Семеро против Ривза - Олдингтон Ричард. Страница 7

— Он звонил, просил передать тебе привет и сказал, что навестит нас в субботу, а может быть, останется и на воскресенье. Ну разве это не мило, пожертвовать ради нас субботой и воскресеньем?

— Хм. Наверно, деньги понадобились — уж я-то его знаю…

— Ах, Джон! Ну, разве можно жалеть какие-то гроши для собственных детей?… — И она тотчас тактично переменила разговор: — Посмотри, Вернон Трейл подарила мне свою книгу с автографом. Ну, разве она не прелесть?

— А какая она из себя? — полюбопытствовал мистер Ривз. Он несколько завидовал умению жены пролезать в интеллектуальные сферы.

— Довольно некрасивая, — милостиво начала миссис Ривз, — petite [8], темноволосая, с довольно крупным ртом, но поистине прелестной улыбкой. На ней было голубое платье с широкими манжетами, отделанное белым кантом, и парижская шляпа по последней моде. Она немножко стеснялась — столько нас собралось, и все расспрашивали ее об ее работе, о карьере, а она держалась так просто, без всякого высокомерия…

— А с чего бы это, черт побери, ей быть высокомерной? — раздраженно спросил мистер Ривз. — По-моему, такие нынче женщины пошли, что куда больше плодят книг, чем младенцев.

— Как это недостойно и грубо!

— Грубо?! — возмущенно воскликнул мистер Ривз. — Что же тогда можно сказать про твои беседы с Бейзилом, с Марсель и с их друзьями, от этих ваших разговорчиков волосы дыбом встают! Грубо! Да в мои времена, если б я только услышал то, о чем вы говорите, меня выдрали бы и отправили в постель…

— Ну, это совсем другое дело…

— Конечно, когда речь идет обо мне, а не о них, это у тебя всегда другое дело…

Обед получился скучный — обычный заурядный обед, тогда как мистер Ривз втайне надеялся, что ему устроят маленькое пиршество. Однако никто из домашних не видел вроде бы никаких оснований для торжества. Только не надо портить… Мистер Ривз извлек из своих запасов полбутылки лучшего Волнея и выпил все один. Ни к чему тратить доброе вино на женщин… После обеда они перешли в гостиную. Миссис Ривз с наслаждением погрузилась в мир великих образов, созданных воображением мисс Вернон Трейл, а мистер Ривз, преодолевая зевоту, преодолевал терминологические трудности в описании техники создания зеленых бордюров и высаживания цветов.

Полтора часа прошли в молчании, как проходили в молчании полтора аналогичных часа каждый вечер за последние десять лет. Время от времени мистер Ривз отвлекался от созерцания лобелий и лупинусов и принимался мечтать о том, сколько замечательных свершений сулит ему уход на покой. Усилия, которых ему стоили эти мечты, оказались, видимо, чрезмерными, и он принялся зевать…

Внезапно дверь отворилась, и Эстер провозгласила:

— Мистер Саймонс!

— Боже мой! Джо! — в восторге воскликнул мистер Ривз и, небрежно швырнув «Садоводство» на диван, вскочил на ноги.

— Добрый вечер, миссис Ривз, — весело произнес мистер Саймонс. — Привет, Джек, старый греховодник! Как жизнь? — И они с таким пылом принялись трясти друг другу руки, будто не виделись много лет. — Вот решил заглянуть на минутку и посмотреть, как ты борешься с бездельем.

Мистер Саймонс, крупный, дородный мужчина, всем своим видом и походкой напоминавший танцующего медведя, обладал удивительной способностью попадать впросак. Будучи одним из ближайших друзей мистера Ривза, он как-то умудрился не обнаружить, что миссис Ривз совершенно не выносит его. Ну, а сейчас, в просторном кожаном пальто, какие носят автомобилисты, он больше, чем когда-либо, походил на добродушного медведя.

— Снимай пальто, — возбужденно затараторил мистер Ривз, — и садись. Эстер! Эстер! — крикнул он вслед удалявшейся горничной.

— Слушаю, сэр!

— Виски с содовой!

— Слушаю, сэр!

— Так-так-так! — радостно залопотал мистер Ривз, снова поворачиваясь к своему другу. — Ты великолепно выглядишь, Джо. Какие новости?

— У тебя, наверно, весь день сегодня уши горели, — сказал, устрашающе осклабившись, мистер Саймонс. — За ленчем собралась обычная наша компания — мы посадили Мерикейла на твое место, — и все только и говорили о том, какой ты славный малый, да как нам будет тебя недоставать, да как мы все тебе завидуем, ха, ха!

— Ха, ха! Славные они люди, славные! — рассмеялся мистер Ривз, щедро наливая виски себе и своему другу. — Вот никогда бы не подумал…

Миссис Ривз взвилась, словно подстреленный архангел, молча сложила свои крылышки и, не замеченная двумя друзьями, исчезла.

— Ну, как там шли сегодня дела? — с нескрываемым интересом спросил мистер Ривз.

— Да плохо, — сказал мистер Саймонс. — Думаю, оборот был не больше двухсот пятидесяти.

— Боже мой!

— Тебя-то, Джон, это больше уже не волнует!

— Да, пожалуй, — весело согласился мистер Ривз. — Повезло мне, Джо.

— Что и говорить. — И мистер Саймонc одним духом осушил до половины свой стакан.

— Послушай, — начал мистер Ривз, не в силах дольше сдерживаться, — я сейчас расскажу тебе, что сегодня произошло…

И мистер Ривз, всячески приукрашивая свой рассказ, поведал о состязании с мясником.

— Ха, ха, ха! — с медвежьей безудержностью расхохотался мистер Саймонс. — Отличная история, Джон!

— Лихо я натянул нос этому мяснику, — ликующе заключил мистер Ривз. — Ха, ха, ха!

— Послушай… — Мистер Саймонс обвел глазами комнату и только тут заметил исчезновение миссис Ривз. — Один из наших рассказал сегодня занятную историю.

— Какую? — сгорая от любопытства, спросил мистер Ривз, тоже наконец заметив отсутствие жены. — Ну, какую же, Джо?

— Так вот значит, — шу-шу-шу-шу, а потом пш-пш-пш-пш и — ха, ха, ха! — шу-шу-шу-шу…

— Ха, ха, ха! — залился смехом мистер Ривз. — Ха, ха, ха! Великолепная история, Джо! Ха, ха, ха!

— Ха, ха, ха! — гудел своим basso profundo [9] мистер Саймонс.

Ха, ха, ха! Ха, ха, ха!…

ТРИ

Так прошли утро и вечер первого дня Свободы мистера Ривза. Так протекали они и в дальнейшем — с незначительными изменениями. Просыпался он по-прежнему в семь тридцать и во избежание дискуссий по поводу ванной тотчас вставал. В результате утро у него получалось довольно длинное, но, поскольку ему вернули «кабинет», он мог торжественно удалиться туда с номером «Телеграфа» и там дать пищу мозгу, разгадывая кроссворд. Ленч он съедал в спокойной обстановке, дома: пришлось пообещать, что он не будет больше появляться в местных кабачках — кто-то видел его тогда, в тот первый день, и миссис Ривз заявила с несчастным, видом, что «весь Мэрвуд» говорит об этом и она просит его — ну, пожалуйста! — подумать о детях и об их положении в обществе! Тогда мистер Ривз подыскал себе для компании отставного майора, с моноклем и в галстуке своего полка, который от скуки иной раз снисходительно соглашался сыграть с ним днем в гольф.

Ну и конечно, мистер Ривз занимался садоводством. Происходило это по большей части в «кабинете». Завороженный таблицами с яркими цветами и не менее цветистой прозой авторов, мистер Ривз уже видел, как его акр голого известняка превращается к середине лета в нечто вроде Хэмптон-Корта, а сам он прогуливается по участку, залитому теплым золотистым светом, вдыхая сладкие запахи и «наслаждаясь буйным праздником красок». Опьяненный более или менее безудержной фантазией, мистер Ривз выскакивал из кабинета в поисках Брауна и обнаруживал его — вот ведь никакого у человека воображения! — у грядки с гиацинтами, которую он систематически пропалывал, или возле его любимых, но ничем не примечательных фиалок, которые он то и дело рассаживал.

— Браун! — возбужденно взывал к нему мистер Ривз. — Браун! У меня возникла идея…

И когда идея была изложена — не слишком ясно, поскольку мистеру Ривзу не всегда удавалось как следует запомнить текст, — Браун неизменно качал головой и говорил: «Никакого толку от этого, сэр, не будет. Ветер вырвет их с корнем — всех подчистую».