Демон - Олден Марк. Страница 7

В Японии реальная власть не всегда принадлежит тем, кто, казалось бы, стоит у власти. Императоры больше двух тысяч лет были на троне, однако же власть принадлежала регентам, вождям кланов и сегунам. За некоторыми исключениями, император царствовал, но не управлял. Многие оказались слишком слабыми, чтобы эффективно править страной и предпочитали жить в роскошной праздности, нежели диктовать свою волю десяткам честолюбивых военачальников.

Сотни лет эти военачальники всю энергию отдавали междоусобицам, бесконечно выясняя, кто же станет первым в стране. Имперская система оставалась в течение этого периода лишь теоретической властью, а действительной являлись сегунаты, или военные династии. Императору позволялось сохранять высший ранг в стране и считаться символом государства. А делами занимались военные.

Гражданские войны кончились в семнадцатом веке, когда великий Иэясу Токугава победил своего самого опасного соперника и основал мощнейшую и последнюю в стране военную династию. Сегунат Токугавы оставался у власти больше двухсот пятидесяти лет и дал Японии небывало долгий период мира. Каждая администрация проявляла неизменное почтение к императорской семье, давая возможность императорам сменять друг друга на троне непрерывной линией. Но механика властных структур всегда оставалась скрытой под слоями церемоний, этикета и обычаев.

По иронии судьбы, самими сегунами Токугавы управляли ями-сегуны, теневые властители. В своем замке в Эдо сегун поднимался на рассвете и начинал строго регламентированный день политических и философских занятий, тренировок в боевых искусствах (а насчитывалось их больше сотни), государственных дел. Вечером он скрывался в своих внутренних покоях, оставался наедине с наложницами. Если не считать охранников и врачей, сегун был единственным мужчиной среди пятисот — тысячи женщин. Но даже здесь его связывали предписанные формы поведения и ритуалы, ибо в Японии самый несгибаемый закон — это закон традиции.

Первой из женщин во внутренних покоях была, конечно, жена сегуна, постоянно окруженная всеобщим почтением. Но, подобно императору, она являлась лишь внешним символом, власть в собственном доме ей почти не принадлежала. Властвовали же отосиери и дзеро, две группы женщин, прежде бывших наложницами; только они могли выбирать надлежащую партнершу сегуну на ночь. Традиция не позволяла ему выбирать самостоятельно, он лишь принимал или отвергал предложенную женщину, так как во внутренних покоях цель была не удовольствие, а продление рода.

Однако же дети рождались не столь уж часто. Ослабленные тепличной и рафинированной атмосферой внутренних покоев, женщины далеко не всегда могли зачать и родить. Мешало и правило, не дозволявшее спать с сегуном женщинам старше тридцати лет. Но, вероятно, больше всего мешало присутствие в спальне официальной наблюдательницы. Старшей наложнице полагалось находиться поблизости, когда сегун ложился с женщиной этой ночи. Вторая старшая наложница наблюдала из соседней комнаты. Обе следили, чтобы сегун в интимные минуты не сболтнул чего-нибудь лишнего на политические или государственные темы.

Интриги, тем не менее, были во внутренних покоях неизбежны. Женщины бесстыдно использовали сегуна для продвижения своих детей, заслуживали они того или нет. Дворцовые чиновники и военная иерархия интриговали столь же беззастенчиво, пытаясь при помощи женщин сегуна увеличить свое богатство и влияние.

Когда внутренние покои прекратили свое существование в 1868 году и их обитатели рассеялись, с ними исчезли и дворцовые секреты, заговоры, предательство и обман — все осталось навсегда сокрытым от чужих глаз. Япония, однако же, такая страна, в которой голос прошлого слышен всегда. Поэтому система теневых правителей сохранилась в стране, где вчера и сегодня переплетены навечно.

Госпожа Рэйко Гэннаи отступила в сторону и позволила троим женщинам войти впереди себя в маленькую комнату. Она устроила на своей вилле чайную церемонию, и традиция обязывала ее войти в комнату ожидания последней. Внутри она опустилась на покрытый ковриками пол, закрыла раздвижную бумажную дверь и поклонилась гостьям. Выглядело это очень формально: колени на коврике, ладонями опираясь на пол, голова при поклоне четырех дюймов не достает до пола.

Распрямившись, она сидела опираясь на пятки, большие пальцы ног положив один на другой. Госпожа Гэннаи считала, что этикет следует соблюдать скрупулезно, и поклон был сделан со всей аристократической точностью. Будучи женой президента группы «Мудзин», самой большой многонациональной корпорации в Японии, она занимала высокое положение, намного более высокое, чем три женщины, сидящие сейчас перед нею. Все трое были замужем за высокопоставленными служащими «Мудзин», но это не давало им права оскорблять ее.

Оскорбления они старались закамуфлировать, но Рэйко Гэннаи всегда замечала любые оттенки поведения. Например, ее поклон остался без ответа. Юрико, в двадцать семь лет старшая из гостей, вежливо сказала, что поклоны устарели. Они принадлежат мертвому прошлому Японии, и даже ее муж, который во многом цепляется за старое, не заставит ее кланяться. Юка и Оман последовали ее примеру и тоже не стали кланяться. Госпожа Гэннаи могла бы им сказать, что не следует стыдиться хороших манер, но промолчала.

Не прокомментировала она и тот факт, что ее гостьи опоздали. Юка и Оман назвали какие-то причины. Только объяснения, не извинения. Юка сказала, что ее шофер болен и пришлось взять взамен неопытного человека, а Оман заявила, что ей нужно было заехать к ювелиру за любимым браслетом — а его еще не починили. Жалкая, жалкая ложь.

Госпожа Гэннаи знала правду. У Юки назревал преступный роман с одним мужчиной, и она заболталась с ним по телефону. А Оман задержалась из-за встречи с ростовщиком из якудза, ей нечем платить игорные долги — и она скрывает это от своего гневливого мужа.

Что же до Юрико, то она явилась последней, никак свое опоздание не объяснила и даже не захотела дать свою карточку служанке, чтобы та отнесла ее госпоже Гэннаи. Юрико все откровеннее проявляла свое неуважение к госпоже Гэннаи, и этого не могли не заметить другие жены в компании. Да, Юрико совсем обнаглела. Пора ей показать, кто есть кто.