Ветеринар для Единорога - О'Донохью Ник. Страница 20

Он отошел, и все студенты посмотрели ему вслед. Анни проговорила с неожиданным неодобрением:

— Калифорния!

— А нормальные люди здесь живут? — спросила Ли Энн.

Молодой человек с оленьими рогами вернулся к столу, вокруг которого сидели его друзья, и сел, обняв девушку с глазами лани.

— Вы что, — спросил Кружка без всякого выражения, — не находите нас нормальными? — Он обвел рукой зал гостиницы. — Да и что значит» нормальные «? Здесь есть камбоджийцы, бежавшие от красных кхмеров. Есть семья, предки которой прятались в лесу, когда в Салеме судили ведьм. Их гнал страх.

Анни закивала. Кружка заметил это, но продолжал:

— Недавно здесь появились парень из Ливана и китайская студентка. Он бросился бежать, когда на палестинский лагерь напали израильтяне, она тоже спасалась бегством и свернула не в тот проход — или именно в тот — во время расправы на площади Тяньаньмынь. Может быть, они останутся тут жить. — Кружка оглядел студентов. — И это истории только людей. Вы посмотрите вокруг. — Мы посмотрели, — ответил Дэйв. — Посмотрите внимательнее. Бидж послушалась его; только теперь ей бросились в глаза шрамы, обломленные рога, костыли. Кружка заметил ее взгляд.

— Вот поэтому-то здесь, на Перекрестке, по большей части поддерживается мир. Поэтому в этом доме, где я хозяин, мир поддерживается всегда. Ради него сюда и приходят. — Внимание студентов, слушавших его раскрыв рты, смутило старого трактирщика. — Впрочем, пусть вам об этом расскажет Оуэн. У него это лучше получается.

Дэйв вытер пивную пену с губ:

— О чем расскажет? И кто такой Оуэн?

— Он расскажет вам о Боге-Отчиме. Что же касается Оуэна… — Кружка пожал плечами. — Оуэн — хороший человек. Он торговец. Может быть, самый лучший торговец. Ходит со своей тележкой по Странным Путям… — Трактирщик оборвал себя и снова обвел взглядом студентов. — Короче говоря, если есть что-то, о чем вы мечтаете, он это для вас найдет. И если вы заплатите его цену, продаст это вам.

В голосе трактирщика звучали симпатия и одобрение, но Бидж снова подумала о сказках — о цене, которую приходится платить за исполнение желания. На Перекрестке такие мысли приходили ей часто.

— Если он торгует съестным, я у него что-нибудь купил бы, — сказал Дэйв и спохватился: — Я не хотел вас обидеть. Если у вас есть что-то, что подошло бы нам…

— Хотите пообедать? Сегодня у нас день английской кухни, так что еда окажется для вас привычной. — Кружка ухмыльнулся. — Ну а захотите экзотики — приходите как-нибудь еще. Сегодня есть пирог с мясом и почками, вроде бы удачный…

— Вот это я и закажу! — воскликнули Ли Энн и Дэйв в один голос.

— Хорошо. К любому блюду подаются зелень и овощи — репа, свекла, брюква, брюссельская капуста, рапунцель note 8…

— Спусти свои косоньки вниз, — пробормотала Бидж. Кружка бросил на нее быстрый взгляд и продолжал:

— Но наше фирменное блюдо — мясо, зажаренное на вертеле. — Он с гордостью показал на очаг. Не заметить два очага, находившиеся по обоим концам зала, было невозможно. В одном из них варилась в котле, подвешенном на крюке над огнем, похлебка; в другом, предназначенном для жарки целой туши, дрова уже прогорели и образовали толстый слой углей. По краям очага оказались установлены вертикально два колеса с прикрепленными к ним вертелами. Из отверстий в каменном полу тянулись цепи, перекинутые через оси колес и вращавшие их медленно и равномерно. На вертела были насажены тушки цыплят, дичь, окорока.

Кружка улыбнулся студентам. Раньше он казался отстраненным, даже враждебным; теперь же стал похож на мальчишку, хвастающегося сооруженным на дереве шалашом.

— Я провел воду от верхнего пруда, она вращает колесо, а от него цепи идут уже к вертелам. Смотрите! — Жир с окорока капал на цыпленка, обрумянивающегося над углями. — Видите? Одна порция поливает другую жиром. Совместные усилия — как это принято на Перекрестке.

— А жир, горящий на углях, канцерогенен, — пробормотала Анни.

— Только не здесь, — быстро откликнулась Ли Энн.

— А что за мясо? — поинтересовался Дэйв. Бидж поморщилась: ей не хотелось этого знать.

Кружка стал перечислять, по мере того как колеса поворачивались:

— Цыплята, конечно. Дичь — голуби и синеспинки. Оленина, баранина, кокейнский note 9 поросенок…

— Что?

— Кокейнский поросенок, — отчетливо произнес Кружка. — Вот погодите, пока увидите хоть одного. Удивительные животные. А это… — он запнулся, — ну, более или менее кролик. Снова баранина — прекрасная, свежая.

Бидж и Анни переглянулись. Дэйв мрачно произнес:

— Прощай, Кариата.

Бидж заказала оленину, Анни — рагу из барашка. Кружка пошел за заказанным, а Ли Энн неодобрительно сказала:

— Вам двоим следовало бы пожить на ферме — вы быстро отучились бы от чувствительности.

— Ну вот я достаточно крутой, — перебил ее Дэйв, — хоть и родился в Ричмонде.

— Может быть. Только ты крутой, чтобы самоутвердиться. А им это не нужно.

Девушка-фавн принесла порции пирога с мясом и почками, и Бидж должна была признать, что пахнут они изумительно — перцем, жареным луком и еще какой-то травкой, которую она не смогла узнать.

Ли Энн увидела выражение ее лица и протянула ей оловянную вилку:

— Попробуй.

Бидж попробовала и очень пожалела, что не заказала пирог тоже.

— Интересно, откуда они берут специи.

— Не говори с набитым ртом, — сделал ей замечание Дэйв. — А специи они могут получать откуда угодно.

Девушка-фавн принесла исходящие ароматным паром овощи. Ли Энн с сомнением посмотрела на репу и взяла брюссельской капусты. Бидж решила попробовать репу, откусила кусочек, добавила масла и выскребла тарелку дочиста. Съев рапунцель, она поймала заговорщицкую улыбку Анни. Бидж протянула руку и распустила свои короткие волосы. Анни засмеялась.

— Где ты была на прошлой неделе? — спросила ее Бидж.

— На административной практике. — Анни сделала вежливое лицо. — Я обследовала молочные фермы вместе с контролерами из министерства. Скука ужасная, единственное развлечение — это делать коровам анализы на мастит.

— Признаки патологии, — сказал Дэйв, разрезая пирог с почками и имитируя гнусавый голос доктора Вендро. — Дэвид, как вы думаете, что послужило причиной смерти животного? Амилоидоз? Или почечнокаменная болезнь? — Он сделал вид, будто ищет в почке камни.

— С чем пирог, с почками? — спросила Ли Энн. — Тогда это пиелонефрит.

— Как мы изменились, — с удивлением сказала Анни. — Раньше еда была священным ритуалом, теперь она — вскрытие.

— Мы же не едим птичек живьем, — твердо сказал Дэйв, — а раз они мертвые, значит, это вскрытие. Бидж отхлебнула сидра:

— Да, мы изменились. — Ее рука соскользнула с кружки. Бидж крепко стиснула ручку и сказала себе, что мокрая керамика в конце концов очень скользкая.

Она положила себе еще овощей. Луковки и морковки, решила она, мельче, чем там, в их мире, и вкуснее. Свекла оказалась сочной, а пюре из какого-то желтого овоща, который, как сказала Ли Энн, был брюквой, Бидж не понравилось.

Кружка снова подошел к их столу с подносом:

— На этот раз за пиво придется платить, но я вижу, что запить еду вам нужно. Как вам наша кухня?

— Объедение, — ответила Бидж, обнаружившая, к своему удивлению, что ничего вкуснее сильно наперченной оленины с черным хлебом она в жизни не ела.

Трактирщик кивнул и отошел.

Анни дала ей попробовать рагу из барашка. Оно тоже оказалось изумительно вкусным. Бидж заметила, что женщина-дриада смотрит на их еду с отвращением; поймав взгляд Бидж, та быстро отвернулась.

Кружка закончил дела, придвинул к их столу скамейку и уселся на нее верхом.

— Так, значит, вам нравится? Студенты энергично закивали, поскольку рты были заняты. Трактирщик явно остался доволен.

В зал влетел попугай, подлетел к Ли Энн, стащил у нее с тарелки кусочек хлеба, прокричал свое» Дуррашка! Дуррашка!» и пошел по полу, переваливаясь, обратно.