Дневник Коли Синицына - Носов Николай Николаевич. Страница 16

Наконец-то у нас есть пчелы! Вот какой добрый оказался дедушка! Я думал, что все пчеловоды бывают злые, потому что их часто кусают пчелы, но этот пчеловод оказался вполне хороший и очень добрый. Он не только обещал нам дать пчел, но и выполнил свое обещание. Когда мы пришли на пасеку, рой уже сидел в круглой деревянной коробке вроде сита. Сверху коробка была затянута марлей, сквозь которую были видны пчелы. Батюшки, сколько там было пчел! Прямо какая-то живая каша из пчел. Дедушка снял марлю и высыпал пчел в нашу ловушку, как будто крупу. Мы поскорей закрыли ловушку и уже хотели бежать домой, но дедушка задержал нас и стал учить, как обращаться с пчелами.

Он сказал, чтоб мы высыпали пчел в улей прямо на рамки с вощиной и поставили на первое время в улей кормушку с сахарным сиропом, пока пчелы не запасли для себя меду. Для того чтобы сделать кормушку, нужно сварить из сахара сироп, налить его в стеклянную банку и завязать горлышко тряпочкой. Потом банку нужно перевернуть вверх дном и поставить в улей на рамки. Сироп будет просачиваться из банки, и пчелы будут его понемногу сосать сквозь тряпочку. Кроме того, дедушка научил нас сделать из марли сетки, чтоб надевать на голову, когда мы будем открывать улей, и еще велел нам сделать дымарь, чтоб подкуривать пчел дымом. Пчелы боятся дыма. Они прячутся от него в улей и не разлетаются. Дедушка показал нам свой дымарь. Это такая круглая жестянка с носиком, а сбоку гармошка. В жестянку кладут гнилушки и разжигают. Если нажимать на гармошку, из носика идет дым.

– Пчеловодство – очень интересное занятие, – сказал дедушка. – Кто начнет заниматься пчеловодством, тот уж на всю жизнь пчел полюбит и никогда не бросит этого дела.

– Почему? – удивились мы.

– Да так уж, без пчел ему будет скучно.

Наконец дедушка отпустил нас, и мы отправились в обратный путь. Домой мы вернулись поздно, когда уже начало темнеть. Сережа понес ловушку с пчелами к себе домой. Мы с Павликом забежали на минутку домой, чтоб сказать, что уже вернулись, и тоже побежали к Сереже.

Сережина мама стала расспрашивать нас, как мы жили на даче. Мы боялись, как бы она не спросила про тетю Полю, потому что не знали, признаваться нам, что мы жили в шалаше, или лучше не признаваться. Сережа нарочно стал рассказывать про дедушку-пчеловода. Мама слушала, слушала, а потом спрашивает:

– А как там тетя Поля поживает?

Мы увидели, что попались, и не знали, что говорить, но тут раздался стук в дверь. Это пришла мама Павлика и сказала, чтоб он шел ужинать. Мы облегченно вздохнули, стали показывать ей пчел и рассказывать про дедушку-пчеловода. Тут Сережина мама опять спросила:

– Что же ты ничего не рассказал про тетю Полю? Мы опять растерялись, но тут снова кто-то постучался в дверь. Это пришла за мной моя мама. Мы обрадовались. Стали показывать ей пчел и рассказывать про дедушку. Моя мама тоже стала спрашивать, как мы жили на даче. Я говорю:

– Хорошо жили. Ничего себе.

– Не надоели там тете Поле?

– Нет, кажется не надоели, – говорю я, а сам не знаю, правду я говорю или нет.

– А к нам тетя Поля не собирается? – спросила Сережина мама.

– Нет, – говорит Сережа, – кажется, не собирается.

– Ничего не говорила про это?

– Нет, не говорила.

Это он, конечно, правду сказал, так как, что могла говорить тетя Поля, раз мы ее не видели! Не знаю, до чего дошел бы этот разговор, но тут опять постучался кто-то. Мы облегченно вздохнули. Дверь отворилась, и в комнату вошла сама тетя Поля. Мы разинули от удивления рты, да так и остались с открытыми ртами.

– Здравствуйте! – сказала тетя Поля.

– Здравствуйте, – ответила Сережина мама. – Какими судьбами к нам?

– Да вот из колхоза шла в город машина, я и приехала, – сказала тетя Поля.

Тут началось самое интересное. Тетя Поля протянула Сереже руку:

– Здравствуй, Сереженька! Сережа покраснел, как вареный рак.

– Здравствуйте, тетя Поля.

– Постойте, как это – здравствуйте? – говорит Сережина мама. – Разве вы сегодня не виделись?

– Где же мы могли видеться? – удивилась тетя Поля.

– Как – где? В Шишигине.

– Да я уж три дня, как не была в Шишигине. Я в колхозе работала, в Тарасовке.

– А вы где же были? – спросила Сережина мама.

– Мы – в Шишигине, – говорит Сережа.

– Так дом-то ведь был закрыт.

– А зачем нам дом? Мы в шалаше жили.

– В каком шалаше?

– Ну, построили из веток шалаш и жили.

– Ах, вот как! Кто же вам разрешил в шалаше жить? Разве вы не могли домой вернуться?

Тут заговорили все сразу – и моя мама, и Павлика, и Сережина, – и я даже не знаю, что было дальше, потому что моя мама сказала:

– Так вот как ты слушаешься свою мать! Пойдем-ка, голубчик, домой! Я тебе покажу, как жить в шалаше без спросу!

Пришлось мне весь вечер просидеть дома и слушать упреки. Даже на пчел не удалось полюбоваться.