Исцеление Перекрестка - О'Донохью Ник. Страница 28

— Смотрите! — показала в сторону Бидж.

Приземление первой партии вспугнуло следующую — двадцать животных одновременно взвились в воздух: над горизонтом четко обрисовались их силуэты с вытянутыми назад ногами и напряженными телами.

— Никогда ничего подобного не видел. — Грифон рванулся вперед и метнулся в густую траву. Бидж молча с огорчением смотрела, какими медленными и неуклюжими были его движения.

Молчуны снова прыгнули, не дав ему даже приблизиться к ним, потом повернули и, уверенно используя ветер, скользнули к Бидж. На полпути они вспугнули первую партию животных, и те тоже быстро взлетели.

Рядом с Бидж зашелестела трава. Когтистая лапа мелькнула в воздухе и вцепилась в переднего молчуна Остальные поспешно рассыпались в стороны. Лапа снова скрылась в траве; раздался глухой вскрик, потом хруст. Грифон выбрался на дорогу, вытирая клюв. — Профессор Протера совершенно прав: обманный выпад приносит гораздо больше удовлетворения.

— Разве не по-спортивному было бы просто полететь за ними?

— Моя дорогая, — покровительственно ответил грифон. — Это же охота, а не состязание. Кстати, ты заметила, как много среди них молодняка?

Бидж этого не заметила. Она огляделась: трава на значительном пространстве была сгрызена под корень.

— Что-то я их больше не вижу. Интересно, это молчуны тут паслись?

— Если да, то я готов на добровольных началах заняться уменьшением поголовья — на вкус они замечательны.

Харриет нахмурилась. Бидж заметила, что, когда той приходила какая-то мысль, Харриет всегда хмурилась, словно любая идея обязательно была неприятна.

— Разве вы не догадываетесь, что этим только поспособствуете более быстрому размножению молчунов? Грифон склонил набок голову.

— Естественный отбор?

— Да. Условный рефлекс: они взлетают, чтобы спастись от любой опасности. Правило гласит: если тебя что-то испугало, взлетай; если взлетел другой молчун, взлетай; если там, куда ты приземлился, небезопасно, взлетай снова.

— Это очень похоже на поведение людей, — заметил грифон, — в результате которого в американских городах теперь становится все меньше жителей.

— Надеюсь, вы не думаете, будто люди умнее молчунов в этом отношении, — нетерпеливо отмахнулась Харриет. — Я хочу сказать вот что: вы ловите только тех, кто возвращается в исходную точку. Чем дальше от нее они улетят, тем в большей безопасности окажутся. Потребуется всего несколько поколений, чтобы их стало очень трудно поймать.

— Тогда я или другие представители моего вида придумают новую уловку.

— Если до того не умрете с голоду, — с мрачным удовлетворением сказала Харриет.

Бидж порадовалась, что идти им предстоит не особенно долго.

Дорога оказалась даже короче, чем она думала: когда они обошли утесы над рекой, откуда открывался великолепный вид на раздольные воды, Бидж непонимающе таращила глаза на побитый грузовик секунд десять, прежде чем поняла, что это ее собственный фургон.

К рулю оказалась прикреплена записка: «Бак полон, двигатель я прогревала каждую неделю. Ключи зажигания на месте. Фиона».

— Прошу прощения, — сказала Харриет, беззастенчиво читая записку через плечо Бидж. — Это Фиона Беннон? Она здесь?

— О да. — Бидж хмурилась, глядя на записку.

— Надо же! Значит, она все-таки нашла дорогу. Она просила меня дать ей совет, как это сделать, но я отказалась. Ее проект был слишком расплывчат, вряд ли ей удалось бы добиться результатов. — Ну, некоторых результатов она добилась, — пробормотала Бидж.

Грифон насмешливо взглянул на нее.

— Что тебя раздражает больше — то, что она ведет себя не так, как ты ожидала, или что наконец ты встретила кого-то, не уступающего тебе сообразительностью?

Бидж покачала головой.

— Она очень сообразительна. Дело просто в том… — Она искала оправдания своим чувствам, сознавая, что оба предположения грифона верны. — Мне хотелось бы точно знать, что она выкинет в следующий раз.

— Ну, это просто. — Грифон прикрыл клюв лапой, пряча улыбку. — Она обязательно заглянет, чтобы удостовериться: ей удалось удивить и разозлить тебя.

Это было правдой, подумала Бидж. Двигатель завелся с первой попытки; они поехали по склону, оставив позади маленькое облачко выхлопных газов. Поездка оставила у Бидж чувство ностальгии. За все время, проведенное ею на Перекрестке, только эта часть дороги оставалась неизменной: она извивалась между скал, пересекала долины, уходила в холмы и наконец выводила на равнину; там лежал перекресток нескольких дорог у подножия единственной возвышенности, на вершине которой скалы окружали два пруда и здание.

По склону холма вилась тропинка. Поднявшись по ней, они увидели знакомый земляной вал и русло, ведущее от верхнего пруда к нижнему; поток вращал мельничное колесо около гостиницы.

Никто не вышел, чтобы встретить их. Бидж осторожно открыла входную дверь и замерла на месте, услышав неожиданный щелчок.

Из темноты донеслось потрескивание, потом монотонный голос, которому важность момента вернула польский акцент, произнес: «Добро пожаловать в восстановленную гостиницу» Кружки «. Мы приложим все усилия, чтобы обслужить вас так, как это было принято у нас раньше, и просим вас соблюдать те же, что и раньше, правила: считается невежливым высмеивать чью-то расу, мир, вид или специфические части тела…»

Бидж слушала, как голос Кружки перечисляет знакомые правила: проклятия вне закона; допускаются лишь говорящие виды; азартные игры (без жульничества) разрешены; потасовки возможны только как часть развлечений… Когда Бидж впервые попала сюда, эти правила сообщал посетителям пользующийся дурной репутацией и корыстолюбивый попугай.

Его насест был на прежнем месте — к нему теперь оказался прикреплен магнитофон; сложная конструкция рычагов, соединенная веревочкой с входной дверью, приводила его в действие.

«А теперь самое трудное, — закончил голос Кружки. — На этой коробке есть кнопка, на которой нарисован квадрат, — чтобы остановить ленту. Другая кнопка, с двойной стрелкой, указывающей направо, предназначена для перемотки. Пожалуйста, нажмите сначала кнопку с квадратом, потом кнопку с двойной стрелкой, чтобы следующий посетитель мог услышать эти правила. Спасибо».