Забавы Палача - О'Рейли Виктор. Страница 12

Близнецы немилосердно забрызгали его водой.

Город Корк, второй в Ирландии по величине, был основан св. Финбаром в шестом веке нашей эры. С тех пор его грабили, жгли и разрушали так часто, что здешние жители, видимо, решили изменить его планировку, дабы ни один чужак не смог по нему проехать.

Сеть городских дорог и так была устроена достаточно неудобно, а в этот сырой мартовский вечер пробки на улицах достигли и вовсе колоссальных размеров, делающих честь изобретательности местного планировочного комитета.

У Фицдуэйна возникло предположение, что население Корка растет только по одной причине: попавшие сюда люди не могут выехать обратно за городскую черту и потому оседают здесь, становясь торговцами, или юристами, или беременными, или и теми и другими сразу, а общаются друг с другом на странном певучем языке — по неведению его можно принять за один из диалектов Китая, но на самом Деле это всего лишь английский с коркским акцентом.

Вообще-то Фицдуэйн любил Корк, однако всю жизнь не мог понять, как в городе, стоящем на одной-единственной реке, ухитрились понастроить столько мостов — причем все они, похоже, вели не туда, куда надо. Вдобавок со времени его последнего визита мостов стало еще больше, а прежние, видимо, поменяли свое местоположение. Наверное, они специально были сделаны съемными, чтобы глухой ночью их можно было таскать туда-сюда. Наверное, подумал Фицдуэйн, за это англичане и спалили город в 1921 году: они просто не могли найти место для парковки.

Когда за пеленой мокрого снега замаячили контуры Южной больницы, это показалось ему весьма приятным сюрпризом.

Фицдуэйн вставил слайды с изображением повешенного в “карусель” проектора “Кодак” и включил его.

На стене появилось белое пятно экрана, неожиданно яркое для маленькой комнаты. Фицдуэйн нажал кнопку подачи слайда. Щелчок — поворот “карусели” — щелчок. Белый прямоугольник сменился размытой цветной кляксой. Фицдуэйн навел объектив на резкость, и на экране четко вырисовалось сильно увеличенное лицо повешенного юноши.

Бакли держал в руке указку-фонарик, чтобы можно было отмечать детали, водя световым лучом по очередному слайду.

— Конечно, — сказал врач, — эти ваши слайды полезны, потому что я не видел места происшествия. Было бы лучше, если б они попали ко мне до вскрытия; ну да ладно. По принятой нынче системе, — продолжал он, — полиция имеет право решать, стоит ли патологоанатому смотреть на покойного там, где его обнаружили, или это необязательно. Если у них есть повод для подозрений, тела не трогают, пока не будет произведен самый тщательный осмотр. В данном случае сержант воспользовался своим правом обойтись без этого. Ведь повесился юноша, да еще на территории своего колледжа. Весьма щекотливая ситуация; такое зрелище, как вы понимаете, может повлечь за собой душевные травмы. Ничего подозрительного не было, а сержант знал, что повешение почти всегда означает самоубийство. Кроме того, надо было убедиться, что парень действительно мертв. Учтя все эти факторы, сержант решил обрезать веревку немедленно, и я должен сказать, что считаю его действия правильными.

Фицдуэйн посмотрел на экран, на обезображенное лицо повешенного. У него возникло побуждение стереть кровь и слюну, которые так искажали черты юноши. Он заговорил, стараясь, чтобы его голос звучал отстраненно.

— Он наверняка был мертв. Когда я нашел его, я проверил пульс. Пульса не было. И потом, достаточно взглянуть на него.

Врач прочистил горло.

— Должен вам заметить, мистер Фицдуэйн, — сказал он, — что, видя положение тела, я сомневаюсь в безупречности ваших выводов. Само по себе отсутствие пульса ни в коей мере не доказывает факта смерти, особенно если принять во внимание то, что неспециалист едва ли способен произвести достаточно тщательную его проверку.

— Вы хотите сказать, что когда я нашел его, он мог быть еще жив — несмотря на кажущееся отсутствие пульса и такой вид?

— Да, — будничным голосом сказал Бакли, — это возможно. Наши расчеты, опирающиеся на то, когда его в последний раз видели в колледже, на то, когда кончился дождь, и так далее, плюс, разумеется, ваши собственные показания, позволили заключить, что повешение произошло за полчаса-час до того, как вы нашли тело. Юноша мог быть еще жив — подобное случается, например, с утопленниками, некоторое время полностью находящимися под водой. Потом их иногда возвращают к жизни с помощью искусственного дыхания рот-в-рот.

Пока Бакли говорил, Фицдуэйн пытался представить себе, как он делает этому страшному существу на экране искусственное дыхание. Он почти чувствовал своими губами его искривленные губы, покрытые кровью, слюной и слизью. Неужели его отвращение убило мальчика? Так ли уж невозможно было спустить тело вниз?

— А вообще-то, — сказал Бакли, — хотя это не научное заключение, а просто мой вывод, основанный на здравом смысле, ко времени обнаружения он был почти наверняка мертв. Кроме того, я не вижу, как вы могли спустить его вниз самостоятельно, не имея ни ножа, ни другого подобного инструмента — ведь так, по-моему, записано в ваших показаниях? Вдобавок, при падении на землю тело могло получить дополнительные повреждения. И наконец, если в нем еще и теплилась жизнь, то мозг, без сомнения, пострадал непоправимо. Вы спасли бы растение. Так что не стоит мучиться чувством вины. В данном случае оно и бессмысленно, и неоправданно.

Фицдуэйн слабо улыбнулся врачу.

— Нет, я не умею читать мысли, — сказал патологоанатом, — просто я уже много раз имел дело с такими вещами. Если бы самоубийцы представляли себе, какие травмы они наносят тем, кто их обнаруживает, они дважды подумали бы, прежде чем расстаться с жизнью.

Он снова вернулся к своим объяснениям.

— Наш друг на экране, — сказал он, — является классическим примером жертвы удушения, последовавшего в результате повешения за шею. Обратите внимание на синюшный цвет лица и характерную сыпь — вот эти крохотные красные точечки. Они возникают из-за недостаточного снабжения капилляров кровью. Обычно эта мелкая сыпь появляется на верхней части головы, на лбу и лице жертвы, то есть выше того уровня, на котором перетянуты кровеносные сосуды. Мы наблюдаем язык, приподнятый у основания, распухший и выдающийся вперед. Мы наблюдаем выраженное пучеглазие. Мы видим, что голубая нейлоновая веревка, повлекшая за собой удушение, перехватывает шею не горизонтально — иную картину мы имели бы в случае удушения руками. Здесь же веревка спереди проходит между щитовидным хрящом и подъязычной костью, а узел на ней расположен выше, за ухом. Между прочим, изменения, происшедшие в тканях тела, полностью соответствуют тому, что мы здесь видим. Это было бы не так, если бы жертву прежде задушили руками или повесили где-то в другом месте. Тогда неизбежно появились бы несоответствия.

— Далее, — продолжал он, — обычно повешение влечет за собой смерть вследствие одной из трех причин: подавления деятельности блуждающего нерва, церебральной аноксии или асфиксии.

Фицдуэйн сделал жест рукой, чтобы привлечь внимание, и Бакли остановился.

— Простите, — сказал Фицдуэйн, — я знаком с некоторыми из этих терминов, но сейчас, пожалуй, лучше считать меня полным профаном.

Бакли понимающе усмехнулся. Он выбрал одну из лежащей на столе коллекции трубок и стал набивать ее табаком. Вспыхнула спичка, затем врач принялся энергично раскуривать трубку. Добившись успеха, он заговорил снова.

— Рудольф умер от асфиксии. Он удавился, хотя я сомневаюсь, что таково было его намерение. Дерево, которое он выбрал, и сук, с которого прыгнул, обеспечили высоту падения, равную примерно метру восьмидесяти. Нельзя утверждать это точно, потому что он мог подпрыгнуть, увеличив таким образом высоту падения. Используя бытовую терминологию, я сказал бы, что он намеревался сломать себе шею. Он хотел повредить свои шейные позвонки, что происходит — во всяком случае, должно происходить — при казни через повешение. Но официальные палачи проходят особую выучку и имеют практику, а самоубийцы редко ломают себе шею. Рудольф был сильным молодым человеком в хорошей спортивной форме. Его шея не сломалась.