Красным по черному - Огнев Александр. Страница 49

— Извините, пожалуйста, — обратился тот не столько извиняющимся, сколько заискивающим тоном, — я не решился сразу подойти на улице. Вы меня не узнали? Мы с напарником вчера…

Он в упор не видел злокачественного юноши, поскольку совсем не собирался ни выслушивать жалких оправданий, ни вообще вступать с ним в разговор. Пропустив по электричке в каждую сторону и убедившись окончательно, что больше никому просто до обидного нет до него никакого дела, он посмотрел на часы. Времени оставалось только-только.

Так и не удостоив взглядом «пестрорубашечника», красноречие которого явно иссякло на фоне возрастающего недоумения, он достал свой мобильник:

— Олег? Скажи, пожалуйста, что я должен сейчас сделать: один из вчерашних паскудников преследует меня от самого дома? Я — в метро, на «Петроградской»…

Судя по тому, как лихо втиснулся малый в переполненный вагон подошедшего поезда, он поверил в этот «звонок»…

С Агатой они договорились встретиться в маленьком кафе на набережной Екатерининского канала. Он однажды случайно забрёл туда и был приятно удивлён тамошней кухней — еда почти не отличалась от домашней.

Однако сегодня он остановил свой выбор на этом кафе по другой причине: здесь, в прохладном полумраке небольшого — на шесть или семь столов — зала можно было спокойно поговорить. Он улыбнулся: даже название заведения — «Морфей» — вполне соответствовало нынешнему состоянию души и тела.

Уже на подходе — метров за тридцать до — его обогнало резко затормозившее такси. Мельком заглянув внутрь, он открыл заднюю дверцу.

— Заплати двадцатник, джентельмен фигов, — сказала Агата, вылезая из машины, и бросила водителю:

— Значит, я жду тебя здесь через полтора часа, Слава.

Он расплатился, и они вошли в кафе.

— У тебя персональный водитель, Агаша? — полушутя поинтересовался он, выдвигая для неё стул у одного из столов.

— Работа обязывает, — деланно вздохнула Агата, усаживаясь.

— Возьми меня — дешевле будет!

Он сел напротив.

К ним подошла девушка с прейскурантом в руках:

— Добрый день. Пожалуйста, что вы желаете?

— Кушать будешь, Агаша?

Она ответила ему красноречивым, переполненным оптимизмом взором поверх очков.

— Будьте добры, два кофе, — обратился он к девушке и, уловив огорчение в выразительных серых глазах, улыбнулся. — И два коньяка.

— Коньяк — какой?

Её лицо явно оживилось.

— Поскольку «Реми Мартин» я пил вчера, а «Кордон Блё» у вас, очевидно, закончился, ограничимся армянским [44].

— Всё? — Увы, не оценив его юмора, официантка перевела взгляд на Агату. — У нас очень вкусный фирменный торт.

— Милая, — прощебетала та «ласково», — ты хорошо меня разглядела?

Девушка не нашлась что ответить.

— По моим скромным подсчётам, — продолжила Агата, — во мне минимум полцентнера лишних. Так что принеси пока то, что заказали, и не забудь лимон.

— Ты, определённо, излишне строга, — сказал он, проводив глазами воздушную фигурку. — Причём не только к себе.

— Хватит трепаться. — Агата серьёзно посмотрела на него. — У меня нынче с юмором туговато, твоими стараниями, кстати. Да и время у нас ограничено. Так что давай ближе к телу.

— Как тебе будет угодно. — Он спокойно выдержал её взгляд. — Только тогда ответь для начала, каким образом завтрашний клиент на тебя вышел?

Она усмехнулась:

— А то ты не знаешь! У меня этой публики — добрая половина клиентуры. Ещё со времён Тирасполя.

— Питер — не Тирасполь…

— Один хрен, — перебила она. — Хотя тут и впрямь случай особый…

— Пожалуйста, — официантка принесла заказ.

Взглянув на кофейные чашечки и наперсточные рюмки с коньяком, Агата вновь подняла на неё глаза:

— Нет, всё-таки ты меня действительно плохо видишь.

Затем обратилась к нему:

— Куда ты меня привёл? У них здесь нормальная посуда есть?

Девушка была в явной растерянности.

— Это моя вина, — улыбнулся он ей. — Будьте добры, ещё грамм двести коньяка, два больших бутерброда с сёмгой или форелью — что там у вас есть — и пару рюмок… повместительнее. А чуть позже, я скажу когда, самую большую чашку самого хорошего чая с маленькой, но вкусной конфеткой.

Несчастная официанточка, одарив его грустно-благодарной улыбкой, упорхнула.

— Надеюсь, теперь я тебя удовлетворил?

Он сделал глоток кофе.

— Не надейся, — ответила Агата, поднимая рюмку с коньяком.

Они выпили.

— Что опять не так? — поинтересовался он, закусывая лимоном. — Я очень старался.

— Почему это с одной конфеткой, если она маленькая и вкусная?

— Потому что я, в отличие от этой бедной девочки, вижу тебя достаточно хорошо.

— Хам, — бросила она беззлобно. — Скажи лучше, где гостинец обещанный?

Слегка усмехнувшись, он достал из кармана и поставил на стол небольшую коробочку. Помедлив, Агата открыла её.

— Это что, брюлики?

— Ты же у нас «львица»!

Она устремила на него не самый свой томный взгляд и, как-то слишком спокойно защёлкнув футляр, сдержанно пророкотала:

— Это ты называешь гостинцем?

— Да, — ответил он неожиданно глухо, также глядя ей в глаза.

— То-то мне твоя аура не понравилась. «Зачернился» — дальше некуда. Теперь ищешь компанию? Не поздновато?..

— Вот, прошу, — вернувшаяся официантка поставила на стол изящный графинчик с коньяком, рюмки и целое блюдо с красиво оформленными тартинками с малосольной форелью. — А про чай вы скажете…

— Всенепременно, — сухо бросил он, даже не взглянув на неё больше. — Спасибо.

Опешившая девушка поспешила удалиться, а он наполнил рюмки. На сей раз они выпили и закусили молча.

— Так что за «особый случай»? — как ни в чём не бывало спросил он затем, возвращаясь к прерванному разговору.

Агата не ответила, продолжая смотреть на него и, по-видимому, о чём-то размышляя.

— Имей совесть! — Он строго сдвинул брови. — Время капает, а я не спал более полутора суток!

— Ладно. Только учти, — нарушила она, наконец, молчание, — что потом ты должен будешь рассказать мне всё, если хочешь на меня рассчитывать. — И после небольшой паузы спросила: — Хлопец, о котором ты говорил, занимается смертью того бандюгана, что «кувырнулся» пару дней назад?

— В качестве составляющей дела твоего завтрашнего визитёра. — Он мотнул головой. — Умеешь ты «впечатлить»…

— Я лишь отвечаю на твой вопрос. — Она сняла очки и протёрла стёкла. — Ты спросил, как этот на меня вышел. Через того. Тот был у меня недели две назад.

— Кто? Профессор?

— Я без понятия, профессор он или академик, но сволочь редкая. Очень хотела бы знать, кого мне благодарить за такой душевный «подарочек».

— Что ты имеешь в виду?

— То самое, — обожгла его взглядом Агата. — Когда ты попросил меня хлопца твоего сразу на яйцо взять, за недостатком времени, я тут же об этом уроде вспомнила. Он тоже при таких понтах прибыл, весь такой деловой и занятой! Выложил на стол пачку баксов нераспечатанную — я таких и не видела ещё, в банковской упаковке — и заявил, что я ему должна рассказать, кто, как, почему и что сотворил с ним и его друзьями. Причём ты бы слышал, как он это сказал! И в окошко выглянул. А на улице — его мордовороты, каждый с тебя ростом. Нашёл кого запугивать, гад! Я и бросила — на него, само собой, — она усмехнулась, — чтоб сориентироваться, что врочить. А там такое… Куда ещё врочить! За его собственным душегубством того, что на него делалось, и в армейский бинокль не разглядишь. Да он и сам, — Агата презрительно скривилась, — как всю эту черноту в картах увидал, попритих резко. Говорю, пока с вас порча не снимется, если её вообще возможно снять, никто и ничего толком сказать не сможет — перекрыто всё. Он тут же: давайте снимать, я готов. Я не готова, отвечаю, полнолуния ждать надо. А этот жизнелюб хренов: «Нет времени ждать!» И снова в окошко смотрит, гад… Короче, достал! Ну и…