Голодная дорога - Окри Бен. Страница 98

Он много дней не ходил на работу. В его голове загорались новые огоньки, которые Зеленый Леопард вбил в его голову, и он просто бродил взад-вперед. Он долго разговаривал с проститутками. Он упорствовал, даже когда они посылали его подальше, даже когда люди стали открыто высказываться по поводу его странных знакомств. Затем он заговорил о том, чтобы послать делегацию из проституток Мадам Кото подать протест в Колониальную Администрацию. Три дня Мама отказывалась готовить. И Папа, вынужденный есть бобы, приготовленные уличными торговками, заработал проблемы с желудком и вынужден был оставить мысль о создании Союза Проституток. Но он отвел им особое место в своей воображаемой стране.

Понадобилось немного времени, чтобы Папа понял, как он мало смыслит в том, о чем говорит. Когда он попытался собрать мужчин нашего района, чтобы начать убирать мусор с улицы, он был удивлен мощью последовавших оскорблений.

– Ты думаешь, нам больше нечего делать? – спросили они.

Папа, решивший никогда не сдаваться, взялся сам убирать мусор.

– Мы должны убрать помойку с нашей улицы прежде, чем мы начнем убирать ее в нашей голове, – сказал он, вспоминая что-то из своих книг.

Но когда он собрал немного мусора и сбросил его в болото, люди опять насорили на том месте, которое он очистил. За одну неделю все его попытки увенчались тем, что мусора стало еще больше. Улица стала еще хуже. Люди начали думать, что гораздо проще выкидывать мусор на улицу, чем носить его на помойку. Папа ругался с ними. Те немногие, которые намеревались голосовать за него, публично заявили, что больше его не поддерживают. Когда мусор слишком загромоздил улицу, многие стали выкидывать отходы прямо в болото, путь к которому показал Папа. Но после дождя болото переполнилось и потекло на улицу.

Когда люди стали приходить к Папе со своими проблемами, когда они стали просить у него денег или приходили за советом, как устроить детей в госпиталь или как достать хорошие учебники для подростков, тогда Папа понял, что он один не может быть ни видимым, ни невидимым Главой Штата.

– Политику нужны друзья! – провозгласил он однажды утром.

И он стал обдумывать новый альянс с Мадам Кото. Он всерьез задумался о важности информации и знаний. Сначала он хотел сделать меня шпионом. Он сказал, чтобы я снова начал ходить в бар, слушал там разговоры и узнавал о том, как становятся политиками. Нас изумил этот поворот. Мама поначалу сделала ему выговор, назвала лицемером и трусом. Но, когда ее чувство мести прошло, она открыто поддержала его план. У нее в голове замаячили возможности заработать хорошие деньги, если она будет готовить еду для большого съезда.

Следующая идея Папы заключалась в том, что как только я войду в бар Мадам Кото, он тоже появится там. В его намерения входило поговорить с посетителями, с коллегами и приверженцами партии Мадам Кото, изучить работу политических механизмов, и, может быть, склонить некоторых политиков к своим замыслам.

– Ты же обычно ненавидел политику, – сказала Мама. – Что с тобой случилось?

– Я начал думать.

– Так это Зеленый Леопард научил тебя думать, да?

– Там где политика, там деньги, – сказал Папа.

Мама молчала.

– Мы не можем оставаться бедными всю жизнь.

– Нет, можем, – ответил я.

Папа грозно на меня взглянул.

– В этом мире, – сказал он, помолчав, – вот что с тобой происходит, если у тебя нет ничего.

И он показал на свое опухшее лицо, синяки под глазами и разбитые губы. Он сделал паузу.

– Но пока мы будем шпионить за Мадам Кото, разузнавать что почем, я буду оставаться тем, кто я есть.

Мы не очень поняли его. Тонкости его плана от нас ускользали. Папа ничего не объяснял. Постепенно мы заметили, что папины манеры изменились. Когда он указывал на что-нибудь, то делал это с чувством человека, обладавшего могуществом. Сам он не мог видеть, какие новые огоньки блестят в его глазах. Но он больше не был тем умалишенным боксером, который искал любую возможность, чтобы проявить себя. Медленно он осваивал манеры командира. Я, Мама и всякий, кто слушал его, были для него командой. Это была маленькая армия, а поскольку к тому же мы были и увлеченные слушатели, у Папы появилась тайная сцена, на которой он вырастал. Он наполнил наши жизни странным возбуждением. Но в то время мы об этом и не догадывались.

– Ты, – говорил он, показывая на меня так, что я чувствовал, будто меня впервые явили в этом мироздании, – ты можешь делать все, что хочешь, но также ты должен делать то, что говорю я. С сегодняшнего дня слушай внимательно, что я тебе говорю, смотри внимательно, что я делаю. Эта жизнь такая шутка, которая совсем не шутка. Даже москиты знают, что им надо выживать.

Глава 14

Постепенно мы поняли тонкость папиной кампании. Он изменился. Но, к нашей досаде, вместо того, чтобы, как предполагала Мама, поберечь деньги, которые он выиграл, он немедленно поставил всех в известность, что устраивает вечеринку. Он позвал несколько соседей, Мадам Кото, слепого старика, отца Адэ и травницу, которая его лечила. Весть о том, что человек, который победил Зеленого Леопарда, хочет публично отпраздновать свою победу, разошлась молниеносно. Папа пригласил всего несколько человек, но пришел весь мир.

По замыслу, вечеринка должна была пройти в узком кругу. Папа заказал кое-какую выпивку, а Мама поджарила три курицы. Пока она их жарила, кашляя от дыма, Папа появлялся и уходил, забирая лучшие кусочки. Потом решили зажарить четвертую курицу, что я и сделал, потому что Мама сказала, что устала от дыма. Папа потихоньку цедил пиво.

– Ты же пил огогоро, – сказала Мама.

– Жизнь стала лучше, – ответил Папа, открывая еще одну бутылку.

Когда я закончил обжаривать курицу, меня послали занять у кого-нибудь несколько стульев. Я пришел с человеком Стулья-Напрокат, как мы его называли, а Папа в это время был у ограды, весь в поту. Он снова тренировался. Мы потащили складные стулья к нашей комнате, и Мама, ворча, заплатила человеку Стулья-Напрокат, который спросил, может ли он прийти на вечеринку.

– Это скромное мероприятие, – сказала Мама.

– Замечательно, тогда я приду со своей женой.

У Мамы не оставалось выбора, кроме как дать согласие. У ограды Папа начал прохаживаться взад и вперед, с голой грудью и в разорванных перчатках, называя себя чемпионом мира и приглашая всех прохожих. Он был уже довольно пьян и хвастался с неистовством, которого я раньше в нем не замечал. Он говорил, что может побить пять Зеленых Леопардов. Он сказал, что может убить трех львов голыми руками. Он заявил, что может снести десять деревьев и разрушить здание с одного удара.

– Не тот ли это человек, который уложил Зеленого Леопарда? – спросил Мистер Стулья-Напрокат.

– Да.

– Отлично. Я приду и повеселюсь на его вечеринке. Я приведу всех своих друзей.

Папа продолжал бушевать. Он хвастался с таким пылом, изливая из себя такую энергию и истекая потом, что вскоре протрезвел и ему пришлось идти обратно в комнату, чтобы довести себя до нужной степени опьянения очередными бутылками пива. Когда он вернулся и возобновил безудержное хвастовство, мимо проехала машина Мадам Кото. Шофер чуть притормозил, прислушиваясь к Папе.

– Как я уже сказал, я могу разрушить дом одним ударом! Я могу поднять машину одним пальцем. Если машина идет на меня, я могу поставить руку и она остановится. Я могу построить дорогу за один день!

Водитель засмеялся.

– Я могу так ударить мужчину, – крикнул Папа, – что все что ему останется – это смеяться всю оставшуюся жизнь.

Шофер понял намек и поехал дальше. Папа продолжал тратить себя на разминку и хвастовство, но никто не принял его вызова на бой, и он пошел обратно в комнату, помылся и стал готовиться к вечеринке.

Вечер подходил медленно. Я смотрел на дорогу и наблюдал, как темнеет лес. Стаи белых птиц рассаживались на самых верхних кронах деревьев. Мадам Кото с шофером несколько раз проехали мимо, везя упаковки пива, ящики с бумажными тарелками и салфетками. Я смотрел также, как женщины помогают затаскивать в бар стулья, взятые напрокат. Подготовка к большому съезду шла полным ходом. Везде ощущалась лихорадка ожидания великого события. Те, кто клялись, что никуда не пойдут, в конце концов передумали. Обещания спектакля, появления многих популярных музыкантов, намеки на то, что толпе будут раздавать деньги, разговоры о фильмах, которые будут показаны бесплатно, вселили нерешительность даже в самых яростных оппонентов.