Падение «черного берета» - Ольбик Александр Степанович. Страница 32

Особняк Музафарова на фоне архитектурных уродов, принадлежащих новым русским, выглядел настоящим принцем. Его светлые элегантные очертания говорили о легкости, некоторой прихотливости, но без намека на претенциозность. Главный вход — широкое полукруглое крыльцо, по бокам которого в гармонии с главным фасадом доминировали шесть изящных колонн. В здании много было зеркальных стекол, а на одном из его крыльев, словно ласточкино гнездо, очень органично, вписалась беседка, тоже с колоннами и издалека напоминала крошечный замок, но тоже легкий, отливающий изумрудами окон.

Одинец, смотревший через бинокль на виллу, пытался хоть что-нибудь ухватить за широкими и, казалось, открытыми всему миру окнами. Но сколько он ни всматривался, в их отраженном, чуть ли не зеркальном, блеске ничего кроме голубого неба и зеленых макушек росших поблизости декоративных елей, он ухватить не мог.

— Бесполезно, — сказал он сидящему на водительском сиденье Карташову. — Это то же самое, что смотреть в зеркало… такие же стекла на фирме у Таллера, и в Торговом центре Хаммера…

— И в ресторане «Прага», если мне не изменяет моя проницательность. По-моему, вчера мы с тобой мимо нее проезжали…

— Здесь не за что даже зацепиться, а я этого страшно не люблю, — Одинец казался озабоченным не на шутку. — Тут такой закон: если ты объекта не засек, то, будь спокоен, он тебя засечет и, возможно, нас уже пишут на видеокассету.

— Не расстраивайся, для нас важнее услышать, чем увидеть…

— Сюда надо приезжать ночью, когда… — однако Одинец не успел закончить свою светлую мысль — к воротам подъехал роскошный цвета морской волны «ниссан 200» .

— Двести сорок пять лошадок, — откомментировал Карташов. — Мы за всю жизнь на такое авто с тобой не заработаем…

— А это еще большой вопрос… Посмотрим, кто на нем прибыл.

Ворота открылись без малейшей задержки, видно, сработала автоматика. Однако им хорошо была видна территория, по периметру которой, матово поблескивая, выстроились светильники. Видимо, ночью в пределах виллы так же светло, если не светлее, чем днем.

— Ну, конечно, этого можно было ожидать — первыми вышли мордовороты… Ты только полюбуйся, как этот стриженный дятел вертит башкой, думает, что его бдительность может спасти босса…

Второй охранник взбежал на крыльцо, в руках у него чернел короткоствольный пистолет-автомат, стволом опущенный вниз. Телохранитель обвел взглядом прилегающее к особняку пространство и на какое-то мгновение Карташову показалось, что их взгляды встретились. Он даже засунул руку за пазуху, ближе к своему ПМ.

— Ты, Мцыри, слишком впечатлительный, — сказал Одинец и опустил бинокль. — Оттуда нас не разглядеть, даже если смотреть очень внимательно. Хвоя скрывает…

— Смотри, кажется, выходит их шеф…

И действительно, из задней дверцы сначала показалось мощное плечо, затем вся тучная, в темном длиннополом плаще фигура. Человек, чтобы не задеть шляпой верхний стрингер, снял шляпу и теперь держал ее в левой руке.

— Сколько ты ему на вид дашь? — спросил Одинец.

Карташов смотрел через видоискатель небольшой видеокамеры и что-то шевелил губами.

— Если машину они загонят в гараж, — сказал он, значит, это Музафаров. Я бы ему не дал больше сорока пяти… от силы полста… Но если учесть хороший харч, массажистку, финскую баню или Сандуны…

— Такие в Сандуны не ездят, там их слишком легко отстреливают, но ты прав, скидку на райскую жизнь делать надо, хотя опять же вечное ожидание пули не способствует вечной молодости… Смотри-ка, Мцыри, тачку они все же загоняют в стойло… Если можешь, сними его харю крупняком и его ребят тоже…

Между тем приезжие прошли в дом и вскоре откуда-то со стороны хозпостройки, большую часть которой скрывал угол дома, выбежали два огромных волкодава. Для порядка они пробежали вдоль забора, немного беззлобно погрызлись, и улеглись — один у подножия крыльца, другой — у самых ворот.

— Натасканные твари, — Одинец вытащил пачку с сигаретами. — Ночью сюда не сунешься, порвут до кишек и шуму будет…

— А это лишнее… Мы сделаем по-другому, сначала послушаем, с кем они общаются и на какие темы… Нам ведь надо выяснить нечто такое, о чем в ЖЭКе не узнаешь, верно?

— Может, проведем разведку боем? Тут можно устроить такой стеклянный водопад, что бой Терминатора покажется баловством старушек из богадельни…

— Не плохо было бы взглянуть на эту белую виллу с ее оборотной стороны, — Карташов закрыл крышкой объектив камеры. — Может, там не так все строго, как здесь.

Они выбрались из-под густых крон леса и по бездорожью проехали в сторону сложенных, потемневших от дождя, железобетонных блоков. Оттуда очень хорошо была видна изнанка усадьбы Музафарова. Но что их удивило: тыльная сторона дома была симметричным отображением парадного подъезда. Такое же расположение колонн, такой же конфигурации крыльцо и столько же окон и даже копия «ласточкиного гнезда», что пристроилось с лицевой стороны дома. Единственная разница — забор шел сплошняком и они не заметили и намека на ворота или калитку. По гребешку забора, едва заметный, тянулся ряд металлических колышков, назначение которых для них не было большим секретом — это была проводка внешней сигнализации… Где-то поблизости должны быть электронные глаза видеокамер…

— Вечером сюда приедем со сканером, а сейчас, Мцыри, трогай, поедем на доклад к твоему любимому Броду…

…А между тем, Музафаров, только что вернувшийся из офиса, с мобильным телефоном в руках уселся в очень объемное и очень удобное кресло. Рядом, на подлокотнике, лежали гаванская сигара, зажигалка, сделанная из так называемого канадского золота и небольшая гильотинка для обрезания сигар.

Набранный номер не отвечал и он позвонил по другому. Когда Музафаров заговорил, в его тоне послышались приглушенность и едва сдерживаемое раздражение. Рука потянулась к сигаре, но на полпути остановилась и легла на левую сторону груди.

— Нет, я никогда не утверждал, что я уложусь в три дня… Если бы это зависело только от меня, тогда другое дело… Я понимаю… я прекрасно вас понимаю и, будь я на вашем месте, наверное, тоже так же волновался бы и искал каналы… Но я и этих людей понимаю: их деятельность строго пресекается законом и если бы дело не касалось столь высокой особы, тут не о чем было бы вообще говорить…