Гайджин - Олден Марк. Страница 61

Когда «ягуар» свернул, наконец, на шоссе, Маноа нажал до отказа на акселератор и, увеличив скорость, помчался за ним. Только оказавшись на шоссе и убедившись, что он уже догоняет «ягуар», Маноа смог оторвать глаза от дороги и осмотреть то, что лежало на сиденье рядом с ним. Саквояж, в котором врачи обычно носили медицинские инструменты, две пары толстых перчаток, которыми обычно пользовались рабочие-строители. Маска из пусто высушенной тыквы с Дырками для глаз и рта — подобные маски носили гавайские воины сотни лет назад для устрашения врагов. Маноа долго ждал и, наконец, дождался своего часа. Через пару минут он начнет действовать.

Движения по шоссе в этот час ночи практически не было. Только раз его обогнал автобус, набитый молодыми людьми, которые смеялись и пили и, скорее всего, покуривали травку. Маноа решил, что это ребята из лагеря, которые возвращаются в свой загончик в горах Коолау, неподалеку от долины. Не самое удачное место они выбрали, чтобы разбить палатки. Белокожие юнцы, которые ехали в глухое местечко ночью, просто напрашивались на неприятность. Что ж, истинные гавайцы и полукровки устроят им веселую жизнь. В этом можно не сомневаться.

Маноа чувствовал, как становилось все холоднее по мере того, как его машина все выше и выше забиралась в горы. Слева от него заостренные силуэты гор четко вырисовывались на фоне звездного неба. Долина приближалась. Двести лет назад его предки сражались бок о бок с королем Камехамеха Великим в этой самой долине и гнали перед собой туземцев с острова Оаху, убивая их и сбрасывая со скал в великом множестве. У Маноа заблестели глаза, он снова схватился за радиопередатчик.

— Приступайте немедля, — бросил он парням, сидевшим в «бьюике». Мотор «бьюика» взревел, автомобиль стал набирать скорость и перестраиваться на параллельную полосу. В несколько секунд «бьюик» обошел машину Маноа и догнал «ягуар». Затем ему удалось оттеснить «ягуар» с дороги на обочину, прямо в грязь. Завыли сирены, свет фар заметался по склону, освещая деревья и кусты. Маноа увеличил скорость, чтобы как можно быстрее нагнать два других автомобиля. Здравствуйте, мистер Пол!

Детектив свернул с шоссе на обочину в грязь и с силой нажал на тормоза, отрезав «ягуару» дорогу для отступления с тыла. Теперь мистер Пол был заблокирован как следует.

Мана руководил его действиями. Увлекаемый вперед его могучей силой, Маноа двигался чрезвычайно быстро. Он сорвал темные очки и джинсовую шапочку с длинным козырьком, которую он надел специально, чтобы скрыть лицо, и швырнул их через плечо на заднее сиденье. Таким же образом он сорвал с себя и влажную от пота красную майку с тремя пуговицами на груди. Потом он надел на голову маску из сушеной тыквы, спереди и по бокам которой свисали узкие полоски белой ткани. Вид у Маноа был устрашающий, маска напоминала оскаленный череп. Теперь Маноа был похож на гавайского воина восемнадцатого века в боевом облачении.

Ну, а теперь перчатки. Не так-то просто натягивать на руки две пары сразу, но сделать это было необходимо. Маноа должен был защитить руки от того, что помещалось в медицинском саквояже.

Два парня из якудзы вылезли из «бьюика» и в соответствии с инструкциями, которые им дал Маноа, встали по бокам «ягуара», направив фонарики на Пола Анами и чернокожего. Пушек в руках у них не было. Пушки иногда стреляют совершенно неожиданно. К тому же мистер Пол и его приятель были любовниками, а не воинами. Якудза надели на лица лыжные маски, темные очки, рубашки с длинными рукавами и перчатки. Перчатки, кстати — идея Маноа. Так мистер Пол не опознает их хотя бы по расовому признаку.

Сидя внутри «ягуара», Анами и чернокожий прикрывали лица руками, тесно прижавшись к сиденьям автомобиля.

— Что все это значит? — спросил Анами.

Боже, неужели он всерьез рассчитывал, что ему ответят на этот вопрос? Чернокожий, насмерть перепуганный, молчал, как язык проглотил.

Маноа побежал. Он мчался прямо на «ягуар», оглашая воздух боевыми криками, как делали гавайские воины в прошлом, сражаясь не на жизнь, а на смерть. Боевые крики Маноа эхом отдавались в темном лесу и на пустынном шоссе. Он-то прекрасно знал, как выглядит в своей маске, неожиданно являясь из темноты в освещенное пространство. Пол Анами тоже это понял, как только увидел Маноа. Анами оторопел. Глаза его вылезли из орбит, а нижняя челюсть непроизвольно отвисла. С лица Анами исчезли все краски. Чернокожий пришел в себя значительно быстрее. Он неожиданно обрел дар речи, но единственное, что он мог произнести, — «нет, не надо...» Он повторял эти жалкие слова снова и снова, а потом заплакал, как ребенок.

Маноа чувствовал себя на удивление могучим, настоящий кахуна накануне битвы. Ему казалось, что он в состоянии допрыгнуть до неба и сорвать с него звезды. Он расстегнул саквояж, стараясь, чтобы рука не попала внутрь, и яростно взревел, чувствуя, как его жилы наполняются непобедимой силой, исходящей от мана. От этого крика даже налетчики в масках — видавшие виды якудза — едва не выронили фонари из рук. Маноа же, продолжая завывать, с торжеством вытряхнул содержимое саквояжа на переднее сиденье автомобиля. На людей, сидевших в «ягуаре», было сброшено отвратительного вида животное.

Это была гавайская водяная крыса, достигавшая двух футов в длину, красно-ржавого цвета, кровожадная и голодная, с длиннейшим голым хвостом.

Крыса скользнула по груди мистера Анами, перевалилась через его бедро, а потом метнулась вбок, прямо на орущего чернокожего парня. Что случилось после — нетрудно было предугадать. С воплями пассажиры «ягуара», распахнув дверцы, рванулись наружу и почти сразу же оказались в грязи. Так, мистер Анами в белоснежной шелковой рубашке и бежевом костюме и несчастный, хрупкого телосложения, чернокожий с прямыми, как у Майкла Джексона, волосами и девичьих желтых джинсах с молниями на карманах буквально сели в лужу. Переступив через распростертое тело Анами, Маноа, размахнувшись саквояжем, криками выгнал мерзкое животное из салона. Затем, быстро вскочив в машину, завел мотор и отъехал от злополучного места. Незахлопнувшиеся дверцы «ягуара» распростерлись в стороны, как крылья. Парни из якудзы, прихватив свои фонарики, словно по команде сорвались с места и побежали — один к коричневому «бьюику», другой — к «датсуну» Маноа. Мгновение спустя взревели моторы, вспыхнули фары и, развернувшись капотами к шоссе, переваливаясь через ухабы и рытвины, они покатились к трассе, разбрызгивая во все стороны грязь. Выбравшись на гладкую бетонную дорогу, автомобили двинулись в разные стороны — «бьюик» помчался нагонять желтый «ягуар», «датсун» же круто развернулся и отправился по направлению к Гонолулу. На обочине остались двое полуживых от страха — Пол Анами и чернокожий юнец, лежавший, свернувшись клубочком, у ног своего покровителя.

Рассвет

Зеленый «меркурий» объехал пруд, заросший африканскими лилиями, и остановился на покрытой гравием дорожке, прямо у входа в дом Пола Анами. Водитель и человек, сидевший рядом с ним, являлись агентами сыскной полиции Гонолулу. На заднем сидении за спиной водителя находился Пол Анами — совершенно обессиленный и потрясенный происшедшим. Справа от него сидел Дэвид Ла Пойнт, чернокожий танцор, недавно появившийся в Гонолулу и выступавший в ревю в отеле Вайкики.

Детективы внимательно осмотрели весь дом Анами. Наличие больших денег ощущалось повсюду, а деньги — это то, с чем нельзя было не считаться. Пусть Пол Анами и лишился своего роскошного «ягуара», зато, будьте уверены, он преуспевал во всем остальном.

Двухэтажный дом был построен из белого известняка, имел обширную веранду и был окружен по меньшей мере тремя акрами земли, на которой располагались плавательный бассейн, теннисный корт, росли эвкалипты, сосны, баньяны и «золотые деревья». Когда-то в девятнадцатом веке это здание построил белый миллионер-сахаро-промышленник и подарил его своей невесте — девушке из гавайского королевского дома. Детективы смогли уловить запах моря; сквозь туман вырисовывались очертания гор Коолау — ярко-зеленой стены с серебристыми прожилками нескольких водопадов. Изумительный вид, прекрасный дом. Человеку, который владел всем этим, следовало бы иметь более счастливый вид, чем теперь.