Убийство Малу - Ноэ Иван. Страница 2

— Нет. Я прибиралась на лестнице уже за полночь. Он просто не мог пройти незаметно.

— Хорошо, что было потом?

— Заснула я в эту ночь очень поздно. Так что наверняка услышала бы его шаги.

— Ну, это как сказать! Он ведь мог спускаться очень осторожно.

— Исключено! Последние три ступеньки лестницы так скрипят, что я всегда реагирую на этот звук. Сплю — и все равно слышу. Я даже как-то сказала хозяину…

— Конечно, конечно… А если вверх?

— Что «вверх»?

— Предположим, он не спустился из комнаты Малу, а поднялся.

— Но все номера заняты. Так что…

— Действительно.

— Впрочем, он не мог ни подниматься, ни спускаться, потому что не выходил ни через дверь, ни через окна.

Да, классическая тайна запертой изнутри комнаты, в которой совершено преступление. Онорин в логике не откажешь.

Судебно-медицинский эксперт определил, что смерть Малу наступила примерно в двадцать три часа тридцать минут.

Не много же времени потребовалось этому типу с укороченным мизинцем, чтобы провернуть с ней свои делишки, а затем расправиться. Но, черт побери, как же он все-таки выбрался из комнаты?

Я явно поплыл в этом деле, причем так, как никогда за все годы службы. Сил я не жалел: поднял все центральные архивы, изучил множество фото, результаты полицейских облав, поспрашивал друзей, не припоминают ли они человека с покалеченным мизинцем. Впустую.

Я перевернул вверх дном весь «Магали», замучил расспросами девочек, не упустив, естественно, и незабвенную Еву. Пусто! Никто его не помнил. Самое удивительное, что никто даже не заметил, как он входил в заведение. Получалось, что он оказался за стойкой бара как бы внезапно, словно по мановению волшебной палочки. Создавалось нелепое впечатление какого-то видения, поскольку, как только в допросах доходили до этого момента, все немедленно начинали нести маловразумительную околесицу.

Только бармен дал кое-какие показания, согласившись их подписать.

— Да, точно: у него были усы щеточкой. И розетка Почетного легиона… Никогда раньше среди посетителей его не примечал.

— А как насчет родинки вот в этом месте?

— Вы знаете, инспектор, здесь столько болтается народу…

— А руки, неужели не заметили ничего особенного в них?

— Э-э-э… нет, честно говоря. Сколько ни ломаю голову — все напрасно.

— Не помните, в котором часу он появился?

— Где-то около одиннадцати. Как раз объявили о выступлении Евы.

— Может, произошел какой-нибудь незначительный инцидент, совсем пустяковый? Ведь это могло бы послужить зацепкой…

— Да нет… Хотя… Действительно! Именно в этот вечер уезжала Полетт.

— Кто такая?

— Это подружка Малу. Да, вы правы, она еще подошла попрощаться как раз в тот момент, когда Малу собиралась уходить вместе с этим мужчиной… Полетт собиралась прошвырнуться в Испанию на месячишко вместе со своим дружком.

Расследование затянулось. Со дня убийства Малу прошел почти месяц, так что я поставил на контроль возвращение Полетт в Марсель. Вероятнее всего, ничего путного я от нее не услышу. Но что мне оставалось делать в ситуации, когда убийцу никто толком не видел и он, похоже, утек с места преступления через сток в ванной!

Полетт повела себя поначалу нервозно, поскольку на допрос мы ее вытянули прямо из дома, а это, считала она, могло повредить ее репутации. Это при ее-то профессии!

Но потом она успокоилась и рассказала все, что знала. Вкратце я услышал от нее следующее: Малу была единственной дочкой в семье мелкого лионского коммерсанта, чрезмерно избалованной. В один прекрасный день она сбежала из родного города, приняв банальный флирт за большую, на всю жизнь любовь, — словом, обычная брехня. Естественно, ее субчик-голубчик тотчас же ее бросил без гроша в кармане в Марселе. К родителям она, опасаясь отчего гнева, разумеется, вернуться не могла, поэтому поступила завлекательницей сначала в один, потом в другой бар и, наконец, очутилась в «Магали».

— А как насчет этого первого любовника?

— Он осел где-то в Виллербанне, содержит радиомагазин, женат, двое детей. Явно ни при чем…

Конец допроса Полетт я для верности привожу целиком, строго по стенограмме.

Вопрос: Вы подозреваете кого-либо?

Ответ: Нет.

Вопрос: У Малу был постоянный любовник?

Ответ: Нет.

Вопрос: Может, увлечение? Дурачилась, водила кого-нибудь за нос?

Ответ: О нет! Не того она была пошиба. Предпочитала заниматься своим делом втихую.

Вопрос: Значит, никаких соображений насчет того, кто бы мог пойти на убийство вашей подруги, у вас нет?

Ответ: Именно так.

Вопрос: Какого точно числа вы уехали в Испанию?

Ответ: Восемнадцатого января в шесть часов… утра. За мной заехал на машине мой приятель. Малу тогда все подтрунивала: мол, никак не могла поверить, что я не просплю. Бедняжка Малу!

Вопрос: Когда вы с ней разговаривали в последний раз?

Ответ: Непосредственно перед тем, как она покинула «Магали».

Вопрос: Во сколько это было?

Ответ: О! Даже и не знаю… наверное, чуть позже одиннадцати. Я ушла оттуда практически сразу же после нее и была у себя уже в половине двенадцатого. Это помню прекрасно… Я еще заводила будильник на шесть утра, чтобы не проспать…

Вопрос: Она была одна во время вашего разговора?

Ответ: Нет, с клиентом.

Вопрос: Вы можете его описать?

Ответ: Да я и внимания на него не обратила. Мужчина как мужчина.

Вопрос: Волосы светлые или темные?

Ответ: Вроде темные… Да, брюнет.

Вопрос: С усами щеточкой?

Ответ: Возможно, что и с усами.

Вопрос: Вы не обратили внимания на его руки?

Ответ: Нет, с какой стати?

Вопрос: У него был покалечен палец, не заметили?

Ответ: Вот уж не помню.

Вопрос: Подумайте хорошенько… ради Малу… Ведь она была вашей подругой, не так ли? А этот человек — возможно, ее убийца. Ну так как?

Ответ: Да я стараюсь…

Вопрос: Неужели не вспомните какую-нибудь незначительную деталь, которая могла бы навести нас на след?

Ответ: Знаете, в тот вечер я была навеселе… Так радовалась, что мы с Мишелем уезжаем!

Вопрос: И все же сделайте над собой усилие… Это важно. Даже очень.

Ответ: Подождите, подождите… что-то мелькнуло в памяти…

Вопрос: Что именно?

Ответ: Да, да… Я неожиданно покачнулась на своем табурете… и…

Вопрос: И что же?

Ответ: Ну конечно, чтобы не упасть, я уцепилась за него. А он как раз расплачивался и держал в руке бумажник… Надо же! Совсем забыла об этой ерунде… Но в тот момент я ведь не придала этому никакого значения… Понимаете?

Вопрос: Разумеется, но вы продолжайте, продолжайте…

Ответ: Бумажник от толчка у него выпал, кое-что высыпалось на пол… Я помогла ему подобрать.

Вопрос: Что выпало?

Ответ: Деньги. Фото… блондинки с двумя ребятишками.

Вопрос: И это все?

Ответ: Нет.

Вопрос: Тогда что еще?

Ответ: Его удостоверение личности… Ах! Да, теперь все прекрасно вспоминаю… у него была такая смешная фамилия… Ле… Ле Шантр, вот как его звали, как певчего в церковном хоре note 2. А имя — Робер, как у моего отца, почему я и запомнила.

Вопрос: Значит, Робер Ле Шантр?

Ответ: Точно.

Вопрос: А адреса вы не заметили?

Ответ: Почему же, заметила. Но вот вспомнить — это потруднее.

Вопрос: И все же попытайтесь.

Ответ: Знаете, это тоже что-то такое забавное… как-то связано с дуновением ветерка.

Вопрос: Ну-ну, еще чуть-чуть напрягитесь.

Ответ: Там было… нечто веселое, радостное… Точно, так и есть: Жуайез note 3.