Серебряная воительница - О'Доннел Питер. Страница 6

Четыре часа спустя Модести Блейз стояла в своем номере «Оберж дю Тарн» у большого окна, выходившего на реку, и пыталась выкинуть из головы образ искалеченного тела Тарранта.

Мадам Мартин, скрестив руки на животе, причитала со слезами на глазах:

— Какое горе, мамзель… Какое горе… Милорд — ваш старый друг?

Поскольку она знала, что Модести ждала в гости сэра Джеральда Тарранта, она решила, что он милорд.

— Да, я очень любила его, — сказала Модести. Брюки и свитер на ней были мокрые, как и ее волосы, от вечерней росы. Три часа назад один лодочник, проплывая по Тарну, увидел в свете уходящего дня обломки машины, торчавшей из воды на мели. Он доложил в полицию, и двое полицейских прошли на моторке вверх по течению от Ла-Мален, чтобы выяснить, что стряслось. Один из них не побоялся войти в холодную воду и обнаружил на переднем сиденье труп, а в багажнике два чемодана.

Два часа назад полицейский осмотрел место возможной катастрофы на шоссе и убедился, что машина и впрямь врезалась в ограждение, а потом свалилась с обрыва. На обратном пути этот полицейский сделал остановку в гостинице, где жила Модести, выпил рюмку пасти [1] и поведал об увиденном. Судя по всему, сказал он, в машине ехало двое иностранцев. Завтра, при свете дня, начнут искать второго. В чемодане была одежда с ярлычками, и фамилия, там указанная, не совпадала с фамилией в паспорте того, кто был найдет в машине. Судя по всему, это было имя того, кто как раз исчез без следа. Некто мсье Таррант.

Мадам Мартин в ужасе схватилась за голову и помчалась к Модести. Модести отправилась в полицейский участок и, посмотрев на извлеченный из машины труп, опознала в нем Рейли, водителя Тарранта. Затем она взяла фонарик, пошла к месту катастрофы и провела там двадцать минут. Странный поступок, подумала мадам Мартин. Впрочем, мамзель Блейз вообще ни на кого не похожа. Вот и теперь она стояла у окна, смотрела на реку, куда упал автомобиль ее друга милорда, но на глазах ее не было слез. Если не считать ее неподвижной фигуры и пустого взгляда, можно было бы даже подумать, что она не огорчена случившимся. Странные люди, эти англичане…

Зазвонил телефон. Мадам Мартин быстро двинулась в холл, чтобы снять трубку, потом вернулась.

— Вы заказывали Лондон, мамзель…

— Спасибо, мадам.

Модести направилась к телефону, внутренне содрогаясь от того, что ей предстояло. Для Джека Фрейзера это известие станет страшным ударом. Пятнадцать лет он работал у Тарранта оперативником, а потом стал его заместителем. Это был человек, который не раз оказывался на волосок от смерти и сам порой убивал, если того требовали интересы дела. В качестве заместителя Тарранта он нередко посылал людей на такие задания, с которых те не возвращались, и он давно успел утратить излишнюю чувствительность, но это известие должно стать для него потрясением. Фрейзер ценил очень немногих, но Таррант был среди этих избранных.

Модести взяла трубку.

— Джек?

— Мисс Блейз, это говорит Фрейзер, — услышала она робкий, чуть заискивающий голос. Обычная манера Фрейзера.

— Извините, что сообщаю вам неприятные новости, — сказала она. — С Таррантом неприятности.

Последовала небольшая пауза, затем Фрейзер спросил:

— Серьезные?

— Его машина попала в аварию. Он погиб.

— Господи, — пробормотал Фрейзер.

Модести коротко изложила факты и в завершение сказала:

— Они пока не нашли тело. Не исключено, что оно могло попасть в одну из подводных пещер до того, как течение вынесло бы его в Гарону. Тогда оно… там и останется. Я дала им ваш номер, не этот, а официальный…

— Спасибо, — сказал Фрейзер и, помолчав, добавил: — Это не может быть специально подстроено?

— Я думала об этом и осмотрела место аварии. Внешне все так, как предполагает полиция. Кто-нибудь из представителей оппозиции способен устроить такое?

— Сомневаюсь, — отрезал Фрейзер. — Это ушло в прошлое. Как и дипломатия канонерок… Я спросил так, на всякий случай. Наверно, некролог последует, когда министр получит от французов официальное уведомление… Хотите, чтобы я позвонил Вилли?

— Нет, я позвоню завтра сама. Сейчас он уже ничем не сможет помочь, поэтому не буду портить ему сон. Мне очень жаль, Джек… Очень…

Квинн лежал, свернувшись в клубочек и клацая зубами. Плотно завернувшись в тонкий плащ, он смотрел, как над каньоном поднимается солнце. Сейчас мысли его заметно прояснились, и голова перестала так болеть, но ночь оказалась сущим бесконечным кошмаром, и теперь в его теле, казалось, не было ни костей, ни мускулов. В промежутках между периодами забытья он доел шоколад. Его мучила жажда, и он слизывал капли росы со своего плаща, чтобы как-то смочить пересохшее горло. Ничего, думал он, солнце немного согреет меня, и тогда надо встать, пошевелить руками и ногами, восстановить вялое кровообращение. Кое-как Квинн сел и стал баюкать поврежденную руку. Внезапно краем глаза он уловил какое-то движение там, где в ста ярдах от него виднелась вершина скалы. Он зажмурился на мгновение, а потом снова открыл глаза.

Женщина. Сверкнули загорелые ноги под темно-зеленой юбкой. Черные волосы. На плече что-то вроде маленького рюкзака. Она стояла на самом краю, глядя в долину.

У Квинна забилось сердце. Он набрал в легкие побольше воздуху и крикнул, но получилось лишь хрипение. Тогда он схватил плащ здоровой рукой и начал неистово им размахивать, стоя на коленях. Она смотрит в его сторону… Нет, повернулась еще. Сейчас она уйдет! Тут она снова повернулась в его направлении, и он увидел белый овал лица. На мгновение она застыла, потом махнула рукой и быстро исчезла.

Квинн вдруг понял, что дрожит и дышит часто-часто. Он побоялся встать, поскольку мог рухнуть вниз. Казалось, прошла вечность, прежде чем он снова увидел ее, уже над собой. Опустившись на колено, она смотрела вниз. Облегчение смешалось у Квинна с удивлением. Это не было лицо местной крестьянки. Широкий рот, высокий лоб, загорелая кожа, красивые черты, большие спокойные глаза, черные волосы, закрепленные на затылке…