Эрик, сын человека - Ольсен Ларс-Хенрик. Страница 13

Фенрир напряг все силы, но не смог разорвать путы. Наоборот, чем больше он вырывался, тем туже охватывали они его тело.

«Не могу! — крикнул наконец волк. — Снимите их с меня!»

Но асы лишь рассмеялись в ответ. Никто и не думал освобождать волка.

И лишь один из них не смеялся: это был Тюр — ведь он поплатился рукой. А когда кто-нибудь получает увечье подобным образом, никакие валькирии тут уже не помогут, — сказала Труд, многозначительно поглядев на Эрика. — Вообще-то нам нужно с тобой в тот лес, — махнула она рукой, — но прежде мне бы хотелось рассказать тебе, чем закончилась эта история.

Фенрир пришел в ярость и пытался пастью схватить асов, подходивших к нему особенно близко. Но Один быстро всунул ему в пасть меч, так что рукоять его уперлась волку в язык, а острие вонзилось в небо. Теперь уже Фенрир не мог никого укусить и только ужасно выл от досады и злобы, роя лапами землю вокруг.

Асы были довольны, потому что теперь они могли спокойно завести волка в глубокую пещеру и привязать к скале. И по сей день сидит он там и воет. Так велика его злоба, что слюна нескончаемым потоком льет из его пасти, образуя вытекающий из пещеры ручей, который в Ётунхейме превращается в полноводную реку.

— Но почему асы просто-напросто не убили Фенрира? — спросил Эрик.

— Они не хотели осквернять Асгард его кровью, да и, кроме того, нельзя нарушать пророчество. Если сказано, что Фенриру предстоит стать убийцей Одина, то никто — будь то сам Один или кто-то другой — не вправе убить Фенрира. Так уж заведено у нас в Асгарде! — закончила Труд, вводя Эрика в лес.

Глава 9

— Хочешь, я покажу тебе мое тайное убежище? — предложила Труд. — Только обещай, что никому о нем не расскажешь.

— Нет-нет, — заверил ее Эрик.

Труд снова взяла его за руку и повела в глубь леса. Эрик послушно следовал за ней. Странно это было — идти с кем-то за руку. С тех пор как родители водили его так, прошло уже немало времени, а в школе у них подобное было просто не принято. И вот его держит за руку какая-то девчонка. Надо сказать, ощущение было необычайно приятное — рука оказалась мягкой и теплой. Правда, держала его Труд не совсем удобно, но он не смел расправить пальцы, опасаясь, что Труд воспользуется этим и отпустит его руку.

Труд уверенно отыскивала в густой траве чуть заметную тропинку. Эрик обратил внимание, что растительность здесь — кусты, деревья — совсем такая же, как дома. Да и птицы пели точно так же. Мальчик с любопытством осматривался. Здешний лес ничем не отличался от обычного леса у них на Земле. Не было в нем ничего такого, что делало бы его каким-то божественным, неземным. Интересно, как все же похожи эти два таких разных мира — Земля и тот, где он находится сейчас. Там, на Земле, он, вероятно, не решился бы заходить в такую чащу, опасаясь хищников. Интересно, а стоит ли бояться встречи с ними здесь?

— Тут в лесу ты можешь никого не опасаться, — не оборачиваясь, сказала ему Труд. — Великанов здесь нет, а о диких зверях не тревожься — они нас не тронут.

Эрик был поражен. Уже второй раз Труд заговаривала о том, о чем он только успевал подумать. Неужели она умеет читать мысли? Каким образом? Потому ли, что она дочь бога? Быть может, этим даром обладают все боги Асгарда? Вероятно, да, на то они и боги!

Эрик внимательно посмотрел на Труд. На вид — самая обычная девчонка, вот только одета чуть ли не в лохмотья. Шкуры, из которых сшита одежда, местами потерты и лоснятся, хотя, вероятно, мягкие и приятные на ощупь. Длинные волнистые темные волосы девочки поблескивали в лучах солнца, пробивающихся сквозь густую листву деревьев. Вероятно, она уже привыкла бродить здесь и, совсем как дикий зверь, не шла, а будто бы скользила по лесу, словно ощущая себя с ним единым целым.

Мальчик попытался было подражать ее походке, но это оказалось абсолютно невозможным. Он то и дело натыкался на ветки и с досадой морщился, слыша их громкий треск.

— Тшш! — шепнула Труд. — Старайся ступать потише, чтобы он нас не услышал!

— Кто «он»? — так же шепотом поинтересовался Эрик.

— Да Тьяльви! Он наверняка попытается прокрасться за нами. Тебя он почему-то сразу невзлюбил, но как бы там ни было, я совсем не хочу показывать ему свое убежище.

Эрик оглянулся и потому не заметил небольшой ямки прямо перед собой, оступился и упал. Сухая листва громко зашуршала.

— Ушибся? — встревоженно прошептала Труд, оборачиваясь.

— Нет, пустяки, — бодро ответил Эрик. Он тотчас же вскочил и, отряхнувшись, был готов продолжить путь.

— Давай-ка сперва остановимся и послушаем, не идет ли кто. Мы уже почти на месте.

Эрик прислушался, но не услышал ничего, кроме обычных лесных звуков и шорохов.

Труд же, напротив, улыбнулась.

— Слышишь, как он топает? — шепнула она. — Наверно, потерял наши следы и никак не может найти.

Но как ни напрягал Эрик слух, он так и не смог разобрать ничего похожего на звук шагов.

— Ну, пошли! — сказала Труд и скользнула дальше меж деревьями. Лес становился все гуще, девочка выпустила руку Эрика.

Деревья здесь были больше и выше. Они поднимались по обеим сторонам тропинки как огромные серые призраки, отбрасывающие длинные тени. Кора была толстая, шероховатая. В основном здесь росли старые дубы, однако кое-где среди них попадались березы, клены и рябины.

Впереди Эрик увидел небольшой холм, поросший высокими мохнатыми елями. На вершине его стояла огромная сосна. По-видимому, это и была цель их похода. Трава здесь уступала место мху, покрывавшему склоны холма, у подножия которого в окружении зарослей ольхи, ясеня и ивняка весело журчал небольшой ручеек.

— Нам сюда! — сказала Труд, продираясь сквозь густые заросли. Перепрыгивая через ручей, Эрик отметил, что вода в нем отличается необыкновенной чистотой. Наконец они были на месте. — Вот и мое убежище, — гордо сказала Труд, разводя руками. — Здесь можно не шептать — отсюда нас никто не услышит. Располагайся, — гостеприимно предложила она.

Хотя солнце уже клонилось к закату, последние его лучи все еще освещали холм. Лучи падали в небольшую круглую ложбинку на склоне, как ковром покрытую мхом и кустами черники. Тут и улеглась Труд.

Эрик продолжал стоять, с некоторым смущением поглядывая на ее загорелые ноги, едва прикрытые коротким платьицем. Ему вдруг страшно захотелось коснуться их; тем не менее он, разумеется, не решился. Наконец он также улегся на мох и сунул в рот соломинку.

— Ну как, хорошо? — спросила девочка, улыбаясь. Пушистые волосы ее разметались, и голова покоилась на них, как на подушке. «Интересно, а на ощупь они такие же мягкие, как кажутся на вид?» — подумал Эрик.

— Да, — сказал он вслух, отводя глаза. — Здесь и в самом деле прекрасно.

После этих слов они довольно долго молчали. Эрику вдруг захотелось рассказать Труд о своем мире, о школе, вообще о том, как он живет, но он никак не мог сообразить, с чего начать. Он бы сейчас с удовольствием рассмешил ее, чтобы снова послушать мелодичный смех, и даже решил было рассказать ей анекдот — про слонов и мышей, — но что-то подсказало ему, что здесь подобные шутки прозвучали бы глупо, и он прогнал прочь эту мысль.

Труд тоже ничего не говорила. Она лежала, молча поглядывая на него, как будто чего-то ждала.

Эрик встал и начал осматривать окрестности. Действительно, прекрасное местечко, настоящее звериное логово, пещера, укрытая со всех сторон, как стенами, деревьями и кустарником, живая нора, вместилище души Асгарда. Эрик мысленно улыбнулся — последнее замечание было вполне в духе Тора и Одина.

Внимание его привлекло небольшое деревце с замшелым тонким стволом. Листва на нем росла как-то странно: зеленые мясистые листочки скручивались в какие-то запутанные пучки и кисти.

— Что это за странные листья? — спросил Эрик. — Они выглядят какими-то ненастоящими.

Труд приподнялась на локте.

— Это омела, зловещее растение. Не трогай ее — она приносит вред.