Эльфийское отродье - Нортон Андрэ. Страница 55

Лоррин поклонился Шане, к ее немалому удовольствию.

— Я так и думал, — сказал юноша. — Все, чем я владею, — это эльфийская магия и чтение мыслей. Зато я знаю кое-какие эльфийские штучки, которые могут оказаться новыми для вас. Меня ведь обучали, и обучали очень неплохо. До недавнего времени я считался сыном и законным наследником лорда Тилара, и меня воспитывали, как благородного эльфа.

У Шаны снова глаза на лоб полезли.

— Хотела бы я знать, как это вышло! — воскликнула она.

— Еще узнаешь, но только не сегодня, — перебил ее Дирик. Теперь и он зевнул. — Этот разговор избавил меня от части тревог, и теперь мое тело требует отдыха, в котором я ему отказывал.

Шана попыталась удержаться от зевка, но у нее ничего не вышло. Лоррин тоже зевнул, и стало ясно, что сегодня они больше ничего разумного не скажут.

— Я сведу тебя и твоих товарищей с Лоррином и его сестрой, — пообещал Шане Дирик. — И думаю.., думаю, это будет проще, если утром я окажу людям Зерна великую честь.

Он выжидающе взглянул на Лоррина. Юноша улыбнулся и задал ожидаемый вопрос:

— Какую честь, о жрец?

— Я приглашу вас поселиться в моем шатре и быть моими гостями, — ответил Дирик. — И вы, разумеется, тут же согласитесь. Ибо честь эта воистину велика, и к тому же тогда вы окажетесь под моей защитой.

— Конечно, о жрец! — Лоррин поклонился с утрированным почтением. — А поскольку мы — всего лишь люди Зерна и воины из нас никакие, Джамалу мы неинтересны, и он увидит в этом всего лишь твою безнадежную попытку вернуть себе утраченный авторитет.

Дирик широко улыбнулся, сверкнув белоснежными зубами. Он жестом предложил им встать и поднялся сам.

Шана услышала, как хрустнули суставы жреца, и не в первый раз спросила себя, сколько же ему лет.

— Да, волшебник, сдается мне, ты не менее хитер, чем Железный жрец! — сказал Дирик.

— А ты, жрец, не менее хитер, чем полукровка! — отпарировал Лоррин. Они с Шаной хихикнули, направляясь к выходу.

Мире лениво кружила над лагерем, кишащим этими странными чернокожими людьми, и внимательно наблюдала за всем, что творилось внизу. Ей ничего не стоило придать своему зрению такую остроту, что даже орел по сравнению с ней показался бы близоруким. Она парила так высоко, что с земли казалась не более чем точкой, и все же легко могла сосчитать кольца на руках у женщины или шарики в детской погремушке.

А когда стемнеет, среди шатров появится еще один воин. Железные украшения подделать не так трудно, если их не будут разглядывать при дневном свете.

Она уже довольно много выведала таким образом.

Хотя в эльфийских торговых городах, конечно, можно узнать куда больше.

Мире делила свое время между Цитаделью волшебников — там она обычно притворялась выступом скалы в той пещере, где Каэллах Гвайн встречался со своими приспешниками, — и торговыми городами, где она появлялась в нескольких обличьях. Но самые интересные сведения она добыла, обернувшись мужчиной-рабом и проникнув в дом предполагаемого супруга Рены.

Ей пришлось проторчать там дольше, чем она рассчитывала. Но полученные сведения стоили риска.

Выбравшись из поместья, Мире опять взмыла в небо и вернулась в новую Цитадель. Проскользнуть в пещеры и спрятаться там оказалось совсем нетрудно. В Цитадели Мире тоже пробыла дольше, чем собиралась, но дело опять же того стоило.

Она узнала, что Шаны и Кемана тут нет. Узнала, в какую сторону они направились. Именно так ей и удалось их отыскать.

И еще Мире узнала из первых уст, что волшебники тратят слишком много времени на обсуждение того, кто должен быть главным в Цитадели, и слишком мало — на строительство защитных укреплений.

Старший братец будет не слишком-то рад услышать все это. Мире собиралась сообщить ему новости в самый неподходящий момент…

Особенно внимательно драконица следила за одним из шатров. Там жил человек, с которым ей непременно надо было поговорить.

«Ага, вот он! Хорошо».

Джамал вышел из шатра напряженной походкой, выдающей сдерживаемый гнев. Мире на это и рассчитывала.

Когда вождь бывал не в духе, он всегда отправлялся на охоту и всегда в одиночестве.

Как и раньше, Джамал задержался лишь затем, чтобы захватить лук и стрелы с оружейной стойки под навесом рядом с шатром, и направился к краю становища. Остановить его никто бы не осмелился: все знали, каков бывает Джамал в дурном настроении, и предпочитали предоставить ему излить свой гнев на диких животных.

Выйдя за пределы лагеря, Джамал пустился бежать быстрой, неутомимой волчьей рысцой, которой всегда передвигались эти люди, когда не ехали верхом. Они могли пробежать так много миль, а сегодня Джамал, похоже, вознамерился побить свой собственный рекорд.

«Прекрасно!» Мире было нужно, чтобы вождь удалился как можно дальше от лагеря.

Она продолжала описывать круги в небе, но теперь в центре этих кругов был Джамал — крошечная черная фигурка, скользящая через травы с легкостью дельфина, ныряющего в волнах.

«Сейчас.., сейчас…» Джамал внезапно свернул. Когда Мире увидела, куда он направляется, она чрезвычайно обрадовалась. «Как нарочно!» Джамал бежал в сторону небольшого овражка, заканчивающегося тупиком. До лагеря отсюда было как до эльфийских земель. В овражке бил родничок, и сюда часто приходили единороги. Наверно, потому Джамал его и выбрал.

Мире застыла в воздухе, точно сокол, готовый ринуться на добычу. Джамал достиг устья оврага, помедлил — и начал спускаться.

«Ур-ра!» Мире прижала крылья к бокам и камнем рухнула вниз.

Ветер ударил ей в ноздри, в глаза, вынудив опустить второе веко и оттянуть назад уголки рта.

В последний момент Мире распахнула крылья, замедлила падение, превратив его в изящный спуск, и с шумом приземлилась у входа в овражек.

Джамал резко развернулся, изумленно разинул рот и выронил лук со стрелами, уставившись на существо, внезапно преградившее ему дорогу.

Мгновение он стоял неподвижно. Потом глаза его сузились. Вождь подхватил оружие и приготовился дорого продать свою жизнь.

Мире расхохоталась.

— Опусти свою игрушку, друг мой! — прогремела она, обращаясь к вождю на его родном языке. — И я не напрасно называю тебя другом. Ведь у вас в народе говорят: «Враг моего врага — мой друг», не так ли?

Джамал осторожно кивнул. Очевидно, он снова был ошарашен — как тем, что Мире говорит на его языке, так и самой ее речью.

— Так вот, — хмыкнула Мире, — я твой друг. Ибо мои враги — также и твои. Хочешь, я назову их?, Джамал кивнул снова.

— Железный жрец Дирик, — начала Мире, видя, как при каждом имени вождь удовлетворенно прижмуривается. — Эти двое из Народа Зерна. И, — тут она сделала многозначительную паузу, — так называемые «демоны», Шана и Кеман. Которые на самом деле вовсе не демоны, а нечто другое.

— Как ты? — уточнил Джамал. Мире мысленно похвалила его за проницательность.

— Один из них — да, — сказала драконица. — Который — потом скажу. А пока нам с тобой надо обсудить наши планы. Вдвоем мы сумеем отомстить, а ты — ты станешь единовластным вождем Железного Народа.

Джамал улыбнулся, выпрямился и поклонился драконице, признав в чуждом существе родственную душу. Мире поклонилась ему в ответ и улыбнулась про себя. Все шло именно так, как она рассчитывала.

Жизнь прекрасна!