Гайджин - Олден Марк. Страница 79

Саймон на цыпочках поднялся по металлической лестнице, остановился наверху и взглянул на дома вокруг. Как он любил темные окна! А на этот раз их было множество. Спереди от него, сзади, слева, справа. Освещенными оставались не более полудюжины и все, за исключением одного, были закрыты шторами, ставнями или жалюзи. Во владениях Фрэнки Одори освещенные окна были на первом, третьем и пятом этажах. Дом Фрэнки Одори представлял собой здание из красного кирпича в пять этажей, построенное в неогеоргианском стиле и украшенное навесными французскими балкончиками и резными оконными нишами. От внутреннего дворика многоквартирного дома его отделяла кирпичная стена высотой в восемь футов.

Яркие фонари освещали очаровательный задний дворик. Фрэнки любил устраивать там шумные посиделки с шампанским, но сегодня, в связи с тем, что вечер был интимный и предполагались наркотики, он, по-видимому, решил, что лучше оставаться за закрытыми дверьми.

Саймон посмотрел на небо. Оно было усыпано звездами, и в глубине, время от времени прячась за облаками, медленно плыл яркий серп луны. Плохо. Лунный свет мог его выдать. Значит, ему придется двигаться перебежками и укрыться в тени от стены.

Итак, пора и за работу.

Отрегулировав очки ночного видения, он, наконец, вошел во дворик. Саймон прошел мимо мешков с цементом и груды кирпичей, миновал ванну для замешивания раствора, рядом лежало несколько лопат и измазанных цементом мастерков каменщиков, сваленных в груду, и добрался до темного уголка, образованного домом и стеной, окружавшей внутренний двор. Внимательно осмотрев стену и убедившись, что ее верхушка не обложена битым стеклом, он подпрыгнул, в воздухе подняв руки над головой, и уцепился пальцами за верхнюю кромку, затем медленно подтянулся и заглянул в сад Фрэнки Одори. Там никого не было, но в целях безопасности внутренний двор и сад в особняке японца освещался всю ночь.

Саймон старался не смотреть на яркие фонари, прикрепленные к рамам двух окон на нижнем этаже, окна были, в свою очередь, убраны металлическими декоративными решетками. Саймон внимательно осмотрел сад — хорошо ухоженный и очень красивый — с розами, желтыми ирисами и анемонами на клумбах. В одном углу стоял металлический стол и два стула, в другом конце садика красовалась железная жаровня, а прямо под Саймоном находилась «пергола» — итальянская беседка с плетеной крышей, которую обвивали ползучие зеленые растения. Фрэнки или кто-то из его приспешников был помешан на зеленых насаждениях.

Саймон выпрямился на верхней кромке стены и медленно двинулся по ней влево — ни дать ни взять — акробат на натянутом канате. Когда он дошел до места, где особняк Фрэнки тесно примыкал к стене, то подался вперед и припал всем телом к его шершавой теплой стене. Прямо над ним нависали два балкона — один прямо над головой, на расстоянии каких-нибудь трех футов. В этом месте многоэтажка и особняк Одори почти соприкасались друг с другом. Другой — французский, из витых металлических прутьев — находился на стене особняка Одори, на втором этаже, но уже на расстоянии пяти футов от Саймона. На балкон выходило окно в резной каменной полуарке. Считалось, что балконы находятся достаточно высоко, чтобы на них могли добраться злоумышленники. Весьма необдуманно подвешивать балконы на такой высоте... весьма.

Снова вытянув руки вверх, Саймон подпрыгнул и ухватился за нижнюю часть балкона многоэтажного дома. Некоторое время покачавшись в воздухе, он опять подтянулся и уселся отдохнуть на балконном ограждении, как птица на жердочку. За его спиной находилась дверь — наполовину из стекла, наполовину из дерева, которая вела к одной из квартир многоэтажки. Оглянувшись через плечо на эту дверь и убедившись, что свет из-под нее не проникает и стеклянная ее часть темна, он перевел взгляд на французский балкончик на особняке Одори, который располагался теперь почти напротив Саймона, но допрыгнуть до него было не так-то просто. Если он промахнется или не допрыгнет, ему придется падать с высоты второго этажа. Впрочем, об этом лучше не думать.

Подтянув ноги, он утвердил их на ограждении балкона, на котором сидел, а потом встал, расставив руки в стороны, чтобы сохранить равновесие. Собравшись, он сгруппировался и прыгнул вперед, изо всех сил оттолкнувшись и вытянув ладони вперед в направлении изящно изогнутого металлического перильца французского балкончика. Он летел в полной темноте, думая только о том, как бы поскорее ухватиться за это перильце и страстно желая, чтобы его свободный полет увенчался успехом. Он и в самом деле почувствовал, как какая-то сила внутри него подхватила его и, как на воздушной подушке, понесла к цели. Наконец он ухватился пальцами за железное ограждение и сразу же подтянул ноги, чтобы они — не дай, конечно, Бог — не попали в освещенную полосу, которую создавали фонари. Нет, он все-таки псих, но вполне владеет собой. Настолько, что готов к любым неожиданностям.

Как и большинство французских балкончиков, этот был до чрезвычайности мал — вряд ли бы на нем поместились двое. Саймон перелез через низенькое перильце, аккуратно переступил через подвесную клумбу с чайными розами и оказался прямо перед офисом Фрэнки. «Дважды О» вполне оправдал затраченные на него деньги. Часть дома, обращенная к многоэтажке, говорил он, второй этаж, сигнализация отсутствует — ни проводов, ни нашлепок на окнах, ни сирен. Окно офиса не защищено, поскольку Фрэнки считал, что с этой стороны в защите он не нуждается. Второй высокий этаж, пожарных лестниц нет, зато в доме достаточно головорезов, чтобы разделаться с любым нежелательным посетителем. От фирмы Джейка Отто Фрэнки хотел одного — телевизионных камер, чтобы охранять фронтальную часть особняка, прожекторов для освещения сада и сигнальной системы, которая бы охватывала переднюю дверь, черный ход и окна на первом этаже. Все остальное он считал излишней тратой денег.

Фрэнки говорил, что разорится, если поставит на охрану каждое окно. Даже Отто признавал, что в его словах была доля правды. Это и в самом деле стоило слишком дорого, поэтому никто этого и не делал. Фрэнки не слишком волновался за свою персону, поскольку в любое время суток у него в доме находилось не менее двух вооруженных охранников — людей из его банды. Если бы ему понадобилось больше, он всегда мог получить любое требуемое количество. Агентство «Спиэрс» пыталось настоять на своем, но спорить с Фрэнки означало только зря терять время. Когда тому надоедало спорить, он начинал говорить по-японски с одним из своих друзей-японцев, и его собеседник чувствовал себя оплеванным.

Необходимо отдать должное Эрике. Это она выяснила, что Фрэнки займется женщинами и наркотиками, а не будет торчать допоздна в своей конторе. Если бы в офисе кто-то находился, Саймон оставил бы фотографию и недописанную записку матери на балконе. Теперь же он улыбнулся при мысли, что Фрэнки обнаружит оба документа у себя на письменном столе рядом с телефоном.

Саймону очень нравились окна, располагавшиеся глубоко в нишах, поскольку их обезопасить было особенно трудно. Они открывались обыкновенно наружу, поэтому защитить их решеткой или проволочной сеткой не представлялось возможным. Подобные окна имели всего один запор в центре рамы, и открыть их не представляло труда, а если окно ко всему прочему еще Оставили полуоткрытым, то вору оставалось только войти...

Он подошел к окну, еще раз убедился, что офис пуст и достал из сумки отвертку. Поскольку окно было закрыто на запор таким образом, что между рамами оставалась щель, Саймону не составляло труда просунуть жало инструмента в эту щель и, пошевелив им влево-вправо, настолько расширить щель, Что туда могла свободно проникнуть рука. Повернув рукоять замка, Саймон растворил окно, распахнув его створки на себя, после чего уложил отвертку в сумку и поднес к уху радиоприемник, настроенный на волну, по которой переговаривались полицейские патрули. Ничего особенного у полиции не происходило. Ни тревог, ни докладов, ни запросов. Джейк Отто, что и говорить, человек нужный. Саймон выключил радио, пристегнул его к поясу и через окно влез в офис Фрэнки.