Священные кошки Нила - О'Нил Кэтрин. Страница 27

Трудно сказать, как долго стояла Диана перед этим идеально ровным, уходящим в небо каменным сооружением, жадно впитывая в себя древнюю силу, исходящую от пирамиды. Да, это была ее страна, ее судьба. Сейчас Диана ощущала нити, неразрывно связывающие ее с этим каменным колоссом и с молчанием пустыни. Ей вспомнились слова, которые она прочитала когда-то: «Человек боится времени, но время боится пирамид».

Но не только священный восторг перед бесконечностью времени владел сейчас сердцем Дианы. Ведь здесь, под сенью пирамид, на этом самом песке, она появилась когда-то на свет. Начался отсчет ее собственного времени. Ей казалось, что где-то рядом до сих пор ходят призраки Шейлы и Стаффорда.

Отец... Оказывается, она почти ничего не знала о нем, пока он был жив. И как же больно идти по следам прошлого, когда нельзя уже ничего вернуть, нельзя ни о чем спросить. Остается лишь восстанавливать былое в своем воображении!

Скакун вновь повернул голову и нетерпеливо посмотрел на Диану. Ему хотелось движения, ведь он был создан природой для того, чтобы без устали нестись стрелой по бесконечным просторам пустыни. Диана ласково потрепала животное по шее, и они снова помчались сквозь ночь.

За спиной осталась Большая Пирамида, а скакун нес Диану все быстрее и быстрее, огибая крупные обломки камней, то и дело встречавшиеся им по пути. Диана полностью доверилась своему коню и, откинувшись в седле, подставляла разгоряченное лицо дуновению свежего ветра.

Еще немного, и перед ними возникла огромная каменная фигура, до половины занесенная песком. Сфинкс! Диана сразу узнала это величественное изваяние.

Они подъехали к Сфинксу поближе. Скакун без понукания сбавил ход, словно зная о том, как важно его всаднице рассмотреть каждую мелочь. Диана оказалась лицом к лицу с древним стражем пирамид. Его каменные глаза одинаково равнодушно устремляли взгляд на Геродота, и Цезаря, и Наполеона. Теперь они спокойно и загадочно смотрели в лицо Диане.

Минуты уплывали прочь, в вечность, одна за другой, а Диана все стояла перед Сфинксом, и ей казалось, что только теперь, здесь, она нашла себя. Вернулась к своим корням, к своим истокам. Она вдруг явственно представила своего отца, но не таким, каким она всегда его знала, а другим – юным, полным сил и надежд, таким, каким его помнила Шейла. Отец и Шейла. Теперь она должна совместить два этих образа в своем сознании в единое целое для того, чтобы до конца понять саму себя. И пока она не сделает этого, ей не найти покоя.

Диана решила, что пора возвращаться, и развернула своего скакуна. Оказалось, что она вовсе не одна под этим ночным небом. Неподалеку виднелась фигура еще одного всадника, залитая серебристым лунным светом.

Джек.

Он приближался молча, не сводя глаз с Дианы, – прекрасный всадник, похожий на призрак, возникший из пустоты бескрайней пустыни.

– Я волновался за тебя, – сказал Джек.

– Не стоило.

– Ты была такой странной, когда мы вернулись. Я надеялся, что ты обрадуешься второй кошке, но ты выглядела такой...

– Какой?

– Не знаю. Странной. Грустной. В твоих глазах было что-то загадочное. Я видел из окна, как ты выезжала, и боялся...

– Что меня могут похитить бандиты? А отважный герой Джек Резерфорд придет на помощь и отобьет меня у них?

Было видно, что слова Дианы причиняют Джеку боль. Почему она всегда думает о нем только самое плохое? Впрочем, разве он не сам в этом виноват?

– Я в самом деле беспокоился, не случилось ли чего с тобой, – тихо сказал Джек. – Мне показалось, что тебе нужна помощь.

Диана опустила ресницы. Ей вдруг стало стыдно. В эту минуту она выглядела такой беззащитной, такой слабой.

Джек продолжал смотреть на нее, и от этого взгляда Диане стало не по себе. Арабский скакун тряхнул головой, подался вперед, натягивая поводья, и Диане вдруг захотелось сорваться с места и ринуться вперед – лишь бы только как-нибудь прервать это напряженное молчание.

– Поехали, – коротко сказала она, и они поскакали бок о бок с Джеком сквозь бескрайнюю пустоту ночи. Вскоре каменная громада Сфинкса растаяла у них за спиной. Диана пришпорила скакуна, он мчался все быстрее и быстрее. Ветер свистел у нее в ушах. Скакун, рожденный для пустыни, был с нею одним целым и потому не мог ни споткнуться, ни упасть при таком бешеном беге. Диана наслаждалась скоростью. Ей представлялось, что она сидит на спине самого Буцефала, легендарного коня, принадлежавшего когда-то великому покорителю мира Александру Македонскому.

Она оглянулась на Джека. Он не отставал и скакал следом за нею в тонком облаке песчаной пыли. Ветер бил в лицо, трепал Диане волосы – свежий, чистый ветер пустыни.

Бесконечное пространство поглотило их. Казалось, что на всей Земле их только двое – она и Джек. Диана снова оглянулась назад и ахнула от восхищения, увидев за спиной, на горизонте, три серебристых, уходящих в небо изваяния, – Великие Пирамиды провожали их. Чуткий скакун летел вперед, внимательно глядя под ноги, насторожив уши, легко касаясь копытами мягкого песка.

«Я дома, дома! « – думала Диана, и сердце ее готово было разорваться от счастья.

Скакун не сбавлял скорости, и Диана вспомнила о том, что эти арабские лошади способны сутками нестись по пустыне, не зная усталости. Так же, без устали, могла и она сама мчаться сквозь эту ночь, до самой зари.

Джек что-то прокричал у нее за спиной, и Диана оглянулась, придерживая своего скакуна. Тот перешел на шаг, развернулся, и Диана оказалась лицом к лицу с Джеком – сияющая и возбужденная.

– Так-то лучше, – усмехнулся Джек.

Они стояли на вершине песчаного холма. Пирамиды отсюда казались совсем близкими – рукой подать. Величественная, незабываемая картина. Душа Дианы воспарила к небесам, поднимаясь к высоким звездам, хранящим тайну человеческой судьбы.

– Я хочу показать тебе кое-что, – произнесла Диана, обращаясь к Джеку.

Она пришпорила своего скакуна и снова помчалась к Большой Пирамиде. Джек догнал ее, и они остановились в тени пирамиды. Спешились, и Джек сказал, глядя в лицо Дианы:

– Опять. Опять этот странный взгляд.

Диана набрала в грудь побольше воздуха, словно собираясь нырнуть, и сказала:

– Здесь я появилась на свет. Именно здесь. Джек удивленно поднял бровь и промолчал.

Тогда Диана рассказала ему все. О неожиданном визите Шейлы. О тайном прошлом своего отца. О том, как она сама родилась под этим небом и родители назвали ее в честь богини Луны. О своем удочерении. О том, что при жизни отец так и не раскрыл ей тайну ее появления на свет.

Когда она закончила, Джек долго молчал, а затем сказал только:

– Ну что ж, это все ставит на место.

– Что ты имеешь в виду?

– Я заметил что-то странное в тебе с первого дня, едва мы приехали сюда. Но никак не мог понять, в чем дело. Я понял, что это Египет так подействовал на тебя. Но почему? Теперь я понимаю: ведь ты вернулась домой.

Диана посмотрела вдаль, вздохнула и сказала:

– Меня всегда, всю жизнь тянуло в Египет, даже когда я еще ничего не знала. Здесь живут тени моих предков. Здесь я появилась на свет той давней декабрьской ночью. Здесь же началось и закончилось короткое счастье моих родителей. Обстоятельства оказались сильнее их любви. Их звездные пути пересеклись на короткое мгновение и вновь разошлись. Воля небес.

– Как и наши с тобой.

– Да, точно так же. Мы с тобой очень похожи на отца и Шейлу, хотя и по-своему. Мечты, надежды – и крушение. Теперь о многом можно лишь пожалеть и для многого уже слишком поздно. Мой отец поверил женщине, которая предала его. Я повторила его ошибку и его судьбу.

Они долго стояли в молчании, и наконец Джек тихо произнес:

– Я по-прежнему хочу тебя.

– Джек, прошу тебя, – ответила Диана, отворачиваясь. – Ты пришел, чтобы помочь мне. Не нужно пользоваться моей...

– Беззащитностью?

Диана покраснела и отошла в сторону. Джек подошел сзади, положил ладонь на ее плечо и медленно повернул Диану лицом к себе.