Модести Блейз - О'Доннел Питер. Страница 19

— При условии, — начала Модести, потом воскликнула: — Вилли, да ты, оказывается, все закончил!

Она взяла маленькую, в четыре дюйма серебряную статуэтку на дюймовом пьедестальчике. Это была обнаженная фигурка — запрокинув голову, чуть откинув руки назад и изогнувшись, девушка словно бежала навстречу ветру. Модести нажала кнопочку на пьедестале, и изо рта фигурки вырвался маленький язычок пламени.

— Вы только полюбуйтесь, сэр Джеральд. Правда, красиво?! — Она взяла лупу и, изучив пьедестал, передала и увеличительное стекло, и статуэтку Тарранту. Тот посмотрел и увидел выгравированную надпись курсивом: «Искренне ваш — Вилли».

— Блестяще, — сказал Таррант и поднял голову. — Я оказался здесь, чтобы пригласить вас проявить некоторые менее утонченные способности, Вилли. Не согласны ли вы принять участие в нашей операции?

Вилли откинулся назад и задумчиво потер подбородок.

— Вы уж не обижайтесь, сэр Джи, — сказал он, — но я знаю, какие у вас дела. Никак не могу вообразить себя с фальшивым носом и запиской для типа в каком-то борделе в Триесте. Ну а как тебе нравится вот это, Принцесса? — вдруг спросил он Модести и выдвинул ящичек. Оттуда он извлек красный замшевый галстук. Узел уже был завязан, а закреплялся он с помощью зажима, который украшал фальшивый, размером с оливку, бриллиант в серебряной оправе.

— Здорово, да?

— Немного ярковато, Вилли-солнышко.

— А зачем скучный галстук? — Вилли хитро улыбнулся. — Там взрывчатка. Хватит, чтобы проделать дырку на месте дверного замка. Взрывается через десять секунд после того, как вынимаешь камень из оправы. Очень легко переносить, и к тому же сзади есть предохранитель…

Вилли заговорил о технических деталях. Таррант вздохнул. Значит, они решили немножко повалять дурака. Ну ладно, на здоровье. Главное, чтобы все пошло на пользу делу. Раз уж его скепсис относительно Вилли так задел Модести, что она даже забыла о своих терзаниях насчет того, что впутывает Вилли в очередную историю, то побочные эффекты придется выдерживать стоически.

— Вернемся к нашим баранам, — сказал он, когда Вилли сделал паузу. — Это не совсем стандартная операция. Модести, впрочем, обязательно…

— Модести сгорает от любопытства, — перебила та Тарранта. — Я-то думала, что я единственная женщина, которой позволен вход в твою мастерскую, но, видать, ошиблась. — Она показала на тюбик с помадой, лежавший на столе, но не коснулась его.

— Мне кажется, милая Модести, — вставил Таррант, — что это еще один сюрпризец.

— Сэр Джи, дружище, вы правы как никогда, — весело ухмыльнулся Вилли, а Таррант чуть поморщился. — Тебе это понравится, Принцесса. — Он снял крышку, повернул кружок внизу, отчего столбик помады высунулся наружу. Вилли провел им по ладони алую черту и сказал: — Это помада как помада, но если сделать еще пару поворотов…

Он снова надел колпачок, перевернул тюбик и покрутил крышку. Раздалось жуткое шипение, и бумаги на столе задрожали. — Пока только сжатый воздух, — пояснил Вилли, — Но можно зарядить и слезоточивым газом. Выводит противника из строя на расстоянии двух шагов. Твой цвет, Принцесса. Успею зарядить по-настоящему до твоего отъезда.

— Хороший подарок, Вилли. Спасибо.

— Есть у вас еще что-нибудь? — кратко осведомился сэр Джеральд, в ответ на что Вилли нахмурился.

— Я работаю еще кое над чем, — сказал он сухо, — но, если не возражаете, давайте перейдем к делу.

— Простите бога ради, — изобразил смущение Таррант. — К делу так к делу. Судя по всему, наш оппонент — Габриэль. Ну что, принимаете участие?

Вилли сел прямо. Шутливое настроение как ветром сдуло.

— Конечно, — сказал он. — С удовольствием. А чем располагает ваш департамент по Габриэлю?

— Увы, немногим. Еще десять дней назад он находился на своей вилле между Каннами и Антибом. Теперь он исчез. Но его яхта стоит в порту Хайфы и готова в любой момент двинуться в путь. Оттуда рукой подать до Бейрута, куда должны прибыть алмазы.

Вилли вопросительно посмотрел на Модести.

— Похоже, план родился на юге Франции, — сказала она. — Там у сэра Джеральда один агент погиб, а второй исчез бесследно.

Вилли кивнул и сказал:

— А теперь они, стало быть, перебрались на передовые позиции, где бы те ни находились. Ну а как насчет Борга, Макуиртера и прочих — на них у вас ничего не имеется, сэр Джи?

— К сожалению, они вообще не значатся в наших досье. Насчет команды Габриэля вы знаете гораздо больше, чем мы.

— Мы знаем сущие пустяки. — Модести закурила сигарету и толкнула портсигар в сторону Вилли. — Действовать придется в районе Канны — Антиб.

— Я так и решил. — Сэр Джеральд сунул руки в карманы и начал медленно прогуливаться по мастерской. — У меня там есть свой человек. Он дело знает.

— Какая у него крыша? — спросила Модести.

— Художник. У него студия в старом квартале Канн. Бегло говорит по-французски. Мать у него американка, полжизни провел в США, но предпочитает Европу. У него двойное гражданство, и, когда надо, он вполне сходит за американца, за британца или француза — причем в первых двух случаях это вполне официально. Я полагаю, Поль Хаган не вызовет у вас нареканий, и вы установите контакт.

— Разумеется. — В словах Модести Тарранту почудилось нечто похожее на иронию. Таррант быстро вскинул голову, полагая, что Модести и Вилли успели обменяться взглядами, но

Модести прилежно изучала кончик своей сигареты, а Вилли невозмутимо смотрел в потолок.

— А Второй отдел знает о его существовании? — осведомилась Модести.

— В том-то все и дело, что знает. Мы используем Хагана совместно. Это не совсем обычное соглашение, но оно тем не менее работает. У меня есть разрешение Рене Вобуа использовать его в этом деле. Вообще-то Хаган любит делать все по-своему, но я направил ему распоряжение подчиняться вам, милая Модести.

— Если он не забудет о вашем указании.

— Мне кажется, вы сделаете все, чтобы у него память работала нормально, Модести. Надеюсь, вы с ним сработаетесь.

— Да. — Модести соскользнула с табурета, аккуратно затушила сигарету в пепельнице и добавила, лукаво покосившись на Тарранта: — Может быть.

Глава 7

Поль Хаган тщательно прицелился и взмахнул рукой. Металлический шар, описав в воздухе дугу, со звоном ударился о шар Перрье, отчего тот отлетел в сторону. Другие игроки одобрительно зашумели.

— Вот и все! — сказал Хаган, собрал шары, пожал руки игрокам и направился к табачной лавке. Там он отдал шары ее владелице, после чего двинулся через оживленный рынок вверх по склону.

Это был худощавый человек лет тридцати восьми. Рост — шесть футов с небольшим; спокойные проницательные глаза. По-английски он говорил с южным акцентом, чуть растягивая слова. У него было две страсти — писать картины и жить рискованно. Мужчины его побаивались. Женщинам, напротив, он очень нравился. Они любили в нем сочетание жесткости и чувствительности, соединение художника и пирата.

Через пять минут он оказался возле двухэтажного дома, где снимал трехкомнатную квартиру на верхнем этаже. Поль стал подниматься по ступенькам, нашаривая в кармане ключ.

Входная дверь вела в большую комнату, где у него была мастерская, — светлая, заставленная холстами. Половина мастерской одновременно служила и столовой. У стены стоял раздвижной овальный стол. Из мастерской в кухню вела дверь, а Дальше шел коридор, из которого можно было попасть в ванную и в обе спальни.

Окинув взглядом мастерскую, Хаган убедился, что в ней царит полный кавардак, но попытка прибраться была бы лишней тратой времени. От перестановки предметов беспорядок не исчезал. Слава богу, там хоть было относительно чисто.

На мольберте у окна был закреплен чистый холст. На этой неделе Хаган собирался начать новую картину. Пока же она росла в нем самом. Но теперь, похоже, воплощение замысла придется отложить, подумал он.

Он взглянул на часы. До встречи еще два часа. Возбуждение, в котором он жил последние тридцать шесть часов, стало стремительно нарастать, и он почувствовал, что у него пересохло в горле.