Ветеринар для Единорога - О'Донохью Ник. Страница 52

— Прости меня. Ты мне очень нравишься — больше, чем кто-нибудь другой. Но есть важная причина, по которой мне нельзя сейчас быть связанной…

— У тебя есть возлюбленный?

— Нет, — твердо ответила Бидж. — Если бы мне был нужен кто-то… — Честность заставила ее поправиться: — Если бы я могла выбрать кого-то сейчас, это был бы ты. Я не могу. Действительно не могу. Прости меня.

— Но я нравлюсь тебе?

— Больше всех на свете. Ты замечательный. Он с сомнением посмотрел на Бидж:

— Дело в том, что я не человек?

— Абсолютно нет, — ответила она решительно, хотя до сих пор не думала о том, каким мог бы оказаться секс с фавном. — Дело даже не в том, что я старше тебя.

— Не настолько уж ты старше меня. — Его глаза расширились, а уши странно дернулись. — Я понял: я необразованный.

— Стефан! — сказала она умоляюще, но все было бесполезно: он убедил себя в том, что эта его догадка верна.

Бидж попыталась обнять Стефана, но он отстранился и вежливо произнес:

— Я благодарен тебе, но ты не обязана этого делать.

— Но я хочу!

— Мне кажется, сейчас лучше не надо. — Обида сделала его акцент более заметным. — Подождем, пока ты будешь чувствовать себя лучше.

— Хорошо, — наконец сдалась она. — Я принесу одеяла и постелю тебе на софе. Мне только нужно проверить, нет ли чего на автоответчике.

— Автоответчике?

— Да, на телефоне. Ты ведь читал о телефоне в книгах Хэрриота?

— А, — сказал он равнодушно, — верно. Телефон. — Он заставил себя улыбнуться. — Иди проверь его.

— Я недолго, обещаю.

Бидж прошла в спальню, гадая, не пойдет ли он за ней (откуда ему знать о таких вещах, как конфиденциальность), и пытаясь привести в порядок свои разбегающиеся мысли. Она посмотрела на себя в зеркало, рассеянно провела рукой по волосам и включила автоответчик.

На нем оказалась единственная запись. «Привет, — сказал голос, который она не смогла бы перепутать ни с каким другим, — говорит доктор Хитори. Номер моего телефона… — Последовала серия цифр. — Пожалуйста, позвоните мне, чтобы мы могли договориться о встрече. — Долгая пауза. — Позвоните не откладывая». Это было все.

Но доктор Хитори позвонила сама, не поручив это женщине из регистратуры, и голос ее звучал сердито. Не было ни малейшего сомнения в том, что это могло значить. Бидж почувствовала дурноту.

Когда она вернулась в гостиную, Стефан уже улегся, повернувшись к стене, и притворялся спящим. Его поза ясно говорила об оскорбленных чувствах.

Бидж выключила свет, вернулась в спальню и неподвижно пролежала до рассвета.

На следующее утро в половине девятого она позвонила доктору Хитори, потом повидалась с ней, узнала результаты — ожидаемые результаты — теста и к десяти была дома.

Стефан, проснувшийся на рассвете, трудолюбиво листал ее учебники, напряженно сморщив лоб и шевеля губами.

— Ну а теперь, — спросил он, когда она вошла, — ты отвезешь меня домой?

Бидж кивнула. Он взглянул ей в лицо и спросил встревоженно:

— Бидж, ты плакала?

— Немножко, — ответила она. — Такое иногда случается. Тут не о чем беспокоиться.

Глава 17

Прошел еще один день, и они снова отправились на Перекресток. Бидж держалась особняком, но остальные были слишком усталыми, чтобы это заметить.

С полного одобрения Конфетки всю первую часть пути студенты проспали: к собственному изумлению, они обнаружили, что привыкли к таким поездкам и чувствуют себя совершенно спокойно.

На границе Вирджинии и Перекрестка Бидж ненадолго проснулась. Конфетка посовещался с дорожной командой, затем их проводили, показав новые повороты, которые Конфетка тут же тщательно зарисовал на своей карте. Похоже, подумала Бидж, что дорожные команды теперь везде: по какой бы дороге они ни ехали, всюду встречались люди с лопатами и двузубами, под разговоры и смех строились все новые и новые ответвления, назначение которых было известно только начальникам команд, да еще Книге Странных Путей.

Бидж снова задремала и спала до тех пор, пока они не миновали «Кружки». Время перевалило за полдень. Грузовик свернул на юго-восток, к большой реке.

По крутому арочному мосту они пересекли ущелье, казавшееся глубоким, как Большой Каньон. Почти сразу за мостом начиналось травянистое плато — что-то среднее между американскими прериями и иллюстрациями в «Нэшнл Джиогрэфик», изображающими русские степи. Из кабины грузовика открывался вид на мили во все стороны, легкий ветерок катил волны по высокой траве, тени облаков скользили по покатым холмам, уходящим к далеким предгорьям.

— Проснись и пой, Анни, — сказал Конфетка. — Соберись с силами и начинай доклад.

— Я готова, — тихо ответила девушка, и Бидж только теперь поняла, что Анни давно не спит.

Доклад Анни был ясным и всеобъемлющим. Она рассказала об особенностях пациента, предполагаемой процедуре обследования и о причинах, по которым клиент обратился за помощью.

— Конечно, я еще не видела пациента, но думаю, что у него липома. Если учесть, что нам известно о Перекрестке, — она вопросительно посмотрела на Конфетку, — то опухоль наверняка доброкачественная. Но все-таки для порядка я рекомендовала бы сделать биопсию. Доктор Доббс, мы сможем отправить образец в лабораторию?

— Ясное дело, если только ты рискнешь его взять. Солнце ярко светило на травяное море вокруг грузовика. Все здесь казалось спокойным и мирным, вполне обыкновенным.

— А не использовать ли нам держатель для бешеных животных? — спросил Дэйв. Держатель для бешеных животных представлял собой трехметровый металлический шест с затяжной петлей из троса на конце. Если нужно было поймать животное с подозрением на бешенство, один человек накидывал петлю ему на шею и затягивал ее, прижимая животное к земле, а другой надевал намордник, что требовало, конечно, полного доверия к напарнику.

Конфетка нахмурился:

— Возникает одна маленькая загвоздка: как быть с гордостью пациента? Такое обращение может его сильно обидеть.

— Вот и прекрасно, — пожал плечами Дэйв, — пусть себе обижается.

Анни, глядя в окно на пустынную степь, мягко заметила:

— Эта идея не кажется мне удачной.

Густая трава метровой высоты стояла по обе стороны дороги. Ветер гнал по ней волны, движение же грузовика еле колебало только ближайшие стебли.

Из травы прямо перед ними возникла фигура человека со скрещенными на груди руками. Длинные прямые черные волосы, высокие скулы, длинный нос, чуть раскосые синие глаза придавали его внешности слегка азиатский оттенок. Лицо его было совершенно безволосым, как будто он только что побрился или удалил растительность на лице при помощи электроэпилятора.

Человек был тонким и жилистым, но на руках бугрились мускулы, босые ноги выглядели обыкновенными человеческими ногами.

Клиент спокойно смотрел на грузовик, совсем не смущенный его появлением, но не сделал никакой попытки подойти.

Ли Энн незаметно открыла свой рюкзак, проверила его содержимое и снова закрыла «молнию», вылезая из грузовика, она прихватила рюкзак с собой. Конфетка тоже вылез из кабины и вместе с Анни пошел навстречу клиенту. Дэйв двинулся следом, чтобы ничего не пропустить, с одной стороны, но в основном потому, что считал нужным в случае чего защитить Анни.

Бидж подождала, пока остальные отойдут достаточно далеко, чтобы не слышать ее слов, и повернулась к Ли Энн:

— Смит-вессон?

Ли Энн внимательно посмотрела на нее и коротко ответила:

— Кольт.

— Тридцать восьмого калибра?

— Двадцать второго. — Ли Энн хмуро улыбнулась. — У него такие маленькие хорошенькие пульки.

— Стоит ли тогда овчинка выделки?

— Ты думаешь, здесь нужны серебряные пули?

— Вот интересно, — сказала Бидж задумчиво, — в чем тут дело: в весе пули или в том, что серебро токсично для данного организма? Ну, как бы там ни было, таких пуль у нас все равно нет.

Ли Энн вздохнула: