Власть - Олден Марк. Страница 60

В «мерседесе» Пао кивнул Чжану, и тот что-то сказал в переговорное устройство. Через несколько секунд один из людей Пао спрыгнул с грузовика и пошел к воротам, махая белым носовым платком, словно белым флагом. Он коротко переговорил с людьми Фау и вернулся к машине. Охранники не обратили внимания на то, что он внимательно смотрел на темно-синий «мерседес», почти не видимый за высокими деревьями.

В своем рабочем кабинете Чань Фау нервно трогал медали на груди и смотрел вниз на дикую сцену, разыгрывавшуюся перед ним. На голых женщин у ворот его дома. На своих охранников, которые стояли, беспомощно опустив руки. Все это было совершенно невероятным. Фау охватил страх.

Радио в руке кривоногого запищало. Включив его на прием, тот начал слушать. Потом он взглянул на Фау и мотнул головой в сторону двора. Люди Фау складывали оружие. Даже те, что находились внутри дома, торопливо выходили, подняв над головой оружие. Ворота теперь были открыты.

Сердце Фау бешено забилось в груди, когда он увидел, что во двор в сопровождении вооруженных людей входит толпа женщин. За ними медленно следовали два грузовика. Женщинам велели остановиться под окном его рабочего кабинета. Фау отвернулся. Но кривоногий легонько стукнул по его щеке дулом пистолета.

– Гляди, – сказал он.

Фау видел, как его людей разоружают и затем сажают у восточной стены, заставив положить руки за голову. Только после этого «мерседес» выехал из сосновой рощи, заехал во двор и остановился возле женщин.

Стоя у окна, Чань Фау вдруг почувствовал острую боль в животе. Несмотря на очки, все поплыло у него перед глазами. Ему было трудно смириться с разворачивающимися перед ним событиями. Они не поддавались описанию.

Как объяснить, что в его двор вводят голых женщин? Как объяснить, что его охранники открыли ворота и теперь сдаются чужакам без единого выстрела? Может быть, это галлюцинация? Сон, который невозможно понять?

Его разум отказывался принять происходящее. Наверняка произошла какая-то ошибка. Если Чань Фау сумеет сесть поговорить с тем, кто руководит этими людьми, этот странный случай благополучно разрешится. Стоит ему обменяться несколькими словами с нужными людьми, и справедливость будет восстановлена. Чань Фау был героем войны. Конечно, это внушает уважение.

Он вдруг осознал, что смотрит во двор и шепотом спрашивает себя, почему они не дерутся. Почему не защищают своего генерала?

Позади него кривоногий сказал:

– Пошли.

Чань Фау, сержант Юн и Айлин должны были спуститься во двор. Маленький Хинь уснул на руках у матери.

В коридоре у лестницы Чань Фау остановился.

– Я должен поговорить с Головой Дракона, – сказал он.

– Разве вы не слышали новость? – спросил его Юн. – Голова Дракона скончался незадолго до того, как я пришел к вам. Врачи сделали все возможное, но спасти его не смогли.

– Почему мне не сообщили об этом?

– Видите ли, это вам нужно выяснить с Линь Пао.

Чань Фау прищурился. Неожиданно у него пересохло в горле. Линь Пао. Конечно, это он. Фау сказал:

– Нам с ним нужно прийти к какому-то соглашению. Должен сказать, я разочарован тем, что мои люди не оказывают сопротивления.

Кривоногий ответил:

– Черный Генерал дал им пятнадцать секунд на то, чтобы сдаться. В противном случае он обещал убить их женщин.

Сержант Юн сказал Чаню Фау:

– Боюсь, я и ваши люди предпочли вам своих женщин. Как и предполагал Черный Генерал. Мне грустно говорить об этом, но моя жена и дочь находятся внизу. Говорят, жены и матери двух врачей, лечивших недавно скончавшегося Голову Дракона, тоже сейчас во дворе.

Чжан Ву приказал перерезать телефонные провода в особняке Чаня Фау.

Затем из дома вынесли кожаное кресло и поставили перед садом. Положив на землю перед креслом магнитофон, Чжан Ву помог Пао выбраться из «мерседеса». На Пао был зеленый больничный халат, пижама и тапочки. Единственный здоровый глаз вместе с пустой глазницей были скрыты под темными очками.

У входа в дом Чань Фау и Айлин напряженно наблюдали, как Чжан Ву подводит Пар к креслу. Усевшись, Пао кивком головы подозвал Чжана Ву, который наклонился, выслушал произнесенное шепотом распоряжение и затем передал людям Пао.

Всем женщинам, кроме Айлин, приказали войти в дом под охраной. Шесть людей Пао расставили вокруг дома, приказав стрелять, если кто-то из женщин попытается бежать. Охранников предупредили, что за приставание к женщинам их тоже ждет расстрел.

Если бы люди Фау оказали сопротивление, Пао немедленно бы приказал убить женщин. Но когда женщины вошли в дом, Пао сказал Чжану Ву, своему новому помощнику:

– Если я хочу завоевать доверие людей Фау, то глупо без нужды унижать их женщин.

Чжан Ву согласился с ним. Как он мог недооценивать Пао.

За три дня Пао организовал великолепный контрудар по Фау, мобилизовав из Манилы и Сингапура людей, которых Фау не знал в лицо. С Сон Суем или без него Черный Генерал будет замечательным Головой Дракона.

Передав приказ Линь Пао людям во дворе, Чжан подошел к Айлин, забрал у нее мальчика и отнес его Черному Генералу.

Отец и сын были счастливы снова увидеть друг друга. На глазах у всех они начали обниматься и целоваться. Достав из кармана халата пластмассовую игрушечную ракету, Пао дал ее восхищенному Хиню, который, играя, постукивал игрушкой по груди отца. Пао снова обнял и поцеловал мальчика. В течение нескольких секунд во дворе слышны были только карканье летающих в небе ворон и плач Айлин. Потом Пао передал сына Чжану, и тот отнес его в дом.

Вернувшись во двор, Чжан прокричал что-то шоферам грузовиков. Те сразу завели моторы. Чжан кивнул, и четверо охранников, подхватив с двух сторон Чаня Фау, потащили его к грузовикам.

Фау настойчиво требовал, чтобы ему позволили поговорить с Пао. Требовал к себе уважения, соответствующего его рангу и заслугам. Не может быть, чтобы Линь Пао отказался от разговора с ним.

– Я заслуживаю уважения, – кричал Чань Фау. – Понимаете? Уважения.

Его никто не слушал.

К его рукам и ногам привязали веревки, которые затем привязали к грузовикам. Несколько мужчин, среди которых были как люди Фау, так и Линь Пао, опустили глаза или отвернулись к стене. Некоторые закрыли глаза и зажали уши. Чань Фау со взъерошенными волосами и свисающими с одного уха очками по-прежнему требовал уважения к себе, когда Чжан Ву дал шоферам сигнал, подняв и опустив руку. Грузовики поехали в противоположные стороны и разорвали старого генерала на части.