленькой салфеточкой. Лор-ри не знала, чего от неё ждут, но после маленькой паузы ответила:

– Джентльмены больше не носят шпаг.

– Да. Да и леди не часто берут в руки иголку. Но всё равно – когда искусство забывают или бросают, как ненужную вещь, очень жалко.

Мисс Эшмид скользнула взглядом по картинам, по кусочкам материи, лежавшим на длинном столе, потом взгляд её остановился на гобелене над камином. Она взяла серебряный колокольчик, на звон которого явилась Халли, чтобы забрать поднос.

Тут Лорри в первый раз увидела, что прячется на столешнице под подносом. На чёрном фоне там была нарисована картина, которая надолго привлекла её: на горе стоял золотой замок с перламутровыми окошками, а над ним из золотых облаков выглядывала такая же перламутровая луна. Мисс Эшмид заметила её взгляд и провела по картине пальцем.

– Это папье-маше, моя дорогая. Когда-то это было очень популярно. А теперь, Лорри, будь так добра, отставь этот столик в сторону, он ведь нам больше не нужен.

Столик оказался очень лёгким, и Лорри без труда перенесла его. Когда она вернулась, мисс Эшмид что-то искала в столике с маленькими отделениями под сдвигающейся крышкой. Она подвинула к себе пяльца с незаконченной работой, и теперь Лорри видела, что это тоже картина, в рамке из цветов.

– Ты не могла бы помочь мне, дорогая?

– О да! – с готовностью ответила Лорри.

– Вдень, пожалуйста, нитки в эти иголки, – улыбнулась мисс Эшмид. – Зрение у меня уже не то, что раньше, и иногда вдеть нитку в иголку становится настоящим мучением. Вот, в этой коробочке нитки. Мне понадобятся нити вот такой длины, эти, эти и эти.

И она указала на разноцветные шерстяные нитки, туго намотанные на вырезанные из слоновой кости шпульки.

Лорри принялась за работу. У тоненьких иголок оказались самые больше ушки изо всех, что она видела. Поэтому вдевать нитки было вовсе нетрудно. Иголок было довольно много, они хранились в забавной коробочке из слоновой кости, сделанной в форме кошки – чтобы вынуть иголки, следовало открутить ей голову. И это была не единственная игольница в столе. Мисс Эшмид достала оттуда ещё одну и тоже открыла её. Внутри хватило бы места для множества иголок, но там в кусочке зелёного бархата торчали только две иглы. Они были совсем непохожи на те иглы, в которые вдевала ниточки Лорри, – под солнечным светом они отливали золотом, а не серебром, как остальные.

– А это, Лорри, – голос мисс Эшмид прозвучал очень серьёзно, – особенные, специальные иглы. Ими нельзя пользоваться слишком часто.

– Они блестят, как золотые.

– А они и есть золотые. И это непростые иглы.

– Как волшебная иголочка у принцессы?

– Именно так. Этих иголок не трогай, Лорри. Поняла?

– Поняла, мисс Эшмид.

Мисс Эшмид закрыла игольницу и спрятала её обратно. Лорри мельком заметила, что коробочка сделана из потемневшего от старости дерева, а на крышке был нанесён узор из потускневшего серебра.

– Вот спасибо, Лорри, – улыбнулась мисс Эшмид, увидев, что работа сделана. – Теперь воткни эти иглы в пяльца, вот здесь, с краю, чтобы их удобно было достать. Ты так долго сидела на месте, а для девочки твоих лет это нелегко, сама прекрасно помню. Так что можешь теперь осмотреться кругом.

– Осмотреться? – эхом повторила Лорри.

– Посмотреть дом. Лорри, ты вольна заглядывать в любую комнату, дверь которой откроется перед тобой.

Как она странно сказала, подумала Лорри. Как будто дверь сама может выбирать, открываться ей или нет. А вот посмотреть дом! Ох, как здорово!

– Спасибо.

Мисс Эшмид снова улыбнулась.

– Поблагодаришь, когда вернёшься, Лорри… если захочешь.

Это тоже прозвучало, как загадка. Но Лорри даже не стала раздумывать над этим – она просто встала и направилась ко второй двери из комнаты, как раз напротив той, через которую вошла. А мисс Эшмид склонилась над пяльцами, протянув руку за иголкой.

Лорри осторожно вошла в соседнюю комнату. Здесь стоял полумрак, так как ставни были закрыты. В отличие от тёплой и приветливой комнаты, где сидела мисс Эшмид, здесь было прохладно и темно, в камине не горел огонь, а мебель была закрыта чехлами. Лорри огляделась вокруг. Комната впустила её, но смотреть здесь было не на что. За этой комнатой шёл коридор, а потом ещё одна комната, она должна была находиться как раз напротив комнаты мисс Эшмид. Здесь располагалась спальня, и она тоже была обжитой и открытой, но только зелёного цвета – зелёного, как платье у мисс Эшмид. Кровать была огромной, а над кроватью на четырёх резных столбиках стоял балдахин со светло-зелёными занавесями, по которым вниз сбегал узор из темно-зелёной виноградной лозы. И таким же тёмно-зелёным был ковёр под ногами Лорри. И ещё два кресла и маленькая софа, тоже обитые светло-зелёной материей с листьями более тёмного оттенка. Можно подумать, мелькнуло у Лорри, что здесь настоящий лес.

Она остановилась в ногах у кровати, разглядывая её. Мисс Эшмид сказала ей, что она может войти в любую дверь, которая откроется перед ней. Но здесь Лорри почему-то было неуютно.

– Мррряу…

Лоррри испуганно оглянулась. В эту комнату выходили ещё две двери. И о косяк ближайшей тёрлась Сабина. Она опять открыла свой маленький рот и мяукнула, слишком уж громко для такого маленького котёнка. Она словно нетерпеливо подгоняет меня, подумала Лорри.

Как только Лорри шагнула к ней, Сабина скользнула за дверь и исчезла в соседней комнате. Лорри вошла следом.

И оказалась в маленькой комнате причудливой формы. Внешняя стена с единственным окном сходилась с правой стеной под очень острым – и очень узким углом. А если посмотреть налево, то это была обычная комната с нормальными углами. На окне не было ни гардин, ни занавесок, поэтому яркий свет заливал всё, что находилось в комнате.

Лорри ахнула. В центре странной комнаты стояла восьмиугольная платформа или постамент полированного дерева. По бокам в него были встроены выдвижные ящички, поблескивавшие медными ручками и замочными скважинами. И этот постамент служил фундаментом для восьмиугольного дома из красного кирпича с деревянной галерейкой вокруг – точной копии того самого дома, в котором она сейчас находилась. Если это был кукольный домик, то самый большой и великолепный из всех, какие только Лори когда-либо видела. Он был даже выше, чем сама Лорри, этот дом заполнял собой всю комнату.