Тайная битва сверхдержав - Орлов Александр. Страница 38

В мае 1948 года на территории Южной Кореи под контролем комиссии ООН, созданной по инициативе США, прошли сепаратные выборы. На пост главы государства был избран бывший профессор Вашингтонского университета Ли Сын Ман. Правительство Южной Кореи объявило себя правительством всей страны, с чем, разумеется, не согласились коммунистические силы Севера. Летом 1948 года они организовали выборы в Верховное народное собрание Кореи, которое 9 сентября провозгласило Корейскую Народно-Демократическую Республику (КНДР). Так, на севере страны образовалось просоветское коммунистическое государство. Произошло политическое и юридическое оформление раскола Кореи на два государства, причем правительство каждого из них объявило себя по своей конституции единственно законным и намеревалось распространить свою власть на всю Корею.

1. Север и Юг: кто первый?

В 1948 году по просьбе Верховного народного собрания КНДР с Севера были выведены все советские войска. Американцы вывели свои войска из Южной Кореи лишь летом 1949-го, однако оставили там около 500 советников; военные советники СССР остались и в КНДР.

По мере развития «холодной войны» и противостояния между СССР и США все больше обострялась обстановка и на Корейском полуострове. Вооруженные столкновения на 38-й параллели, по которой проходила граница между КНДР и Республикой Корея, случались все чаще.

Все это имело место на фоне важных политических изменений, происходивших в Дальневосточном регионе. Осенью 1949 года в Китае победила Народная революция, и коммунисты возглавили руководство новым народно-демократическим государством — Китайской Народной Республикой. В феврале 1950-го КНР подписала с СССР договор о дружбе, союзе и взаимопомощи. Союз СССР и КНР и то, что обе коммунистические державы всячески поддерживали народно-демократический режим в КНДР, побуждал руководство Северной Кореи к объединению всей страны военным путем. Но, разумеется, глава КНДР Ким Ир Сен хотел заручиться одобрением своего военного похода на юг со стороны КНР и СССР.

Для Ким Ир Сена особенно важна была поддержка СССР, который, восстановив свое народное хозяйство после 2-й мировой войны, являлся одной из наиболее могущественных военных держав мира. Ким Ир Сен помнил, что 13 октября 1948 года в приветственной телеграмме правительству Северной Кореи по случаю провозглашения КНДР И. В. Сталин ограничился пожеланиями успехов новому правительству «в его деятельности на пути национального возрождения и демократического развития», не углубляясь в проблемы дальнейших отношений двух государств {126}. Поэтому глава правительства КНДР настойчиво добивался от Москвы согласия на визит правительственной делегации КНДР в Советский Союз. Вождю северокорейских коммунистов нужно было выяснить позицию Сталина в отношении своей страны.

В январе 1949-го такое согласие было получено, и 5 марта того же года правительственная делегация КНДР во главе с председателем кабинета министров Ким Ир Сеном и министром иностранных дел Пак Хен Еном прибыла в Москву. В состав делегации входили также посол КНДР в СССР Дю Ен Ха. В переговорах с советской стороны кроме Сталина участвовали министр иностранных дел А. Я. Вышинский и посол СССР в КНДР Т. Ф. Штыков. 5—18 марта между обеими странами велись интенсивные переговоры. В результате было заключено 11 соглашений. Они касались экономического и культурного сотрудничества, оказания технической помощи Северной Корее, расширения кредитования товарооборота и платежей. Были разработаны условия работы советских специалистов в КНДР. Специальными соглашениями предусматривалось временное базирование в порту Сейсин советского военно-морского подразделения и строительство железной дороги из Краскино (СССР) в Хонио (КНДР). В Пхеньяне создавалось советское торговое представительство, устанавливалась воздушная линия между СССР и КНДР. Все соглашения, кроме экономического и культурного, были секретными. СССР согласился поставлять в КНДР оборудование и вооружение, оплаченные золотом и товарами.

С конца 1949 года отношения между двумя корейскими государствами все более обострялись. Оба правительства претендовали на объединение Кореи, каждое под своей эгидой. В октябре 1949-го президент Южной Кореи Ли Сын Ман в беседе с американскими моряками в Инчхоне заявил, что «если нам придется решать эту проблему на поле боя, мы сделаем все, что от нас потребуется» {127}. 30 декабря на пресс-конференции он ужесточил свою позицию, заявив, что «нам следует своими усилиями объединить Южную и Северную Корею» {128}. 1 марта 1950 года, выступая на митинге в Сеуле, Ли Сын Ман провозгласил, что «час объединения Кореи приближается» {129}. Его министр обороны тоже не стеснялся в выражениях 9 февраля того же года он заявил: «Мы находимся в полной готовности к борьбе за восстановление потерянной территории и только ждем приказа» {130}.

США также немало сделали для того, чтобы, как говорил тогда американский посол в Сеуле Дж. Муччо, «приблизить время всеобщего наступления на территорию севернее 38-й параллели». Главный военный советник США в Южной Корее генерал В. Робертс в январе 1950-го, за 5 месяцев до начала войны, на встрече с южнокорейскими министрами заявил, что «нападение начнем мы», но «надо создать предлог для нападения, чтобы оно имело обоснованную причину» {131}.

К северу от 38-й параллели также вынашивались весьма воинственные замыслы, но делалось это с соблюдением секретности, без широковещательных заявлений. Интенсивные поставки вооружения, военной техники, боеприпасов из СССР в Северную Корею продолжались в течение всего 1949 года.

1950 год внес новые нюансы. 19 января в Кремль поступило важное сообщение из Пхеньяна. Советский посол Штыков докладывал:

Сталин не спешил с ответом. Обменялся посланиями с Мао Цзэдуном, который считал, что вопрос следует обсудить. Только после этого 30 января из Москвы от Сталина в Пхеньян пошла шифровка: «Сообщение от 19 января 50 года получил. Такое большое дело нуждается в подготовке. Дело надо организовать так, чтобы не было большого риска. Готов принять… {133} »

В Пхеньяне телеграмму расценили как согласие на операцию с условием достижения гарантированного успеха. После еще одной консультации с Пекином Сталин 9 февраля дал согласие на подготовку широкомасштабной операции на Корейском полуострове, одобрив намерение Пхеньяна военным путем объединить родину. Вслед за этим резко возросли поставки из СССР танков, артиллерии, стрелкового вооружения, боеприпасов, медикаментов, нефти. В штабе северокорейской армии с участием советских советников в глубокой тайне велась разработка плана наступательной операции, шло ускоренное формирование нескольких новых корейских соединений.

Но Сталин, дав согласие на поход Ким Ир Сена, все еще колебался. Он опасался вооруженного вмешательства США в конфликт между Севером и Югом Кореи, которое могло привести к непредсказуемым последствиям, а может быть, и к прямой конфронтации двух сверхдержав, что грозило ядерной войной. Поэтому, как он считал, Москва должна была, с одной стороны, заручиться согласием Пекина на поддержку военных действий КНДР по объединению Кореи, а с другой — по возможности остаться в стороне от назревавшего конфликта во избежание риска быть втянутым в войну с США в случае их вмешательства в корейские дела. В Кремле все более склонялись к мысли, что поход Ким Ир Сена на юг может увенчаться успехом, если действовать энергично и быстро. В этом случае северокорейская армия овладеет южной частью Кореи до того, как американцы вмешаются в ход событий {134}.