Соловьиная ночь - О'Бэньон Констанс. Страница 51

Хью откинулся на сиденье, и в его глазах засветился интерес.

— И сколько же ты положил на счет моей дочери?

— Тебя это не должно волновать. Хью чуть подался вперед.

— Ошибаешься, я не такой уж и плохой человек, — сказал он. — Особенно если дело касается Абигейл. Я никогда не говорил о своей любви к ней, потому что мать запрещала… Видишь ли, я даже был на ней женат. Пока ты кипятился и требовал, чтобы я женился на Абигейл, она уже была моей женой!

Рейли едва не задохнулся от ярости.

— И ты сейчас осмеливаешься говорить об этом?! — воскликнул он. — Мы оба прекрасно знаем, что тебе нет дела до малышки, как в свое время ты бросил ее мать! Тебе не удастся обвести меня вокруг пальца и убедить, что ты действительно был женат на Абигейл Марагов!

— Но это правда, — развел руками Хью. — Признаю, на меня тогда нашло затмение. Видишь ли, если бы мы не оформили все законным порядком, она бы ни за что не согласилась быть моей. В тот момент я готов был пожертвовать ради нее всем… Нет ничего проще, чем доказать факт нашей женитьбы. На этот счет имеется официальная запись.

Рейли стукнул кулаком по стенке, и возница резко остановил карету.

— Убирайся, Хью! — потребовал Рейли. — И не попадайся мне на глаза, пока не поумнеешь!

Хью со смехом выбрался из кареты.

— Ты хочешь сказать, что больше не будешь платить по моим счетам? — поинтересовался он.

Рейли пристально взглянул на брата.

— Я буду продолжать присматривать за тобой до тех пор, пока ты не займешься каким-нибудь делом и не сможешь сам содержать себя.

— Ты хочешь, чтобы я работал? — изумился Хью. — Я никогда не стану этого делать, Рейли. Да и мать этого не допустит.

Рейли сделал знак кучеру, чтобы тот трогал. Утро было испорчено. Возможно, Хью был не так уж далек от истины, утверждая, что у Рейли нет сердца. По крайней мере, он действительно нисколько не жалел о том, что порвал с Габриэллой.

Рейли опустил веки и вспомнил зеленые глаза жены. Она была так не похожа на всех женщин, которых он знал прежде. Это была гордая, независимая душа. Он почувствовал это уже с момента первой встречи. Сегодня утром она уедет в провинцию… Следует ли ему отправиться вместе с ней или выехать немного позже?

Ему было прекрасно известно, как нужно обходиться с любовницами, но — Боже правый! — он совершенно не знал, как обходиться с собственной женой! После минувшей ночи Рейли понимал, что Кэссиди не бросится к нему в объятия, даже если он преподнесет ей дорогие побрякушки.

Кэссиди выглянула в окошко кареты, и на нее повеяло свежим ветром родных полей. Как разительно отличалось это путешествие от первого посещения Кэссиди Равенуортского замка! В тот раз она была так подавлена горем, что даже не заметила красоты окружающих мест. К тому же тогда она тряслась в обыкновенном дилижансе, погруженная в горе после смерти сестры и томимая страхом перед будущим… Теперь в пути ее сопровождали четыре форейтона, кучер и слуга, которые прилагали все усилия, чтобы в дороге у Кэссиди были все удобства.

Когда они подъезжали к деревне, кучер немного придержал лошадей. К удивлению Кэссиди, жители высыпали на улицы, чтобы поприветствовать ее.

— Добро пожаловать, ваша светлость! — кричали они. — Милости просим домой, ваша светлость!

Кэссиди взглянула на Элизабет с недоумением.

— Откуда они узнали, что я собираюсь проезжать через их деревню? — пробормотала она.

— Уверена, их заранее оповестили об этом, — сказала Элизабет. — Кажется, они и правда вам рады!

— Но ведь они даже не знают меня!

— Ну и что из того, — резонно заметила камеристка. — Зато они знают герцога. Его светлость, судя по всему, очень добр к этим людям. Иначе бы они так не радовались приезду герцогини!

Кэссиди лишь покачала головой.

— Мне кажется, я возвращаюсь домой после долгого путешествия… — пробормотала она.

На самой вершине горы величественно красовался старинный замок. Если в деревне Кэссиди действительно чувствовала себя, как дома, то, подъезжая к замку, ей показалось, что она вновь стала пленницей. Кэссиди молилась о том, чтобы поскорее выполнить свою часть их договора и после рождения наследника уехать из замка. Ей в голову пришла мысль, что муж уже находится в замке, и ее сердце взволнованно забилось. Кэссиди взглянула на главную башню и увидела, что на шпиле нет флага. В ту же секунду ею овладела тяжелая тоска. Она поняла, что Рейли нет в замке.

Элизабет опекала свою хозяйку, как самоотверженная мать опекает дитя. Она заметила в глазах госпожи печаль, но не могла понять, в чем ее причина. Возможно, этот брак не из счастливых. Взглянув на замок, Элизабет почувствовала настроение Кэссиди.

— Дорога из Ньюгейта сюда была длинной, ваша светлость, — заметила она. — Но вы проехали по ней очень быстро.

— Ты права, Элизабет. Дорога была очень длинной…

— Вы только посмотрите, как около кареты вьются пташки, ваша светлость! — вдруг воскликнула Элизабет. — Это хорошая примета!

Кэссиди улыбнулась, но замок казался ей мрачным и темным. Что ожидает ее за этими неприступными стенами?

Глава 27

Карета затряслась по дороге, которая взбиралась в гору. Вокруг раскинулись пшеничные поля и луга, покрытые сочной травой. Вдруг лошади зацокали подковами по мощеной дороге, ведущей прямо к воротам замка герцога. Карета остановилась перед массивными каменными ступенями. Слуга спрыгнул с запяток и распахнул перед Кэссиди дверцу.

Кэссиди взглянула на замок и увидела, что на лестнице у входа выстроилась вся челядь. Она узнала экономку и тепло ее поприветствовала:

— Рада вас видеть, миссис Фитцвильямс!

— Мы все в восторге, что вы приехали, ваша светлость! — откликнулась та, улыбаясь новой герцогине. — Надеюсь, вы вполне поправились?

— Спасибо, миссис Фитцвильямс, — кивнула Кэссиди. — Я поправилась благодаря вашим неусыпным заботам. — Тут она обернулась к Элизабет, которая держалась чуть поодаль. — А это — моя камеристка Элизабет О’Нил. Мы выехали из Лондона в такой спешке, что она не успела обзавестись форменным платьем. Надеюсь, вы поможете ей обзавестись всем необходимым.

Домоправительница радушно улыбнулась Элизабет.

— Мы будем рады помочь вам, мисс О’Нил, — проговорила она. — Вы только скажите, что вам нужно.

Элизабет гордо осмотрелась. Впервые за долгие годы с бедной девушкой обращались по-человечески. Увидев, что слуги замка приветствуют ее с таким почтением, она почувствовала себя на вершине блаженства Когда она смотрела на Кэссиди, в ее глазах сияла благодарность. Наконец-то она нашла дом — место, где ее любили и где она была нужна. Элизабет могла позабыть свое безрадостное прошлое и с надеждой смотреть в будущее.

— Позвольте узнать, ваша светлость, — взволнованно проговорила миссис Фитцвильямс, — а ваша маленькая племянница осталась в Лондоне?

Кэссиди почувствовала, что все слуги ждут ее ответа.

— Она будет здесь завтра, миссис Фитцвильямс, — ответила она. — Теперь ее зовут Арриан. Вам нравится это имя?

Все утро миссис Фитцвильямс водила Кэссиди по замку. Они прошли по главной галерее, стены которой были увешаны фамильными портретами рода Винтеров, осмотрели несколько гостиных и обеденных залов, украшенных фресками. Кэссиди приходилось взбираться по крутой лестнице, широкие ступени которой покрывал новый красный ковер.

В замке насчитывалось пять уровней, и его стены были сложены из огромных отесанных камней. Кэссиди с восхищением заметила, что каждый камень на лестнице гладко отшлифован ступнями многих поколений обитателей замка. Словно наяву, ей представлялись первые его хозяева — средневековые князья, облаченные в тяжелые рыцарские доспехи, и их жены в бархатных платьях.

Кэссиди рассказали, что имение в окрестностях замка имеет площадь в пятьдесят пять акров, а также сюда примыкают охотничьи угодья и леса. Кроме того, в имении есть старая водяная мельница, которую все еще используют для помола зерна. Всего же земли, приписанной к Равенуортскому замку, около трех тысяч акров, и эти земли принадлежат семейству Винтеров с 1214 года. Тогда же был построен и замок.