Красным по черному - Огнев Александр. Страница 66

Глава 56

И снова настало утро …

До семи часов оставался воз времени — почти сорок минут. Круглов припарковал машину на обычном, «своём» месте и решил зайти в круглосуточное кафе на углу по соседству.

Когда он уходил, Светка досматривала последний сон, чем Олег и не преминул воспользоваться. Жена всю жизнь боролась с его, мягко говоря, негативным отношением к завтраку. «Кофе — не еда!» Этот девиз давно был выбит аршинными буквами на скрижалях их семейной истории. Но он-то как раз придерживался диаметрального мнения. Беда только (Олег улыбнулся), ни в кафе, ни даже дома не попьёшь такого кофейку, как у Саныча. Одно слово — волшебник.

Далёкий во всех отношениях от его дел и забот, да что там — почти марсианин, с которым они не виделись двадцать лет, — он за пару дней решил почти неразрешимую проблему! Так, походя, «между прочим»… Более того, Саныч сумел сразу распознать опасность и предостеречь от неё его — профессионала, умудрившегося не заметить эту опасность, не разглядеть врага! Даже сейчас всё это до конца не укладывалось в сознании… А Агата, железобетонное спокойствие которой самого Мишку лишило дара речи?!

Ладно, хватит петь дифирамбы, пусть даже заслуженные. Тем более ни Саныч, ни Агата их всё равно не слышат.

Олег допил кофе и взглянул на часы: 6.46. Пора к бате. Он вдруг испытал неловкость. Точнее — угрызение совести. В круговороте последних часов — посещение церквей и магазинов, встреча и разговор с Озеровым, поездка со Свинцовым к Агате — мысли о нездоровье Кривошеина и его странном поведении после смерти сына во время их вчерашней встречи отступили куда-то на задний, «затенённый» план.

Олег невольно ускорил шаг, почувствовав жгучее, почти детское желание поскорее увидеть батю, порадовать накопившимися добрыми новостями, просто дать понять, как он по-сыновьи любит и уважает его…

Уже у входа в Управление он почти столкнулся с полковником Кирюхиным — многолетним другом Кривошеина.

— Доброе утро, Ян Осипович!

— Здравствуй, Олег. Что это ты в такую рань?

Круглов не сразу заметил мрачную сосредоточенность в глазах главного судмедэксперта.

— Меня-то к семи часам начальство «на ковёр» вызвало, — попытался отшутиться он, открывая тяжёлую дверь. — А вот почему вы…

Он осёкся: в мгновенье изменившееся лицо пожилого полковника, казалось, свело судорогой.

— Скорее! — только и сумел сдавленно прохрипеть он.

Олег не помнил, как проскочил пост, взлетел по лестнице, пронёсся по коридору, ворвался в приёмную, рванул дверь кабинета и… застыл на пороге. Эти мгновения, секунды или минуты просто выпали из его жизни. Он очнулся лишь когда почувствовал, как запыхавшийся Кирюхин толкает его в спину, пытаясь втиснуться в дверной проём.

Начальник Регионального управления по борьбе с организованной преступностью, генерал-майор милиции Иван Фёдорович Кривошеин, батя — в парадном кителе, но без наград — сидел на своём обычном месте за столом. Откинувшись в кресле и устало свесив голову набок, он с лёгкой улыбкой смотрел на вошедших — двоих, которых только и хотел увидеть здесь в эту минуту.

Он рассчитал всё верно. Несмотря на работающий кондиционер, в воздухе ещё можно было уловить специфический запах порохового газа…

Главный судмедэксперт Кирюхин, с окаменевшим лицом, констатировал смерть, наступившую не более получаса назад, в результате выстрела в сердце.

— Что ещё? — глухо спросил Белый, не отрывая головы от подушки и не желая просыпаться окончательно.

— Арнольд приехал, — извиняющимся тоном ответил Лось, заглядывая в спальню из-за приоткрытой двери.

— Ладно. — Со сна голос Светловидова звучал непривычно хрипло. — Сейчас иду.

— В библиотеку?

— В кабинет!

Мотнув головой, Лось бесшумно удалился.

Белый нехотя встал, прошёл в ванную, а пять минут спустя, в пижонском шёлковом кимоно с драконом на спине, вышел оттуда, с другой стороны — прямо к себе в кабинет. Здесь его уже ждал ранний гость.

— Привет, Арнольд!

— С добрым утром, — довольно хмуро отозвался тот. — Значит, насчёт Барона — правда?

— Да, — грустно вздохнул Белый. — Теперь, вот, Лось «пасёт» твоё место.

Он уколол Арнольда взглядом и, закурив, без всякого перехода спросил:

— Что долго не появлялся? Новости копил?

— Я теперь, похоже, вообще исчезну на время.

— Что так?

— Съезжаем мы с лазарета. Гренадёр в какой-то деревушке избушку надыбал. Где именно — только он знает. Не хочет Монах зажмуриться на здешней шконке.

— Это он после посещения гадалки решил? Кстати, не забудь адрес бабушки оставить. Мне у неё тоже побывать не мешает.

— Где-то в районе Пушкина. Точнее пока сказать не могу. Он туда, опять же, с Гренадёром ездил. Да и не гадалка она — знахарка, — Арнольд криво усмехнулся, — травами лечит да заговорами. Гренадёр говорит, огорчила она их до невозможности и посоветовала на природу выехать. Вроде как сказала, что в больнице помирать не следует. Так что вот, отбываем. Теперь, по всему видать, уже до конца …

— А как же Барон мне рассказывал, что Монах ищет кого-то, завалить хочет?

— Сейчас вроде об этом базара нет. Он же нынче, считай, сам почти и не ходит уже. Если до конца месяца дотянет, то разве только на ладан подышать. Думаю, он и в деревню забраться решил, чтоб его не видел больше никто. Зрелище не из приятных, по правде сказать. Врачи и то удивляются.

— А сход? Ты же несколько дней назад его письмо привозил.

— Теперь у него новый шиз, он другую маляву сочиняет: раз, мол, нынче не успели, предлагает выждать сорок дней после того, как…

— Сентиментальным становится дедок. — В голосе Белого слышалось явное удовлетворение. — Что ж, воля умирающего — закон для живых.

Он тщательно — не как обычно — загасил сигарету, после чего негромко спросил:

— Смотрящим-то Честер, надо полагать, в городе остаётся со всей «бухгалтерией»?

— Честер. Общак есть общак…

— Ладно, дружок, — ласково проговорил Светловидов. — Езжай в деревню, дыши воздухом. Тебе есть куда вернуться.

И добавил — уже после того, как Арнольд направился к двери:

— Не забудь на похороны позвать!

— Не забуду, — обернулся тот и, кивнув головой, слегка улыбнулся.

Белый, естественно, не видел, как эта улыбка моментально растаяла, едва закрылась дверь.

— Будут тебе похороны, подснежник! [50]

По лицу Арнольда пробежала гримаса брезгливости…

Траурные мероприятия, связанные с похоронами генерала Кривошеина, начались для Олега задолго до непосредственно похорон. Он не счёл возможным допустить, чтобы это поручили хозяйственному отделу Управления, и написал рапорт на имя полковника Сыромятникова (первого зама начальника РУБОП) с просьбой возложить эти грустные обязанности на него. Уже часа через три тот неожиданно пригласил его к себе.

— Ты немного опоздал с рапортом, Олег, — сказал он, когда Круглов вошёл в кабинет.

— Но Анатолий Михайлович…

— Никогда не спешите вступать в пререкания с начальством, пока оно не выскажется до конца, — устало перебил его генерал Морозов, возникший на пороге комнаты отдыха. — Может, окажется, что спорить и необходимости особой не было.

Хотя Круглов знал об экстренном визите заместителя начальника Главка, прилетевшего накануне из Москвы, встретить его сейчас здесь он не ожидал.

— С вашего разрешения, я вас оставлю, товарищ генерал.

Внешне голос Сыромятникова звучал довольно спокойно.

— Конечно, Анатолий Михайлович, занимайтесь своими делами, — кивнул Морозов и, едва тот вышел, вновь обратился к Олегу: — Проходите, садитесь.

Круглов опустился на один из стульев за большим столом, буквой «т» примыкавшим к столу Сыромятникова.

— Что, прикажешь мне надрываться? — невесело усмехнулся генерал, ненароком перейдя на ты, и указал на передний стул: — Сюда садись.