Капитан первого ранга - О'Брайан Патрик. Страница 91

— Мистер Россолл, — сказал Джек Обри. — Берите баркас. Ваша задача — отвлечь на себя огонь этих бригов. Захватите дюжину мушкетов и побольше зарядов к ним. Наделайте как можно больше шума — вопите, стреляйте, пойте. — Матросы через борт посыпались в баркас. Набрав в грудь воздуха, капитан закричал, заглушая рев батарей: — Добровольцы! Добровольцы, за мной! Захватим этот корвет! Ричардс, раздать пистолеты, абордажные сабли и топоры. Мистер Паркер, вы остаетесь на шлюпе. — За Паркером матросы не пойдут. Но сколько из них последуют за ним самим? — Мистер Смитерс, занимайте красный катер, ваши морские пехотинцы штурмуют корвет со стороны правой скулы. Мистер Пуллингс, возьмите синий катер и поднимайтесь с левой раковины. Как только подниметесь на корвет, рубите швартовы. Возьмите топоры. Затем взлетайте на мачты и отдавайте марсели. Больше ничем не заниматься. Подберите себе людей, живо. Остальные идут со мной. Нельзя терять ни минуты.

Киллик протянул капитану пистолеты, и тот спрыгнул в гичку, не оглядываясь назад. Матросы посыпались в шлюпки как горох. Бряцание оружия. Кто-то рявкнул у него под ухом:

— Потеснись, Джордж. Чего развалился? — Сколько же человек в шлюпках? Семьдесят? Восемьдесят? Даже больше. На сердце у Джека стало легче, черных мыслей как не бывало.

— Весла на воду! — скомандовал он. — На всех шлюпках тишина. Бонден, правьте через банку. Прямо на корвет. — Сзади раздался треск: залпом орудий с форта Конвенсьон у «Поликреста» снесло фор-стеньгу.

— Невелика потеря, — произнес Джек Обри, усаживаясь на корме, зажав коленями шпагу.

Днище шлюпки лишь один раз коснулось вершины песчаной банки, в следующую минуту они преодолели ее, оказавшись на внутреннем рейде, и устремились к корвету, до которого осталось полумили. Риск был огромный. На французском корабле могло находиться до двухсот человек, но была возможность застать их врасплох. Вряд ли французы ожидают, что подвергнутся нападению со стороны шлюпа, горюющего на мели, под огнем их орудий. Корвет стоял довольно далеко от « Поликреста», но был ошвартован удачно для нападающих: батарея форта Конвенсьон была расположена так высоко на мысу, что даже самый низкий угол вертикальной наводки не позволял орудиям поразить цель на расстоянии меньше трех сотен ярдов от берега. До француза оставалось всего пятьсот ярдов. Матросы гребли так, что трещали весла. Но шлюпка была тесной, тяжелой и набитой битком: гребцам было негде как следует размахнуться. Рядом с Джеком втиснулся Бонден, тут же был Парслоу — этому мальчугану здесь было нечего делать, — казначей, казавшийся мертвенно-бледным при свете луны; грубое лицо Дэвиса, Лейки, Плейс, все старые матросы с «Софи»…

Осталось четыреста ярдов. Наконец на корвете очнулись и принялись наверстывать упущенное. Град пуль. Выстрелы орудий вразнобой, огонь мушкетов. Теперь мушкетные выстрелы трещали вдоль всего берега. Взвились фонтаны воды от ядер тяжелых пушек Конвенсьона, которые били уже не по «Поликресту», а по его шлюпкам, лишь немного не доставая до них. И все это время с баркаса, шедшего сзади, били по бригам из маленькой шестифунтовой карронады, орали, стреляли из мушкетов. Вызывая огонь на себя, они отвлекали внимание от гички, бесшумно мчавшейся по внутреннему рейду. Снова, с предельным углом снижения, стали стрелять пушки форта, но их ядра падали уже с заметным перелетом.

Оставалось двести ярдов, сто. Остальные шлюпки вырвались вперед. Смитерс повернул направо, Пуллингс налево, чтобы обогнуть корму корвета.

— Бизань-руслени, Бонден, — произнес Джек, вытаскивая из ножен шпагу.

Бешеный град пуль, мощный рев — это морские пехотинцы шли на абордаж с полубака.

— Есть бизань-руслени, сэр, — отвечал Бонден, навалившись на румпель.

Последний бортовой залп с перелетом, и шлюпка коснулась корвета.

Вверх! На вершине волны Джек подпрыгнул вверх и уцепился за тросовые талрепы. Выше. Слава богу, абордажных сеток нет. Вокруг него французы кололи и чем попало били нападающих. Кто-то схватил его за волосы. Абордажники лезли вверх, перепрыгивали через поручни, разрывая жидкую цепочку защитников, вооруженных дротиками и банниками. Кто-то выстрелил из мушкета над самым ухом. Выхватив шпагу, с пистолетом в левой руке, он помчался на шканцы. С криком «„Поликрест"! „Поликрест"!» Джек Обри, сопровождаемый толпой своих моряков, бросился на группу офицеров. Возле бизань-мачты завязалась схватка. Началась бойня: утратив человеческий облик, люди молча рвали друг друга на части. Джек выстрелил из пистолета в одного француза и швырнул пистолет в лицо другому. Слева от него Бабингтон попал под огонь мушкета и упал. Джек склонился над ним; ударом шпаги он успел отбить штык, и тот воткнулся в палубу. Продолжая работать тяжелой шпагой, он снес солдату полголовы.

На свободном пятачке впереди него маленький офицер сделал выпад, целя ему в грудь. Джек уклонился, парировав удар. Пританцовывая, оба приближались к фальшборту, их клинки сверкали в лунном свете. Внезапно плечо пронзила острая боль, но, прежде чем офицер успел вытащить конец шпаги, Джек вплотную приблизился к нему, со всей силы ударил его в грудь эфесом и сбил с ног.

— Rendez-vous! [54] — произнес он.

— Je me rends [55] — отвечал офицер, который лежал на палубе, выронив шпагу. — Parola [56].

На носу, на шкафуте слышна была стрельба, лязг железа, крики. Перебравшись через борт, Пуллингс рубил швартовы. Красные мундиры, казавшиеся в темноте черными, расчищали проход по правому борту. Отовсюду слышались возгласы: «„Поликрест"!» Джек бросился к тесно сплотившейся у грот-мачты группе моряков, в основном офицеров, которые пятились, стреляя из пистолетов, размахивая шпагами и копьями. За спинами офицеров, с обращенного к суше борта, их люди десятками прыгали в шлюпки и в воду. Мимо Джека Обри, расталкивая сражающихся, промчался Хейнс и бросился наверх, сопровождаемый другими матросами.

Тут же оказался вспотевший, кричавший Смитерс с дюжиной морских пехотинцев. Они с бака прорвались к шканцам. Пуллингс, с окровавленным топором в руках, вместе с матросами отдавал марсели, бизань и фок, остальные работали на шкотах.

— Capitaine, — обратился к французскому офицеру Джек Обри. — Capitaine, cesser effusion sang. Rendez-vous. Hommes desertes. Rendez-vous [57].

— Jamais, monsieur [58] — отвечал француз и кинулся на него со шпагой.

— Бонден, ставь ему подножку! — крикнул Джек, парируя удар.

Французский капитан взмахнул шпагой. Бонден нагнулся, схватил его за ворот, и все было кончено.

Гудридж (откуда он только взялся?) оказался за штурвалом и громовым голосом приказал выбрать шкоты фор-марселя. Земля стала плавно удаляться, уходя назад и в сторону.

— Capitaine, en bas, dessous, s'il vous plait. Tous officiers dessous [59] — После того как офицеры стали сдавать шпаги, Джек Обри начал их принимать и передавать Бондену. Послышались незнакомые слова. На итальянском? — Мистер Смитерс, заприте их в трюме.

На полубаке произошла отдельная стычка, раздался выстрел, как бы в поддержку огня с берега. На палубе валялись убитые, ползали раненые.

Корвет двигался на вест, благословенный ветер дул чуть впереди траверза. Для того чтобы сменить галс и добраться до «Поликреста», ему следовало обойти концевую часть Западной Наковальни, все время находясь под огнем форта Сен-Жак. Целых полмили надо было идти, осторожно приближаясь к пушкам батареи, способным насквозь прошить корабль губительным огнем.

— Фок и грот ставить! — закричал Джек Обри.

Чем быстрей это сделают, тем лучше. Корабль, похоже, великолепно слушался руля, но, если не успеть совершить поворот через оверштаг, его разобьют в щепки.