Уровень атаки - Огай Игорь. Страница 19
– Почему не Потапова? – отозвался Павел. – Он привычнее к вашим интригам.
– Конечно. Но он обязан отчитываться перед кураторами, а в огласке нашей инициативы мы незаинтересованы. Если это произойдет сейчас, то тебя, вероятно, просто уволят, меня ждет суд Одиннадцати Слуг… А Чщахт и вовсе не признается, что с ним сделают сородичи.
– Отлично, значит, мы вне закона. Затея мне нравится все больше… – Павел постарался вложить в эти слова максимум иронии и, с удивлением обнаружив, что не получилось, поспешил уточнить: – Только что мы можем сделать? Три бойца без всякого тыла, без силовой поддержки и даже без формального разрешения?
– Очень многое, Павел. Не стоит скромничать перед коллегами: дезинформация о тебе была весьма грамотным ходом. А внедрение тебя в банду и последующее возвращение в отдел – просто верх оперативного мастерства. Ты пошел даже на убийство инка – крайне рискованно, но и крайне достоверно. Не беспокойся, индейцы не обидятся, – разглашение не в наших интересах.
Павел усмехнулся. Похоже, ход шефа и правда был гениальным, если даже те, кто разгадал интригу, приняли ее за часть еще более сложного плана. Будет ли этому конец?
– Что же касается нас… – гиперборей усмехнулся, – поверь, мы тоже обладаем некоторыми ресурсами. В том числе и административными. Разумеется, совершенно неофициально.
– Доступ к банку информации? – поинтересовался Павел.
Гиперборей кивнул.
– Оружие? Спецсредства?
– Кое-что и из этого.
– Силовая или агентурная поддержка?
– Не зарывайся. Я же сказал: кое-что.
– Ясно. Но хотя бы план у вас есть? Что это значит: «решить проблему атлантов»?
– Как минимум – понять, что у них происходит. Как максимум – оказать посильную помощь в разрешении ситуации. Или даже разрешить ее самостоятельно.
Павел подумал секунду и не стал уточнять: что означает «разрешить самостоятельно». В центре любого кризиса есть личность, от решений которой зависит развитие событий, и состояние здоровья этой личности часто весьма действенно влияет на обстановку. Такая работа – как раз для боевой диверсионной группы.
– Нач-чнем с-с жилищ-ща депутата, – донеслось из-под капюшона ящера. – Атланты не знали, ч-что ис-скать…
– А мы знаем?
– Мы – нет, – признался Градобор. – Но ты знаешь. Зачем-то ведь ты приходил к нему сегодня в первый раз.
– Я… – начал было Павел и замолк, осознав, что собирается выложить информацию, которую Филиппыч придержал даже от куратора. Если этот визит все-таки является провокацией, шефу придется очень постараться, чтобы вывести отдел из-под удара. Разве только, сделав самого Павла крайним…
– Я проверял его причастность к решению суда о банкротстве фабрики и наводке уголовников.
– И что?
– Подтвердилось, само собой. Но это – мелочи. Прокачка старой версии.
– Пронин заложил ее в базу неделю назад, – согласился гиперборей. – Но ведь это не все?..
– Не все. Павлюк успел проговориться о «крысе», которая завелась на фабрике.
– Грызуны нас не интерес-суют, ч-человек…
– Это сленг, Чщахт, – перебил ящера гиперборей. – Сказанное не имеет отношения к животному миру планеты. Человек имел в виду, что в Земное представительство Ассамблеи проник шпион.
– Ч-что?.. – удивленно прошипел Чщахт.
– Это достоверно? – перевел Градобор вопрос ящера.
Павел пожал плечами. Играть профи – так всерьез.
– Я не привык разбрасываться такими обвинениями. Из слов депутата можно судить, что он был связным. Да он и принял меня за контактера из иной ветви, а когда понял свою ошибку, это стоило ему жизни.
– Он указал на… крысу?
– Нет, не успел. Пришел настоящий контактер.
– Нач-чнем с-с жилищ-ща, – ящер вернулся к тому, с чего начал. – Могли ос-статьс-ся вещ-щи…
– Согласен, – подытожил Павел. – Завтра лучше прийти туда пораньше, может быть, часам к семи…
– Завтра? – гиперборей переглянулся со смарром. – Мы не можем терять столько времени.
– Но сейчас ночь…
– Х-хорош-шо…
– …А я остался без машины!
– Нам было выделено транспортное средство для твоего сопровождения. Оно при нас.
– Я, в конце концов, ничего не соображаю!
– Рас-слабся, ч-человек…
Павел заткнулся и хмуро проследил, как из-под плаща простерлась крапчатая рука со склянкой.
– Вкус-си…
– Это что такое? Стимулятор?
– Эликс-сир… Вкус-си…
Павел сдался. На все его возражения ассамблейщики имели ответ. Стараясь не касаться жабьей кожи ящера, он взял склянку, открыл. Бесцветная жидкость ничем не пахла… Эх, была не была… Он опустошил сосуд одним глотком, словно стопку с водкой, но ничего, кроме пресного вкуса дистиллированной воды, не почувствовал.
– С-скоро подейс-ствует, – ободрил Чщахт, – пош-шли…
– По-моему, просто вода, – сообщил Павел, с сомнением разглядывая склянку.
– Вода, – легко подтвердил Градобор, – химически нейтральна. Мы не знаем, почему она действует, как стимулятор, причем без обратного эффекта – анализы ничего не показывают. Нам остается только принять как данность – их эликсир работает. Я тоже выпил.
– Эликсир… – повторил Павел. – Что за название?
И вдруг замолк, осознав, наконец, все сказанное новым партнером.
…Желтые зрачки, затмевающие сознание… Огненные капли, стекающие с пальцев…
– Все верно, – проговорил гиперборей. – Они – маги. Настоящие, как в наших и ваших сказках. Идем, ближайшие трое суток ты не захочешь спать.
Ржавый, дымящий сгоревшим маслом «ВАЗ-2107» уступал погибшему «Лендкрузеру» во всем, кроме одного – у него тоже было четыре колеса. И эти четыре колеса вполне успешно доставили команду в Варсанофьевский переулок.
Уже без особого удивления отметив исчезновение последних признаков сонливости, Павел приблизился к знакомой двери и нажал единицу для вызова дежурного.
– Слушаю!
Давешняя бабуля смениться не успела, и Павел подумал, что это, пожалуй, хорошо – не придется ломать голову над ответом.
– Капитан Ларин. Я уже был сегодня…
Он еще не договорил, а дверь уже пискнула. Гиперборей усмехнулся и, кивнув Чщахту, двинулся вслед за Павлом. Тот быстрой деловой походкой проследовал мимо окошечка, намереваясь отделаться вежливым кивком, но попытка не удалась.
– Товарищ капитан! – Бабулька снова прилипла к решетке. – А я специально не сменялась, прямо, как вас ждала. Как вы уходили-то, я не заметила, но вот потом все точно видела!
– Вот как? – Волей-неволей Павлу пришлось остановиться. – И что же вы видели?
– А вот что! – обнадеженная вниманием бабулька уселась обратно на свой стул. – Вот как вы в тридцатую проследовали, прошло полчаса, и, видать, сморило меня на минутку. А как глаза открываю, гляжу – трое в черных таких курточках мимо меня шасть! Как дверь открыли – непонятно, звонка не было, а кодов они не знают, потому что не из моего подъезда – это точно. Так вот, шасть они, значит… А через пять минут обратно – с двумя коробками. Одна большая картонная – из-под этого… Как его?.. Ксерокса! А другая поменьше и железная. У моей внучки такая есть, она ее называет системным блоком.
– Документы и компьютер, – прокомментировал Градобор. – Атланты все вывезли.
– Не знают, ч-что ис-скать… – очень тихо напомнил ящер. – Пош-шли…
– Это со мной, – запоздало кивнул Павел на спутников, выдвигаясь к лифтам.
Старушка ошарашенно проводила взглядом закутанную в плащ фигуру с неестественно плавной походкой и быстро троекратно перекрестилась.
Дверь тридцатой квартиры была заперта точно так же, как днем. Только теперь ее некому было открыть изнутри. Павел обреченно подергал ручку и повернулся к коллегам. Градобор переадресовал его молчаливый вопрос ящеру.
Капюшон качнулся.
– Не мой профиль…
– И не мой, – парировал гиперборей.
– Ос-станутс-ся с-следы… – предупредил ящер.
– Пускай. – Павел махнул рукой, – В квартире разгром и трупы – следы взлома не помешают.