Защита от шантажа - Нэпьер Сьюзен. Страница 2

– Это должно быть отправлено немедленно, – сказал он, отталкивая конверт.

– Курьером или почтой?

– Курьером.

Он хотел, чтобы шантажист увидел его гнев и непреклонность как можно скорее.

Мари взглянула на адрес, и ее непроницаемое лицо дрогнуло.

– Не кажется ли вам, что следует…

– Сделайте как можно быстрее!

Ее рот плотно сжался в безмолвном осуждении. Мэтт вспомнил, что ее безграничная преданность отцу всегда распространялась и на него.

– Извините, Мари, – быстро проговорил он, в голосе звучало искреннее огорчение. – Я не должен был кричать. Я сержусь не на вас. Я много работал и не спал уже две ночи. Извините за несдержанность. Но, как вы уже сказали, это дело, которое я должен рассмотреть лично.

– Надеюсь, вы знаете, что делаете, – прошептала она.

– Я абсолютно точно знаю, что делаю, – ответил он с жесткой улыбкой. – Я меняю тактику. У меня такое чувство, что я мог бы оказаться весьма удачливым шантажистом!

ГЛАВА ВТОРАЯ

Рэйчел Блэр сидела на кухне с утренним кофе в руках и мрачно глядела на письмо.

– Привет! Что ты здесь делаешь так рано? – Ее старшая сестра появилась в дверях в униформе медсестры с кучей смятых простыней и полотенец. – Я думала, ты отдохнешь еще денек, прежде чем вернуться к работе. – Она исчезла в просторной прачечной, и Рэйчел услышала ворчание старой, капризной стиральной машины.

– Я почувствовала себя прекрасно, когда проснулась, и изменила решение, – крикнула Рэйчел. Головную боль она отнесла на счет письма в ее руке.

– Хм. – Робин снова появилась в дверях и окинула ее профессиональным взглядом. – Только не переутомляйся, ты еще не вполне оправилась.

– Это просто вирус, – отозвалась Рэйчел. – Я закончила пить антибиотики, и простуда уже прошла – видишь? – Она шмыгнула носом в подтверждение.

Робин с сомнением покачала головой.

– И как ты только ухитрилась подхватить грипп в середине самого жаркого лета? Никто, насколько я знаю, не заболел…

Рэйчел заставила себя не краснеть.

– Просто я всех опередила. Врач сказал, что этой зимой они будут предлагать всем сделать прививку.

– Может, они еще назовут этот вирус твоим именем? – хихикнула Робин.

– Грипп Рэйчел? Думаешь, я могу надеяться на такие королевские почести? – Рэйчел ухмыльнулась, и между сестрами внезапно проявилось сходство, хотя обычно они выглядели по-разному.

Невысокая Робин в свои сорок была все еще стройной, как подросток. Ее пепельные волосы и большие голубые глаза придавали ей вид хрупкой фарфоровой куклы, что абсолютно не соответствовало ее характеру.

Рэйчел была моложе ее на десять лет и возвышалась не только над сестрой, но и над большинством знакомых женщин, как башня. Широкие плечи и крупная грудь делали бы ее тяжеловатой, если бы не тонкая талия, переходившая в пышные бедра, и длинные, стройные ноги. Лицо обрамляли прямые пряди цвета жженой карамели, а опушенные густыми ресницами ореховые глаза и тонкие губы твердого рта показывали скорее силу характера, чем красоту. Но на людей в первую очередь производило впечатление ее тело.

Она знала, что ее фигура, напоминавшая песочные часы, похожа на фигуры мультипликационных соблазнительниц. Когда она была совсем юной, справляться с нежелательным мужским вниманием было нелегко. Но она запретила своему чрезмерно сексуальному телу диктовать ей путь в жизни. Она хотела быть личностью и с годами выработала тонкую стратегию поведения и стиля в одежде. Теперь она предпочитала носить многослойные и свободные вещи, а с людьми общалась с насмешливым, далеким от сексуальности добродушием.

– Сомневаюсь. Однако у тебя могли бы быть толпы поклонников, желающих быть инфицированными персонально, – снова хихикнула Робин. Благодаря большой разнице в возрасте и счастливому замужеству, длившемуся уже более двадцати лет, она никогда не завидовала способности сестры действовать на мужчин.

Захлебывающееся бульканье стиральной машины отвлекло ее, а Рэйчел вернулась к размышлениям о неприятном письме. Она так разозлилась, что даже зарычала от злости.

– В чем дело? – спросила Робин, услышав звук, не похожий на шум воды в трубе.

Совет получил сообщение, что я веду незаконные дела, – пересказала Рэйчел письмо. – Они предупреждают, что проведут расследование и накажут меня за несоответствующую деятельность.

– Это, должно быть, какая-то ошибка, – предположила Робин.

– Думаешь? А попытка компании повысить арендную плату? А решение налогового департамента провести инспекцию, потому что кто-то позвонил им и сообщил, что я имею недекларированный дополнительный доход? Или то, что я не получала почту две недели и лишь случайно узнала, что в почтовой службе лежит чье-то заявление о переводе моей корреспонденции в здание, которое оказалось логовом байкеров?

Робин прижала руку ко рту.

– О! Кстати, о почте! Бетани сказала, что вчера тебе прислали что-то с курьером. Ты была в ванной, а она уходила на тренировку по баскетболу, так что просто расписалась и положила бумаги в сумку. И не вспомнила о них до сегодняшнего утра. – Она подошла к телефону, извлекла из-под бумажек, скопившихся около него, пластиковую курьерскую сумку и передала сестре. Затем бросила взгляд на часы, приколотые к платью, и вздохнула. – Надеюсь, Бетани уже вышла из ванной. Наверное, когда ты предложила нам поселиться у тебя на несколько недель, ты не предполагала, что придется уживаться с подростком, который торчит по полчаса в душе дважды в день.

Рэйчел на секунду оторвалась от процесса вскрытия посылки.

– Не говори ерунды и радуйся, что Бетани зациклилась на чистоте, а не на косметике или тряпках. Для меня счастье, что вы живете здесь. – В ее ореховых глазах отражалась легкая печаль. С тех пор как два года назад умер Дэвид, жизнь ее стала унылой и беспросветной. – Мне бы хотелось, чтобы Саймон еще долго не возвращался. Он приедет и тут же умыкнет вас обеих.

– Мы переезжаем всего лишь в Бангкок, а не на луну. – Робин слегка напряглась.

Саймон работал в международной химической компании, и его перевели в Таиланд, где строился новый завод. Пока он знакомился со своим новым боссом, подбирал квартиру и устраивал Бетани в новую школу, его жена и дочь занимались упаковкой и отправлением багажа, продажей дома в Окленде и прочими делами, связанными с переездом.

– Я надеюсь, что ты приедешь к нам во время отпуска.

Рэйчел печально рассмеялась. Ее работа массажиста и тренера по фитнесу проходила либо рано утром, либо в конце дня и по вечерам. Это позволяло ей посвящать дневные часы охранной компании, унаследованной от Дэвида. Рэйчел была ошарашена, когда узнала, что за шесть месяцев их помолвки ее жених успел изменить свое завещание и оставил ей не только городской дом, но и пятьдесят один процент акций своей компании, которую он купил вместе с братом Фрэнком, бывшим полицейским.

Хотя ко времени его смерти служба безопасности «Уэстон» – «Уэстон секьюрити» – имела круг постоянных клиентов, она не била свободна от долгов. Вначале Рэйчел, понимая, что ничего не смыслит в делах такого рода, собиралась оставаться просто партнером, но, когда компания начала гибнуть, она поняла, что предает Дэвида, безучастно наблюдая, как его драгоценная мечта рушится.

В результате она использовала свое лидирующее положение в компании и стала активно участвовать в бизнесе. Она отказалась от зарплаты, предпочитая вкладывать деньги в новое оборудование и разработки, а жила на доходы от ее двух городских спортзалов и физиотерапевтической практики.

В последние несколько месяцев дела компании улучшались, однако раздувавшиеся, как шар, выплаты по долгам грозили уничтожить их благосостояние и подрывали надежды на крупный контракт с корпорацией, который, как считал Фрэнк, уже был у них в кармане. Рэйчел не разделяла его оптимизма.

– Боюсь, все это будет не скоро, – вздохнула она. – Фрэнк говорит, что доверие и уважение к службе безопасности приобретаются медленно, а женщине среди преимущественно мужского окружения пробиться еще сложнее…