Обвенчанные дважды - О'Бэньон Констанс. Страница 56

— Я решил, что предложу ей руку и сердце, как только вернусь в Англию, — сознался Майкл. — В то время она казалась мне вполне подходящей партией.

— О, Майкл, — улыбнулась Кэссиди, — ты похож на отца больше, чем я думала. Так хотелось бы поскорее познакомиться с новой невесткой. Может быть, ей удастся спасти тебя от самого себя.

— О чем ты?

— Ни о чем, — склонилась она, чтобы поцеловать сына в щеку. — Ты все равно не поймешь. Сейчас тебе нужен отдых. Чем скорее поправишься, тем скорее разыщем твою женушку. А вдруг мы приедем в Каир прежде, чем она отправится в Англию?

Войдя под своды бывшего дворца Сиди, Рейли сразу же увидел принца Халдуна, шедшего навстречу с приветливой улыбкой.

— Благодарю за визит, ваша светлость. Я о многом хотел бы поговорить с вами. Но прежде позвольте представить вас отцу моей жены — шейху Хакиму.

Рейли обменялся с шейхом приветствиями.

— Мне очень нравится ваш сын, господин, — сказал Хаким. — Мне не было бы стыдно назвать его собственным сыном, и у меня, кстати, есть для этого некоторые основания.

— Майкл очень высоко отзывался о вас, — обратился Рейли к Халдуну. — Я рад вашей дружбе с моим сыном.

— Он первым оказал мне дружескую услугу. Не говорил ли он вам, как спас мне жизнь?

— Нет.

— Это похоже на Майкла. Не соблаговолите ли присесть?

Рейли опустился на стул.

— Дворец сильно изменился с тех пор, как я был здесь в последний раз.

Принц Халдун лукаво улыбнулся.

— Дело в том, что мой тесть, который отныне будет здесь жить, ненавидит все турецкое.

— Не могу сказать, чтобы меня прельщало такое будущее, великий господин, — проворчал Хаким. — Муж моей дочери хочет превратить меня в горожанина-домоседа, а мне по душе более простая кочевая жизнь. Я всю жизнь бродил по пустыне, а он хочет заточить меня в этом дворце.

Зная, что старый шейх говорит чистую правду, Халдун рассмеялся, но потом лицо его стало серьезным.

— Нужно вернуть Калдое былую славу, и мне не сыскать никого, кто мог бы лучше справиться с этой задачей. Вы честный человек, и правление ваше будет мудрым.

Шейх Хаким ухмыльнулся.

— Он имеет в виду, что я слишком долго жил, как мне вздумается, а теперь, когда я породнился с его семьей, ему хочется, чтобы у меня прибавилось степенности. Но я слишком стар, чтобы менять свои привычки. Он заставляет меня сторожить сокровища, хотя знает, что я предпочел бы найти способ избавить людей от богатства, чем охранять его. Степенность — это бремя, которое нельзя взваливать на человека с моими задатками.

Рейли улыбнулся в ответ, поняв, за что Майкл так привязан к старому шейху.

Принц Халдун встал.

— Не угодно ли вашей светлости пройтись со мной? Мне нужно обсудить с вами кое-какие вопросы личного характера.

Хаким вышел из зала, и из коридора тут же послышалась его ругань.

— Разве я не говорил вам, куски овечьего помета, что не люблю красный цвет? — бранил он слуг, расстилавших ковер. — Разве вы не слышали, что мне здесь нужен синий?

— Старик цветисто выражается, — усмехнулся Халдун, — но это воистину честный человек, хотя, возможно, он и пытается уверить вас в обратном.

— В таком случае вы сделали мудрый выбор. Рейли и Халдун вошли в просторную прихожую.

— Признаюсь вам, — произнес Рейли, озираясь, — что с радостью покину этот город. У меня останутся о нем не самые приятные воспоминания.

— Понимаю вас. Не заедете ли вы в Каир, прежде чем покинуть страну?

— Да, у меня там в гавани пришвартована яхта — «Соловей».

— Я бы хотел задать вопрос, который, вероятно, покажется вам странным. Повсюду в пустыне у меня есть уши, и я выяснил кое-что, чем считаю нужным поделиться с вами. А уж вы сами решите, как распорядиться этими сведениями.

Рейли, рассматривавший высокий сводчатый потолок, перевел взгляд на Халдуна.

— Любопытно было бы узнать.

— Многое ли вам известно о жене Майкла?

— Только то немногое, что он сам рассказал мне. Не думаю, что он сам хорошо знает леди Мэллори.

— А что бы вы сказали, если бы узнали от меня, что леди Мэллори была в Калдое рядом с Майклом с самого начала?

— Извольте объясниться.

— Мне удалось узнать, что именно леди Мэллори организовала ваш побег из тюрьмы Сиди. Именно она застрелила самого Сиди, когда он был готов убить Майкла. И в первые дни болезни Майкла именно она ухаживала за ним.

Рейли медленно склонил голову.

— Однажды ночью я вошел к Майклу и увидел ее без чадры. Тогда я понял, что эта женщина, притворявшаяся местной, не кто иная, как жена моего сына. Я не говорил об этом никому, тем более Майклу. Не известно ли вам, почему она скрывалась от нас?

— Ответ на это знает лишь сама леди Мэллори. Она любит вашего сына, и он любит ее. Разве не должны они быть вместе?

— Я знаю, что Майкл намерен без промедления ехать в Каир, чтобы не дать ей в одиночестве вернуться в Англию. Думаю, через неделю он сможет отправиться в путь.

Английский герцог и арабский принц обменялись рукопожатием.

— Сегодня я хотел уехать домой, — сказал Халдун, — но решил остаться до тех пор, пока Майкл не почувствует себя достаточно хорошо, чтобы вынести дальнюю дорогу. Я проделал бы часть пути вместе с вами. Грустным будет тот день, когда мне придется расстаться с моим другом.

— Я рад, что вы решили поделиться со мной сведениями о леди Мэллори, ваше высочество. Мы обсудим этот вопрос с матерью Майкла и решим, стоит ли говорить ему обо всем.

— Они начали семейную жизнь в трудных условиях. Да не разлучит их Аллах на жизненном пути!

Мэллори стояла на пороге дома, где жили ее родители. Прежде чем постучать в дверь, она обернулась к Фейсалу.

— Тебе нет нужды оставаться. Спасибо за все, что ты для меня сделал. Я буду скучать по тебе, мой благородный верный страж.

Он посмотрел на нее глазами, полными восхищения.

— Если вы когда-нибудь попадете в беду и вспомните обо мне, то я приду к вам на помощь, моя госпожа.

В ответ она улыбнулась и протянула ему руку.

— Буду помнить об этом.

Из-под конских копыт взметнулась пыль. Посмотрев вслед Фейсалу, Мэллори почувствовала себя одинокой. Она тихонько постучала в дверь, и на ее стук вскоре вышел Сафат.

— О, моя госпожа, я так беспокоился о вас! — воскликнул он. — Как хорошо, что вы целы и невредимы!

— Мои родители вернулись?

— Пойдемте, моя госпожа, я отведу вас к ним.

Он ввел Мэллори в небольшой кабинет, где ее родители бережно укладывали в ящики египетские древности. Мэллори неподвижно стояла, глядя на них во все глаза. Они же соизволили взглянуть на нее, лишь когда Сафат вежливо прокашлялся.

Мельком взглянув на Мэллори, лорд Тайлер перевел злобный взгляд на слугу.

— Кажется, я говорил тебе, что сегодня вечером нас ни для кого нет.

Эти слова прозвучали для Мэллори как пощечина. Даже родной отец не признал ее.

— Не надо винить Сафата, — произнесла она, бесстрастно посмотрев на отца, а затем на мать, чей взгляд также был холоден. — Он думал, что вы будете рады увидеть вашу дочь.

— Мэллори? — недоуменно спросила мать.

— Так значит, ты вернулась! — воскликнул отец. — А мы уж не знали, что и думать, когда нам сообщили, что вначале ты была здесь, а потом внезапно уехала. С твоей стороны было довольно неразумно уезжать, не написав нам ни слова о том, куда едешь.

Но ведь ее похитили, и Сафат знал об этом! Почему же он никому ничего не сказал? Мэллори смотрела на своих родителей, и они казались ей совсем чужими. С какой стати было ожидать от них теплого приема? Уж она-то должна была догадаться об этом, ведь она испытывала на себе их равнодушие столько лет.

— Я все представляла тебя маленькой девочкой, пока однажды не вошла в спальную, где висела твоя одежда, — сказала мать. — А ты довольно хорошенькая.

Отец оглядел ее с ног до головы.

— А уж эти чертовы рыжие волосы! — поделился он наблюдениями с матерью. — В вашем роду они передаются из поколения в поколение.