Дело чести - Олдридж Джеймс. Страница 36

Выйдя от Хикки, Квейль прошел к себе. Он проспал до восьми часов, потом оделся и спустился вниз. Хикки опять распорядился подать завтрак в вестибюль, и все сидели уже за столом. Снова Квейля пронзила мысль, что их осталось только шестеро.

Он ел черствый греческий хлеб и пил густую рецину, имевшую вкус скрипичной струны, так она отдавала канифолью. Потом вышел из разрушенного подъезда гостиницы и поспешил в госпиталь. Луны не было, земля после двух солнечных дней была сухая и твердая. Квейль ждал Елену в приемной. Она вышла в длинном желтом пальто и в маленькой желтой шапочке медицинской сестры. Щеки ее слегка запали. Глаза казались большими в разрезе, тянувшемся от переносицы до скул. Полнота ее скрадывалась покроем пальто. Спустившись с крыльца, они направились к разбитому бомбежкой мосту у озера. По городу они шли молча, но на дороге, окутанной белым туманом, Квейль нарушил молчание.

— Вы уже обдумали? — спросил он. — Но прежде чем вы скажете, я скажу вам. Я думаю, мне удастся отправить вас в Афины на «Бомбее». Это транспортный самолет. Нас посылают обратно в Афины.

— Вы возвращаетесь? Вы возвращаетесь в Афины? Когда? — заинтересовалась она.

— Завтра или послезавтра. Не знаю. Но вы можете вернуться туда на «Бомбее», Так как же вы решили насчет…

— Не знаю, — сказала она. — Это совсем другое дело, раз вы возвращаетесь. Совсем другое дело. Что будет с нами в Афинах? Не думаю, что я смогу поехать, — я не могу бросить работу.

— Я это устрою. Старшая сестра…

— Но даже если так, что нас ждет впереди?

— Ничего особенного. Ничего определенного. Если я уеду из Греции, вы поедете со мной. Я останусь здесь до прихода немцев. А потом мы оба уедем в Египет. Вы можете жить там или уедете в Англию. Будем жить, пока нас не разъединит война. Как вы смотрите на это?

— Трудно будет уехать, — сказала она.

— Это зависит от вас. Но, так или иначе, это самый важный вопрос. Как видите, я стараюсь рассуждать спокойно.

— Очевидно, надо согласиться, — сказала она. — Но не думаю, что старшая сестра отпустит меня.

— Пойдем сейчас к ней.

— Нет. Я сама с ней поговорю.

— Мне будет легче это устроить, — сказал Квейль.

Он повернул ее к себе, — этого давно уже не случалось. Она была не так строга, как обычно. Не обняла его, но и не отстранилась, когда он прижался к ней всем телом. Он оторвался от нее, они молча пошли назад, к госпиталю. Он был очень уверен в себе. Старшая сестра удивленно подняла голову, когда они вошли к ней.

— Хэлло, сестра, — сказал он. — Извините за беспокойство, но у меня к вам просьба.

— Хэлло… У вас такой серьезный вид… что с вами?

— Мы хотим пожениться. И я хочу, чтобы Елена вернулась в Афины.

— Вы вступаете в брак?

— Да, — сказала Елена по-английски.

— Да, — сказал Квейль. — Можно ей отправиться в Афины завтра или послезавтра на нашем транспортном самолете?

— Значит, вы решили вступить в брак. Но нам нужны здесь работники. И скоро придут немцы.

— Я знаю. Но она с таким же успехом может работать в Афинах, если именно это вас интересует.

Старшая сестра помолчала с минуту, затем кивнула головой и сказала:

— Это нетрудно устроить. Пусть едет. Я все улажу.

Елена спокойно улыбнулась. Квейль кивнул.

— Вы страшно любезны, сестра. Благодарю вас, — сказал он очень серьезно.

— Она может захватить с собой запасные части для автоклава. У нас там нет этих частей. Она может передать их от моего имени, это будет весьма кстати.

— Конечно. Что угодно. Спасибо, — еще раз поблагодарил Квейль.

— Я очень рада. Вы прекрасные молодые люди. Вы будете счастливы, если только еще возможно счастье. Поздравляю вас. Вы правильно поступаете. Но вы должны выглядеть веселее.

— Не знаю, как нам повенчаться здесь, — сказал Квейль.

— Какого вы вероисповедания?

— Официально я принадлежу к англиканской церкви. Но разве в Греции нет гражданского брака?

— Нет. Только церковный.

— Мне все равно какой.

— Ну, вы решите это завтра. Или в Афинах.

Квейль и Елена вышли, и она сказала, что ей надо еще окончить работу. Квейль вернулся в гостиницу. Хикки сидел на кровати у себя в комнате, когда Квейль проходил по коридору. Он позвал Квейля к себе.

— Надеюсь, ты уже все уладил. Немцы могут вступить в Грецию сегодня вечером или завтра. В любую минуту. Твою невесту мы переправим на «Бомбее» завтра же, если она хочет. А мы на прощанье еще разок вылетим на разведку.

— Куда?

— Ты помнишь Нитралексиса?

— Того сумасшедшего летчика-грека? Я давно его не видал.

— Он был в Корице. Нам приказано сопровождать его в разведку. К Баллоне — посмотреть, что там делают итальянцы.

— Это значит идти бреющим полетом?

— Один бог знает, что это значит. Но будем надеяться, что фрицы к тому времени еще не появятся.

— Когда вылетаем?

— В шесть часов. Ты пока ляг и поспи.

— Ладно. Ну что ж, я буду только рад скорей убраться отсюда.

— И я, — сказал Хикки.

— Спокойной ночи, Хикки.

— Спокойной ночи, Джон. Я пришлю швейцара разбудить тебя.