Пыльца - Нун Джефф. Страница 54
«Бумер» ласково тянул меня вниз.
«Наверное, ты права».
Вышагиваю, как танцор, через открытое окно на край сна. Но стоило мне заглянуть в бездну, как проснулось странное, дурное чувство, едва преодолимое – желание прыгнуть. Манчестер возбуждал мою душу. Я оттолкнулась.
На стенах, мимо которых я летела сквозь ночной воздух, распустились цветы. Пятна красок. Путешествие было наполнено пыльцой, я ощущала, как пыльца борется с гравитацией. Это было длинное и медленное падение в золотистость. Тротуар приближался, чтобы поздороваться со мной, печальным и сладким отельным бокалом.
Падаю дальше и дальше, как гнилой плод с ветки. Тротуар выстлан мягкими цветами. Слава богу, он недостаточно мягкий.
Смерть приветствует меня.
Это история, рассказанная мертвой женщиной. Не жизнь после смерти – просто смерть, уцепившаяся за жизнь. Так я пробудилась от физической смерти, в теле Белинды. Белинда проснулась вместе со мной. Я чувствовала ее пальцы, вцепившиеся в жаркие влажные простыни. Ее голос кричал в мою Тень:
– Что ты делаешь?
Седьмое мая плавно переползало в восьмое.
«Тсс. Тсс. Тише, дитя мое…»
– Куда ты дела свое тело?
«Его забрал „бумер"“.
– Бля! Зачем?
«Для тебя это годилось…»
– То было сто лет назад. Тогда я была слабая. «Теперь ты сильная. Я внутри тебя».
– Я тебе не рада. Говорила же…
«Твое право выбора умерло. Теперь я твоя мать».
– Иди на хуй.
«У нас еще есть дело, Белинда. Нам придется драться с Джоном Берликорном. Только мы можем это сделать. Не спрашивай как, я сама не знаю пока. Я только знаю, что нам надо быть вместе. Что скажешь?»
– Я не хочу быть с тобой вместе! – кричит Белинда. Ночная сестра заходит в комнату, думаю, она хочет спросить, что случилось. Вместо этого она говорит, что за Белиндой Джонс приехало такси и ждет внизу на стоянке. Белинда посмотрела на меня, я на нее. Словно зеркало смотрится в зеркало – озадаченный взгляд бесконечности.
– Может, это Роберман? – спросила меня Белинда.
«Может, он».
Но я знала, что это не он.
Естественно, сестра не слышала наших дымных разговоров. Она не могла увидеть мою жизнь внутри пациента.
– Он не представился? – спросила Белинда сестру. Та ответила, что нет, не представился, только заявил, что Белинда должна тащить свою задницу в такси или ее отшлепает толстая пушистая лапа.
– Точно Роберман, – сказала Белинда.
– Естественно, вы можете уйти, – добавила сестра. – Только подпишите бумаги. Приборы говорят, с вами все отлично.
Моя работа, есть чем гордиться.
– Пошли! – заявила Белинда сестре. Мы отправились на первый этаж, где дочь подписала все, что надо, и мы вышли в насыщенный пыльцой воздух. Было видно, как летают гранулы, ищут в наших ноздрях удовольствия, но находят только холодную могилу.
– Нет здесь никакого икс-кэба, – сказала дочь мне, но я просто позволила ее глазам сместиться чуть влево, туда, где в тени вяза ждал темный силуэт. Сквозь нашу общую Тень потекли волны недоверия. Под деревом стояло старомодное черное такси. Из окна махала черно-белая лапа. Я почувствовала, как Белинда глубоко вздохнула.
– Мама, это Койот! Как это? Он же мертв!
«Вообще-то я тоже».
– Ты знала? Знала, что он вернется за мной?
«Я на это надеялась».
Койот уже выбрался из черного такси. Он улыбался. Светло и лучезарно.
«Ты как, собираешься его поцеловать, Белинда? Он ждет».
Белинда подбежала к черному такси, и Койот закружил ее в танце радости. Белинда назвала его сукиным сыном. Койот назвал ее плохим игроком на сердцах собакомужчин, и оба они засмеялись. У меня не было выбора, кроме как присоединить свою Тень к их судорогам. Они поцеловались. Я чувствовала поцелуй изнутри. Он длился полторы минуты.
– Койот! Черт! – закричала Белинда. – Как ты умудрился вернуться?
– Как Лесси, Бода, знаешь такую? – сказал таксопес.
– Меня теперь зовут Белинда. Кто эта Лесси?
– Ты не была в Вирте Лесси? Ну конечно. Лесси – милая виртопесья героиня, собака, раскрывающая преступления. Время шло. Настоящая звезда умерла. И ее заменили. Без проблем. Они сделали виртоклона. Волшебного. Я такой же. То, что ты видишь, Белинда… Койот Два. Сиквел. Я правильно назвал имя? Белинда? Похоже, ты изменилась. Койот остался прежним. Теперь он растительный пес. Прикинь, я могу расти, во как!
– Ты стал отлично говорить, Кой.
– Надо думать. Я красноречивое растение. Хочешь куда-нибудь поехать?
– Да, пожалуйста, – ответила Белинда.
– В Боттлтаун, навестить мое семя.
– Карлетту? Легко, но потом я хочу, чтобы ты отвез меня на пустоши Лимбо. Э… на Блэкстоун-эдж. – Я чувствовала, что Белинда не рада произносить эти слова, потому что это я, ее мать, говорила через ее тело. – Туда, где ты подобрал Персефону, Кой. Э… ты можешь?
– Койот теперь может доехать куда угодно, но в чем высший смысл?
– Я хочу при лунном свете, Койот. Я хочу, чтобы ты занимался со мной любовью на вересковой пустоши.
Вот теперь я окончательно шокировала Белинду, и даже Койота захватила врасплох такая прямота.
– О да! – провыл он. – Хочу туда ехать. Мне нравится твоя идея.
У меня появилось чувство, что моя история наконец-то приходит в порядок. Если Койот теперь действительно был частью растительного мира, у меня было предчувствие, что он в своем новом состоянии сможет доставить нас к Джону Берликорну. Но пока мне надо играть спокойно, поддерживать диалог в случае, если Белинда начнет сомневаться.
«Давай это сделаем, Белинда». Убеждаю.
– Идет. Э… Койот, у меня есть кое-какой багаж. – Снова мои слова, не ее, она их просто произнесла.
– Грузи багаж на борт, Белинда. Никаких проблем.
– Э… Багаж не здесь. Пока нет. Надо заехать, его забрать. – Голос Белинды дрожит.
– Ясное дело. Откуда?
– Виктория-парк. – Мой голос в устах дочери.
– Без проблем. Один собачий вдох отсюда по новой карте.
Белинда забирается на заднее сиденье койотового черного такси, волоча за собой мою Тень. Устраивается на кожаном сиденье и командует Койоту давить сок педалью.
Полночь.
– Ну что, куколка, поехали! – воет Койот перед тем, как вогнать свою машину в смачный исход по Оксфорд-роуд. – Ууууу! Как Лесси, детка! Догоняешь?
Мы догоняли.
Понедельник 8 мая
Первая поездка – на Виктория-парк. Койот ехал по новой карте как по родной, моя помощь не потребовалось – словно у Койота появилась собственная история, в которой, к счастью, был эпизод с возвращением Белинды домой. Я повела Белинду вверх по лестнице в ее бывшую спальню. Старая детская кроватка стояла в центре комнаты. «Тут живет Сапфир. Твой брат. Давай. Открывай». Белинде хотелось оказаться за миллион километров отсюда, но я заставила ее глаза смотреть внимательно. «Посмотри на своего сводного брата». Белинда резко вдохнула и, посмотрев, отступила на шаг. Я шагнула назад вместе с ней, но затем заставила ее посмотреть еще раз, уже внимательней. Я увидела Сапфира, который вяло ворочался на простыне и просил его покормить. У Белинды перехватило дыхание.
На один глаз Сапфира наползала толстая складка кожи. Нос кривился влево. Рот был маленькой дырой на корявом лице. Язык распух. Руки оканчивались чрезмерно длинными пальцами, похожими на когти. Ноги – два обрубка. Горбатая спина, живот мешком, грудная клетка с переломанными ребрами. На голове пробивались два-три седых волоска, а на шее образовался валик жира.
«Бывает и хуже. Привыкнешь».
– Знаю, что привыкну. Я общалась с зомби. Не такие уж и…
«Знаю. Это твой брат. Сапфир… познакомься с сестрой».
– Зачем нам брать его с собой? – спросила меня Белинда.
Потому что он один из нас. Полумертвый. Объясню, когда будем на пустошах.
Отправляемся…
Вторая поездка – в Боттлтаун. Время общего сбора. Койот остановился на россыпи битого стекла, велел нам сидеть тихо и направился к деревьям.