Пятая волшебница - Ньюкомб Роберт. Страница 34

Черная кожаная туника без рукавов открывала покрытую шрамами грудь и мускулистые руки, на пальцах которых сверкали серебряные кольца с шипами, предназначенными для нанесения увечий противнику при ударе. Облачение капитана довершали черные кожаные сапоги, отделанные серебром, и блестящий шлем с крылышками, закрывающий лицо, с прорезями для глаз, который в данный момент он держал под мышкой. Кривой, упрятанный сейчас в ножны меч был основным оружием воинов, возглавляемых Клюге. В этом мече, называемом дрегганом, не было ничего необычного, но при нажатии на встроенный в рукоять рычаг его лезвие мгновенно удлинялось. Дрегган позволял внезапно обрушить на противника дополнительный фут рубящей и колющей стали, который появлялся словно бы ниоткуда; воин мог без видимых усилий заколоть противника, лишь коснувшись его кончиком дреггана. Вдоль серебристого лезвия тянулся желобок для стока крови. Ходили слухи о невиданной остроте дрегганов, которые легко разрезали на две части упавший на их лезвие шелковый шарф.

К правому бедру Клюге был прикреплен футляр, хранящий еще одно смертоносное орудие, которое вызывало у Фейли даже большее восхищение, чем дрегган. Брошенное под нужным углом, это холодное оружие в виде диска с отверстием внутри, получившее название фрезер, своими восемью острейшими лезвиями, торчащими по краю, могло смертельно поразить противника, а не достигнув цели, описать дугу и вернуться к владельцу. Чтобы научиться метать Фрезер, требовались годы упорных тренировок. Клюге не без основания можно было отнести к истинным мастерам владения этим оружием — те, кого поражал его фрезер, оставались лежать замертво. Защитные медные пластины на внутренней стороне правой перчатки капитана уже невозможно было надраить до блеска — казалось, кровь многочисленных жертв фрезера навечно спеклась с металлом.

Но основной особенностью Клюге — как и всех Фаворитов — были черные кожистые крылья, сложенные за спиной. Эти крылья обладали достаточной силой, чтобы один их удар мог сломать спину противника. Размах крыльев вдвое превышал рост их обладателя. Сделав короткий разбег, Фаворит мог взмывать в воздух и преодолевать огромные расстояния. Прихватив с собой запасы еды и питья, крылатые воины были в состоянии оставаться в воздухе два дня и две ночи.

Попавшим в Пазалон волшебницам почти сразу же стало ясно, что попытка создать армию из слабовольных, не отличающихся особой силой мужчин этой унылой страны обречена на неудачу. И тогда первая госпожа Шабаша решила использовать другой метод, чтобы обеспечить себя воинами, которые в один прекрасный день помогут осуществлению их планов.

Она решила создать их.

Уподобясь трудолюбивому землепашцу, Фейли несколько десятков лет потратила на то, чтобы методом проб и ошибок, после сотен неудачных опытов, используя искусно подобранные заклинания, создать несколько мужских и женских крылатых особей, способных к размножению.

Этих особей она заставила совокупляться под присмотром обожающей наблюдать за подобными сценами Сакку. Ценность рождающихся здоровых мальчиков с лихвой окупила ее многолетние труды. Количество же девочек ограничивалось необходимостью последующего воспроизводства. Любой мало-мальски заметный изъян у родившегося ребенка не оставлял ему никакого шанса на дальнейшее существование. Не в силах уменьшить время вынашивания будущего Фаворита, Фейли применяла заклинания, направленные на уже родившихся детей, ускоряя процесс их полового созревания. Специальные заклинания позволяли увеличить детородный период женщин, которых использовали исключительно для размножения, перевозя из одной крепости Фаворитов в другую, на территории которых были организованы бордели. Бесплодные или вышедшие из детородного возраста женщины занимались хозяйством или служили повитухами в родильных домах.

— Можешь начинать, капитан Клюге, — обратилась к нему Фейли.

Он тут же опустился на одно колено и склонил голову.

— Я живу, чтобы служить, — отрывисто произнес капитан звучным голосом.

После чего встал и отошел в то место, которое было определено ему на подобных встречах с сестрами.

— Сообщи нам о состоянии дел в войсках, капитан, — продолжала Фейли. — И не упускай ничего. Совсем скоро, думаю, вам придется вступить в дело.

Клюге скрестил на груди руки, собираясь с мыслями.

— Моя госпожа, на данный момент армия насчитывает около десяти тысяч. — Командир Фаворитов смолк, по очереди обводя глазами своих владычиц. Как обычно, однако, его взгляд на мгновение дольше задержался на лице Сакку.

— Боевая подготовка воинов продолжается безостановочно, — продолжил он. — Пострадавшие во время учений размещаются отдельно и используются только как производители. За последние месяцы потери воинов незначительно выросли. Это объясняется достаточно жесткими требованиями во время обучения, без чего, по моему мнению, невозможно в должной мере подготовить воинов к выполнению нашей миссии. Офицерам, по вашему требованию, было под условием строжайшего сохранения тайны сообщено, что кампания начнется в ближайшее время, хотя им, как и мне, неизвестно, с каким именно врагом нам придется иметь дело. Армия в полной боевой готовности, — закончил свой доклад Клюге.

Фейли взмыла над своим троном и мягко скользнула к окну, бесшумно распахнув его наружу. Вдохнув свежий вечерний воздух, она устремила взор на запад, в сторону Евтракии и отделявшего ее от Пазалона моря Шорохов. Волшебницы решили выстроить свой замок именно здесь, чтобы открывающийся из его окон вид никогда не позволял им забывать о проигранной войне, своих сестрах, погибших от рук магов, и о собственных отчаянных усилиях пересечь море Шорохов, что, как считалось, было невозможным. Каждый раз, когда они бросали взгляды на морские просторы, в их душах вспыхивало яростное желание вернуться и вновь обрести утраченную власть.

«Уже скоро, — подумала Фейли. — Совсем скоро евтракийцы сполна заплатят за мерзкие деяния своих предков».

В Пазалоне сейчас был сезон Новой Жизни. Легкий бриз играл на листьях цветущих деревьев и кустарников, освещенных красным светом трех лун; несколько торопящихся в улей черно-желтых пчел, достигавших в этих краях размеров человеческой ладони, с жужжанием пронеслось мимо открытого окна.

И все же сердце Фейли рвалось в Евтракию.

Ее мысли вернулись к сказанному командующим. Разве может Клюге в полной мере осознать мотивы предстоящего похода? Губы волшебницы тронула легкая улыбка; на самом деле это не имело ровным счетом никакого значения. Госпожам Шабаша требовалось от этого человека одно — личная преданность и полная боевая готовность войск и флота, находящихся под его началом. А подоплека предстоящего сражения — это не для Клюге. Война — вот смысл его жизни. Именно такими и были задуманы созданные ее усилиями крылатые бестии.

Из глубин памяти начали всплывать давно прошедшие события. Мысли Фейли заскользили сквозь толщу трехсот с лишним лет, к временам войны в Евтракии, когда она впервые узнала, что такое Каприз.

Это произошло в городе Флориан-Глейд, захваченном Шабашем. К ней привели плененного связанного мага, и волшебница приказала усадить его в кресле на центральной городской площади, это была своего рода подготовительная обработка перед дознанием.

Но Фейли чувствовала, что этот человек обладает исключительной силой, и потому решила прибегнуть к иному способу убедить его выдать свои тайны. Дочь мага была в руках Шабаша, и волшебница предоставила пленнику шанс спасти свое дитя.

— Расскажи мне все, что тебе известно, — потребовала она, — или станешь свидетелем гибели единственной дочери.

Когда Вона подтащила к нему девочку, на глаза мага навернулись слезы, но, опустив голову, он не произнес ни слова. Потом лицо его окаменело; чего бы это ему ни стоило, он принял решение. Взглянув прямо в глаза той, что стала ныне первой госпожой Шабаша, он ответил:

— Нет.

И плюнул в лицо волшебнице, хотя сердце его разрывалось при мысли о том, что он обрек свою дочь на мучительную смерть.