Внезапная страсть - Оглви Элизабет. Страница 10

Толкнув стеклянную дверь, Крессида подумала, что очень давно не была в этом мраморном вестибюле. Восхищение роскошным интерьером заставило ее вспомнить, как невинной рыжеволосой девчонкой она впервые зашла сюда за Стефано, чтобы вместе пообедать. Ее шаги невольно замедлились и стали более робкими. Еще один глубокий вдох, затем профессиональная улыбка шикарной блондинке, сидящей за секретарским столом, которая, непонятно почему, показалась ей неприятной. Стефано всегда брал на работу красивых женщин. Красивых и умных — он всегда требовал всего самого лучшего и всегда получал то, что хотел.

— Чем могу помочь? — спросила красотка, в ее спокойном тоне Крессида услышала знакомый акцент, и ее сердце упало. Девушка была итальянкой. Руки Крессиды, лежащие в карманах старого широкого пальто, сжались в кулаки. А что, если.., что, если эту женщину привез сюда Стефано? Не надо быть наивной — прошло два года, как они расстались, и у него наверняка были за это время сотни женщин — при его-то темпераменте.

Красотка нетерпеливо вздохнула:

— Могу ли я вам чем-нибудь помочь? — повторила она.

Крессида глубоко вздохнула.

— Да, мне надо поговорить с мистером ди Камилла.

Темные глаза расширились. Ее взгляд сказал все, что она думает, по мере того, как он прошелся по бледному, без следа косметики лицу Крессиды, потрепанному фланелевому пальто, неизменным джинсам.

Она улыбнулась, и улыбка ее не была недоброй, подумала Крессида, скорее виноватой.

— С сеньором Стефано ли Камилла? — уточнила девушка.

— Да, пожалуйста. — Плохо скрытое недоверие в тоне девушки лишь усилило чувство неловкости, которое испытывала Крессида, однако она твердо решила добиться своего. Она пришла поговорить со Стефано и сделает это. И никакая секретарша ее не запугает и тем более не увидит, насколько ей не по себе. — Может быть, вы все-таки позвоните в его кабинет? — спокойно продолжала она. — Я уверена, что он меня примет.

Девушка слегка покачала головой и подняла вверх руки с безукоризненным маникюром таким необычным, таким неанглийским жестом, так похожим на жесты ее мужа, что Крессида неожиданно почувствовала, как сердце пронзила острая боль, заставившая ее закрыть глаза. Когда она их открыла, девушка с подозрением смотрела на нее.

— Извините, — сказала она, — но сеньор ди Камилла никого не принимает без предварительной договоренности. — Она улыбнулась и опустила голову в знак того, что разговор окончен, и стала что-то писать в блокнот.

— Меня он примет! — Хорошо поставленный голос Крессиды раздался по всему вестибюлю, у девушки на лице появилось испуганное выражение. Она машинально посмотрела на живот Крессиды, слегка нахмурившись, как будто хотела увидеть, что там, под тканью пальто, и Крессиде стало тошно от этого взгляда. Неужели эта сотрудница думает, что она одна из случайных партнерш патрона, забеременевших от него и теперь явившаяся в отчаянной надежде увидеть его? Крессида наклонилась над столом:

— Я хочу его видеть немедленно, — сказала она непреклонным тоном.

Девушка отпрянула в страхе, рука ее направилась под стол, очевидно, подумала Крессида, для того, чтобы позвать на помощь, но прежде чем она успела это сделать, почувствовалось какое-то движение, и обе женщины посмотрели в сторону лестницы, где появилась высокая фигура.

Девушка за столом вскочила на ноги.

— Сеньор! — закричала она. — Я хотела объяснить…

Казалось, он не слышал ее, его чуть прикрытые глаза были устремлены только на Крессиду. Она тоже не могла отвести от него глаз. Здесь, в своем привычном окружении, он казался еще более уверенным в себе.

Невозможно было определить, что он думает или чувствует — на строгом смуглом лице лежала непроницаемая маска. Крессида почувствовала, как бешено забилось сердце, как зазвенело в ушах.

Она подумала, что похожа на собаку Павлова, у которой при звуке начиналось слюноотделение. Она действительно не изменилась — ее тело инстинктивно реагировало на Стефано, все ее существо требовало его постоянного присутствия. Но это просто условный рефлекс и ничего больше.

Она почувствовала, как пульс немного успокаивается.

— Мне надо с тобой поговорить, — сказала Крессида, видя, как секретарша задохнулась от возмущения, и это вызвало у нее очередной выброс адреналина. Она с вызовом посмотрела в холодные темные глаза.

— Вызвать службу безопасности? — с тревогой спросила секретарша.

Стефано рассмеялся, сверкнули белоснежные зубы.

— Службу безопасности? Нет, конечно. Мне не нужна защита от собственной жены. Пока не нужна, — добавил он, его глаза хитро блеснули. — Может быть, пригласить их на всякий случай подежурить поблизости? — улыбнулся он.

— Ваша жена? — Вопрос прозвучал с таким недоверием и сомнением, что это привело Крессиду в бешенство. Она высокомерно посмотрела на девушку своими зелеными глазами.

— Да, его жена, — сказала она холодно. — Похоже, это вас удивляет?

Стефано подошел поближе. Он стоял на расстоянии двух-трех метров и, видя безукоризненную белизну его тщательно выглаженной шелковой рубашки, она подумала, кто следит за всем этим?

— Давай-ка продолжим разговор где-нибудь в более тихом месте, — сказал он нежно. Стефано обманчиво-мягким движением взял ее за руку. Она попыталась отдернуть руку, зрачки ее расширились, когда она почувствовала его прикосновение. Она просто не могла произнести ни слова, пока он вел ее в дальний конец холла к лифту.

— Меня не беспокоить, — крикнул он через плечо голосом, совершенно лишенным выражения, однако, как только дверь лифта за ним закрылась, он повернулся к ней с выражением крайнего любопытства на лице.

— Скажи, ведь тебе понравился этот небольшой спектакль? — спросил он.

Все еще уязвленная оскорбительным поведением секретарши, Крессида сверкнула на него глазами:

— Скажи своей красотке-церберу, чтобы была повежливее в следующий раз.

— Значит, ты считаешь, что она красива? — улыбнулся он. — Да, дорогая, не спорю. Даже очень красива.

Крессида и сама не поняла, как ей удалось удержаться от того, чтобы не вцепиться ногтями в его гладкую смуглую щеку, однако бешенство моментально прошло, как только она напомнила себе, что, если он и имеет интрижку с другой женщиной, то это ее не касается. Вообще не касается.

— Мне она показалась невежливой, — сказала она.

— Да? — Казалось, он ждет дальнейших пояснений.

— Она не пускала меня к тебе!

— А с какой стати она должна это делать? — пожал он плечами.

— Потому что я твоя жена. Ответ прозвучал сухо:

— Но это продлится недолго, насколько я понял?

Ей показалось, что он нанес ей удар в солнечное сплетение. Да, конечно, она просила его о разводе, но сейчас он впервые признал, что их брак распался, и это оказалось для нее сильным потрясением. Она почувствовала, как у нее перехватило дыхание и ослабли ноги, она уставилась на него, прикусив губу, чтобы сдержать дрожь, лицо ее побелело.

При виде подобной реакции его глаза сузились, он положил руку на ее напряженное плечо.

— Пойдем, — сказал он мягко, и от этого сердце ее заныло от боли. — Лифт — не место для разговоров. Пошли поговорим в мой кабинет.

Он нажал на кнопку, дверь открылась, и она позволила ему вывести себя из лифта и провести по просторной, устланной коврами приемной мимо референта, который быстро заговорил с ним по-итальянски, но Стефано покачал головой:

— Я занят! — отрезал он.

Крессида не сразу обратила внимание на окружающую обстановку, а когда рассмотрела ее, то заметила, что она сильно изменилась. Когда-то комната была темной, обставленной старинной мебелью, там были старинные картины и старинные очень ценные ковры, но теперь все это было убрано, заменено более светлой, более современной мебелью. Крессиде, которой эта старомодность не нравилась, перемена показалась явно к лучшему, однако это ее расстроило. Насколько же изменилась его жизнь за последнее время, подумала она, но сразу же напомнила себе, что теперь его жизнь никоим образом ее не касается.