Гайджин - Олден Марк. Страница 86

Глава 21

Манхэттен

Август 1983

В гостиной своей квартиры на Манхэттене в черном кожаном кресле полулежал Саймон Бендор и молча, не шевелясь, слушал голоса, доносившиеся из портативного магнитофона, который стоял на стеклянной столешнице кофейного столика прямо перед ним.

Одетый в банный халат и плавки, Саймон потягивал чай из трав и шариковой ручкой делал заметки в блокноте. В девять сорок пять утра, когда стали бить английские часы над камином, он оторвался от своего занятия и бросил взгляд на часы. Послушав их мелодичный бой, он нагнулся вперед и нажал кнопку «стоп» на магнитофоне, а потом — на кнопку перемотки. Пока пленка перематывалась, он подчеркнул у себя в блокноте три фамилии. Руперт де Джонг. Сэр Майкл Марвуд. Детектив-лейтенант Раймонд Маноа. Когда пленка закончила перематываться, Саймон нажал кнопку «проигрывания», откинулся на подушки кресла и взглянул на Джо Д'Агосту, который сидел слева от него в таком же кресле, пил черный кофе и беспрерывно курил.

Время от времени Д'Агоста потирал правый бицепс и предплечье, стараясь вернуть правой руке чувствительность. Глаза Джо покраснели, а лицо опухло от бессонной ночи, он был небрит. Он сидел в кресле, сгорбившись, и выглядел старым и подавленным. Джо смотрел тусклыми глазами в пространство перед собой и молчал. Пепельница, стоявшая на подлокотнике кресла, едва не падала, но Джо, казалось, этого не замечал.

— Слушай, — сказал ему Саймон. Д'Агоста кивнул, даже не взглянув на приятеля.

Голос, доносившийся из магнитофона, принадлежал мужчине, который говорил по-английски с сильнейшим шотландским акцентом.

— Женщина, обнаруженная в парке Гонолулу, является Алекс Бендор. Бендор — ее фамилия по мужу. Пишется Б-Е-Н-Д-О-Р. Она вдова и проживает в Гонолулу с сыном, единственным ребенком в семье. Сын владеет оздоровительным клубом, который также находится в Гонолулу. И мать, и сын совместно проживают в собственном доме в Маунт-Танталус — пригороде Гонолулу. Миссис Бендор владеет книжным магазином в торговом квартале Вайкики. Магазин называется...

Саймон нагнулся и выключил магнитофон. Затем он посмотрел на Д'Агосту и выразительно постучал ручкой по своему блокноту.

— Ни ты, ни я в этом не виноваты. Мою мать выдал Марвуд. Именно через него они вышли на нас. Это совершенно очевидно, судя по магнитофонным записям, а также учитывая то, что я видел в папке в доме Фрэнки. Парень, который наговорил эту пленку, шотландец по имени Алан Брюс. Он телохранитель Марвуда. На прошлой неделе Алекс обедала с ним в Вашингтоне. Да послушай же, Даг! Ее предал Марвуд. Этот сукин сын указал на нее якудза, и мы не смогли бы это предотвратить никоим образом. Марвуд работал на якудза чертову прорву времени. Когда-то очень давно де Джонг запустил в него свои когти и все никак не отпустит.

— Поначалу я решил, что во всем виноват ты, — несколько невпопад начал Д'Агоста, перебивая Саймона, — ведь ты и словом не обмолвился, что пришил того парня в Токио. А раз так, сказал я себе — с меня и взятки гладки. Знай я, что тот парень из якудза, я был бы настороже, и они, возможно, не смогли бы добраться до Молли. Так я говорил себе, но при этом прекрасно с самого начала знал, что мой лепет — чушь собачья. Правда заключается в том, что виноват я. Ты поручил мне заботиться о девушке и охранять ее, а я все дело провалил. Вот так...

— Нет, не так. Ты виноват не больше меня. Вспомни, как я не хотел принимать слова Алекс всерьез. Ты говорил мне, Алекс мне говорила, но я не слушал. Вернее, я слушал, но не слышал. Не воспринимал так, как следовало бы. И вот теперь она находится неизвестно где, ее хотят убить, а я даже не знаю, где ее можно найти. Представляешь, каково мне теперь с этим жить?

— Откуда она звонила последний раз?

— Из Лос-Анджелеса. Сразу после того, как раздобыла фотографию. И перед тем, как поехать в госпиталь и узнать о состоянии Касуми. Похоже, что миссис Коль осталось жить несколько недель. Я полагаю, что Алекс, вероятнее всего, поедет в Гонолулу. Там у нее есть друзья, которые, по крайней мере, в состоянии ее спрятать, пока я не смогу сам позаботиться о ней. Я молю Бога, чтобы она догадалась поселиться на несколько дней у Пола.

Д'Агоста закурил очередную сигарету и, глубоко затянувшись, спросил:

— А от него тоже никаких вестей?

Саймон, который не смыкал глаз с тех пор, как обнаружил досье на себя и своих близких в особняке Одори, зевнул и отрицательно потряс головой.

— Я дважды ему звонил домой в Гонолулу. Безрезультатно. Сейчас еще слишком рано, чтобы начать дозваниваться в магазин, но я переговорил со слугами, и, как только он объявится, они ему сообщат о моем звонке. Ты будешь звонить в полицию до того, как проснется Эрика? Возможно, они уже имеют кое-какую информацию?

«Ни черта они не имеют», — подумал про себя Саймон. Не следовало напоминать Джо о происшедшем. На его лице отражалась сильнейшая душевная боль, и малейшее напоминание об исчезновении Молли было для него чрезвычайно мучительно.

Д'Агоста, бросив взгляд на комнату, где сейчас находилась Эрика, сказал:

— Они вряд ли могут сообщить сейчас что-нибудь определенное. Я уже говорил тебе, что полицейские не занимаются розысками пропавших, пока с момента исчезновения не прошло двадцать четыре часа. Девяносто девять процентов пропавших объявляются на следующий день. Вот почему фараоны не торопятся. Должно пройти, по крайней мере, еще двенадцать часов, прежде чем они оторвут свои задницы от стульев. Лучшее, на что мы можем надеяться — это то, что они начнут розыски завтра, или послезавтра. Что означает, как мы хорошо понимаем, фатальный проигрыш во времени. Считай, что она умерла. Ты это знаешь, я это знаю. Малышка мертва.

Джо посмотрел на Саймона печальными глазами.

— Эти скоты даже прихватили с собой все ее вещички. Не знаю, случайность ли это, или так было спланировано с самого начала, но подонки унесли все, вплоть до последней булавки. Когда ко мне пришла полиция, не осталось ни малейшего признака того, что в магазине и в самом деле находилась девушка. За исключением, разумеется, моего честного слова, чего не вполне достаточно для наших фараонов. То, что я лично знаю парней из участка, не значит ни черта. Не они придумывают правила.

Джо аккуратно стряхнул пепел.

— Одно могу тебе сказать совершенно определенно. Я привык уверять себя, что с каждым прожитым годом становлюсь лучше — как вино, к примеру. Я говорил себе, что по-прежнему могу подпрыгнуть так же высоко, как в молодости, только не могу слишком долго висеть в воздухе — живот, знаешь ли. Так вот, говорю теперь со всей уверенностью, что это чушь. Я уже давно не так умен и изворотлив, как раньше, и это стоило Молли жизни. Они ехали за нами от самого Манхэттена, а я не заметил слежку. Потом они перерезали телефонные провода и подослали ко мне ту шлюху... О, Господи.

— Эту шлюху зовут Нора Барт. В соответствии с досье Фрэнки, она должна находиться в городе.

— Эта тварь провела меня, как самого зеленого юнца. Она смогла заставить меня открыть дверь, и я, как послушный телок, выполнил все, что она хотела — разве что только не внес ее к себе в магазин на руках.

— Скажи мне одну вещь. Если бы все обстоятельства снова повторились, ты бы действовал по-другому?

Д'Агоста налил себе в чашку еще кофе.

— Тебе следовало бы задать свой вопрос Молли. Спроси ее об этом, если она еще когда-нибудь доверит нам свою жизнь. — Он посмотрел на Саймона. — И ты, и я должны были оградить девочку от всяких случайностей. Знаешь, что особенно выводит меня из себя? Присутствие Тукермана. Шесть к пяти, что он будет присутствовать в момент, когда малышку будут убивать. Так же, как он присутствовал в момент, когда эти скоты кромсали несчастную Терико.

Он отхлебнул глоток кофе и спросил, уставившись в чашку:

— Что ты сказал Марше?

— Ей почти все до фени, поэтому много говорить не пришлось. Сказал только, что на второе дело не иду, хотя оплачу ее услуги, как и было договорено. Я также пообещал ей пятьсот зеленых, чтобы она доставила меня до твоего магазина и не задавала вопросов. Пришлось нарушить это наше правило, поскольку я увидел твое имя в досье у Фрэнки, а твой телефон не отвечал.