Тайная битва сверхдержав - Орлов Александр. Страница 67

«Эти ребята, — говорил президент о советском руководстве, — одновременно и пребывают в ярости, и испытывают страх… Эта комбинация — наиболее опасное состояние ума… И если эти парни что-либо предпримут, мы должны стукнуть их, и если необходимо — стукнуть всем, что мы имеем в корзине». Он считал, что письмо Булганина порождено страхом русских. Они, по мнению Эйзенхауэра, опасались, что события в Венгрии приведут к развалу Варшавского Договора, созданного год назад. В связи с этим Москва стремится продемонстрировать свою силу, чтобы, показывая Западу свои высокие военные возможности, удержать его от соблазна вмешиваться в дела стран ОВД. В то же время он заявил, что если Советы нападут на французов и англичан, то «мы вступим в войну и будем вправе предпринять военные действия». Но уже в тот же день ему доложили, что, по данным разведки, советских ВВС нет ни на авиабазах Сирии, ни на пути в Египет. Это, конечно, снижало угрозу расширения конфликта, но тем не менее в США были приняты меры по повышению боевой готовности: военнослужащие, бывшие в отпусках, были отозваны в свои части {316}.

В телефонном разговоре Эйзенхауэра с Иденом, состоявшемся 6 ноября, британский премьер сообщил, что он только что объявил о готовности Англии согласиться на прекращение огня. «Я не могу выразить, как мы рады» {317} , — так комментировал президент эту новость.

В Москве тем временем с тревогой наблюдали за развитием событий на Ближнем Востоке. Поскольку идея воздушного десанта отпадала, оставалось уповать на грозное заявление Булганина. В Кремле еще не знали о последней телефонной беседе Идена с Эйзенхауэром. Но вскоре пришло сообщение о выступлении Идена 6 ноября в палате общин, в котором он заявил, что английские войска выполнили свои задачи и с нуля часов 7 ноября прекращают военные действия в Египте. И хотя бои в Порт-Саиде продолжались, стало ясно, что война идет к концу. 8 ноября стрельба прекратилась. Израиль дал обещание отвести свои войска с Синайского полуострова и сектора из Газы. К концу ноября силы ООН заняли позиции на египетско-израильской границе. Англо-французские войска были выведены из Египта в декабре 1956 года, а израильские — в марте 1957-го. Так закончился Суэцкий кризис. Кремль расценил это как успех своей политики.

Сегодня, спустя много лет, этот кризис привлекает внимание историков не его военным аспектом (он достаточно характерен для многих локальных военных конфликтов того времени), а аспектом политическим. Одним из наиболее важных направлений того времени стало соперничество за обладание «сферами интересов» в нарождающемся «третьем мире».

В 1957—1964 годы руководители СССР побывали в Индии, Индонезии, Бирме, Афганистане, Иране и других странах. Советский Союз посетили лидеры Индии, Индонезии, Ганы, Гвинеи, Мали, Судана, Сомали, Сенегала, Лаоса, Камбоджи и ряда других государств. Было подписано более 20 соглашений о сотрудничестве и предоставлении кредитов странам Азии, Африки и Латинской Америки, в том числе Индии, Индонезии, Бирме, Непалу, Цейлону, Афганистану, ОАР, Ираку, Йемену, Эфиопии, Гане, Гвинее, Мали. Размеры предоставляемой помощи были довольно значительны: ОАР за ее счет покрывала до 50 процентов ассигнований на экономическое развитие, Индия в ходе реализации второго пятилетнего плана — 15 процентов.

Активизация контактов СССР с освобождающимися странами, поддержка их национально-патриотических сил вызвали в странах Запада отрицательную реакцию. Советская внешняя политика воспринималась (некоторые заявления Хрущева и других советских руководителей давали на то основания) как попытка распространить советскую идеологическую систему на весь мир, отсечь развитые государства Запада от рынков и источников сырья.

В результате Запад усилил военное давление на СССР. После кризиса 1956 года страны НАТО провозгласили «доктрину взаимозависимости», взяв курс на более тесное согласование своих действий.

Значительно возросла готовность США и их союзников силой оружия противодействовать любым прокоммунистическим переменам в странах, где еще не было «советского влияния», пытаться свергнуть те правительства, которые проводили линию на союз с СССР.

Уже в 1957 году США провозгласили «доктрину Эйзенхауэра», согласно которой на Ближнем и Среднем Востоке образовался «вакуум влияния» в результате ослабления позиций Англии и Франции. Однако попытки США и Великобритании в 1957—1958 годах заполнить этот «вакуум», навязать Сирии и Ираку угодные Западу правительства встретили решительное противодействие СССР. Неудачи политики США на Ближнем и Среднем Востоке побудили Запад принять на сессии совета НАТО в декабре 1957 года решение о развертывании на территории стран — участниц блока баз ядерного оружия и площадок запуска ракет. После карибского кризиса Соединенные Штаты приняли программу создания стратегических ракет наземного базирования. Их число с 1962 по 1967 год возросло с 294 до 1054.

Советский Союз не скрывал своих симпатий к зоне национального освобождения и поддерживал силы, которые занимали наиболее радикальные, антиимпериалистические позиции. В программе КПСС, принятой ее XXI съездом, выдвигалось положение о том, что перед освободившимися странами стоит как лучшая из альтернатив: движение по пути некапиталистического развития как «пути народов к свободе и счастью», когда возможно «при жизни одного поколения» превратить отсталую страну в индустриальную, искоренить социальное неравенство, обеспечить высокий материальный и культурный уровень жизни рабочего класса и всех трудящихся. При этом подчеркивалось, что СССР и другие социалистические страны будут всячески помогать развивающимся странам, оказывать им поддержку, в том числе и вооружением.

Но и США намеревались добиваться своих целей политическими средствами, подкрепляемыми силовым давлением. «Если обращение к силе становится невозможным, дипломатия также может утратить свою эффективность», — писал известный американский политолог Г. Киссинджер {318}. Но для этого надо было обладать такой военной мощью, которая производила бы устрашающее впечатление не только на страны «третьего мира», но и на великие державы. Принятая в США в 1954 году стратегия «массированного возмездия» предусматривала ведение глобальной ядерной войны против СССР и его союзников «средствами и в районах по собственному выбору», являлась средством устрашения прежде всего Советского Союза {319}. США располагали силами, реально способными нанести сокрушительный удар: около 1200 стратегических бомбардировщиков с атомными бомбами. СССР тоже обладал атомным оружием, но не имел средств доставки до территории главной державы НАТО — США. Принимались самые интенсивные меры, чтобы догнать США по новейшим авиационным и ракетно-ядерным вооружениям. Но на это требовались годы, а время не ждало. И тогда Хрущев решил вновь применить тактику военно-политического блефа. Замысел состоял в том, чтобы устрашающей пропагандой в сочетании с демонстрацией имевшихся в весьма небольшом количестве дальних бомбардировщиков, а после 1957 года и ракет стратегического назначения создать преувеличенное впечатление о воздушной и ракетно-ядерной мощи Советских Вооруженных Сил. Впоследствии эту идею точно отразил Г. Киссинджер. Он писал: «…то, во что верит потенциальный агрессор, является более значимым, чем то, что является объективной истиной» {320}. В 1955 году Хрущев «пугает» американцев бомбардировщиками ТУ-95, демонстрируя на воздушном параде в Москве буквально все имевшиеся в стране самолеты (менее 10) этого типа. Цель — убедить, что в СССР много ТУ-95, способных нанести удар по США. В ходе Суэцкого кризиса он применяет этот прием против Англии и Франции, устрашая их ракетами, которых еще нет на вооружении Советской Армии; позже утверждает, что в СССР ракеты делают, «как сосиски», хотя их тогда были единицы.