За кулисами второго фронта - Орлов Александр. Страница 4

Вслед за советско-французским договором 16 мая был заключен договор о взаимопомощи между СССР и Чехословакией. По настоянию президента Чехословакии Э. Бенеша в текст его была включена оговорка: обязательства СССР и Чехословакии об оказании взаимной помощи будут действовать лишь в том случае, если помощь Чехословакии и Советскому Союзу в случае агрессии против них будет оказана и Францией. Это отражало позицию чехословацкого правительства, опасавшегося «советизации» страны в случае вступления в нее войск Красной Армии без французских вооруженных сил.

Военные же руководители Чехословакии отнеслись к сотрудничеству с РККА без каких-либо политических предубеждений. Они сразу поставили вопросы взаимодействия с Красной Армией в случае нападения агрессора на их страну на практическую основу. Начальник Генерального штаба РККА А.И. Егоров, посетивший Чехословакию летом 1936 г., докладывал 7 июля наркому обороны Ворошилову об этом следующее:

«Надо отметить особый интерес, проявляемый чехами к нашей авиации, что видно из заявления Крейчи (министр обороны Чехословакии. — А.О.), который сказал, что если на пропуск через Румынию частей Красной Армии надо добиваться согласия румын, то для авиации этого не потребуется. Она воздушным путем прилетит прямо на нашу территорию. По его словам, они подготовили уже аэродром для приема наших 18 эскадрилий и дополнительно подготавливают еще на 16 эскадрилий».

Таким образом, в чехословацких правительственных и военных кругах возлагались большие надежды на военную помощь со стороны Советского Союза. Однако отношение их к условиям, при которых могла быть осуществлена помощь РККА Чехословакии в соответствии с договором, было неоднозначным и в какой-то мере даже двойственным. Красная Армия должна была прийти на помощь чехам только совместно с Францией, но кто из союзников ЧСР должен был (или имел право) выступить первым — оставалось до конца неясным. Не было ясности и в отношении пропуска советских войск через Польшу и Румынию.

Тем не менее договоры, заключенные Советским Союзом с Францией и Чехословакией, стали крупным вкладом в создание системы коллективной безопасности в Европе, предупреждением Гитлеру об опасности его реваншистских замыслов.

Однако эти договоры вызвали большое недовольство у влиятельной части правящей элиты в Великобритании и Франции. Сталинский социализм казался им более опасным, чем гитлеровский фашизм.

Воодушевленные нерешительностью западных держав на конференции в Отрезе и явным попустительством Англии, нацисты еще наглее, громче заговорили о своих территориальных притязаниях. Ко всему британское правительство, которое по силе и влиянию своему могло бы пресечь притязания фашистов, пошло на странные уступки Гитлеру. 18 июня 1935 г. было подписано англо-германское военно-морское соглашение, по которому третий рейх брал на себя обязательство «ограничить» тоннаж своего военно-морского флота до 35% флота Британского Содружества наций, по подводным лодкам. — до 45%, а «в особом случае» Германия получала право на паритет по этому классу судов. Между тем соглашение означало не ограничение, а увеличение германского военно-морского флота, по меньшей мере, в четыре раза по сравнению с тем, что он имел к тому времени. Гитлер, по словам Риббентропа, отреагировал на подписание такого соглашения восторженной фразой: «Это самый прекрасный день в моей жизни!»

Он провозгласил третий рейх «бастионом Европы» в борьбе с большевистской Россией. Англия и влиятельные круги Франции благосклонно отнеслись к этой программе, закрывая глаза на опасность вооружения Германии: уж очень хотелось разделаться руками немцев с ненавистной Россией, вечным геополитическим противником, ставшей' к тому же страной социализма. Планы германских милитаристов не встречали противодействия с их стороны. Правительства этих стран и не предполагали, что, прежде чем напасть на СССР, Германия покорит Западную Европу.

В Берлине поняли: наступило время действий. Пробным камнем стала оккупация демилитаризованной по Версальскому договору «Рейнской зоны». 7 марта 1936 г. три немецких батальона переходят Рейн. Германские войска (дивизия) занимают Рейнскую область. Фашисты напряженно и не без страха ожидают реакции Франции и Англии, но те безмолвствуют.

Гитлер позднее сказал:

«48 часов после марша в Рейнскую зону были самыми нервными в моей жизни. Если бы французы вошли тогда в Рейнскую зону, нам пришлось бы удирать, поджав хвост, так как наши военные ресурсы были недостаточны для того, чтобы оказать самое скромное сопротивление».

Итак, Англия и Франция молча проглотили эту пилюлю. Находившаяся в зоне местная «земельная полиция» влилась в вермахт.

В ноябре того же года Германия и Япония заключили так называемый Антикоминтерновский пакт — возникла ось Берлин—Токио. Через год к ним присоединилась Италия. Осенью 1936 г. Германия и Италия выступили на стороне Франко в гражданской войне в Испании.

В марте 1938 г. без единого выстрела был произведен аншлюс — насильственное присоединение Австрии. Независимая страна стала провинцией третьего рейха. 12 дивизий австрийской армии вошли в вермахт.

Западные державы как будто и не заметили исчезновения с карты Европы целого государства… Политика потакания агрессору вселяла в Гитлера и его окружение уверенность в том, что теперь им все дозволено, толкала их на путь дальнейших захватов. Усилившись за счет экономического и оборонного потенциала Австрии, гитлеровский рейх готовился к новым агрессиям.

Очередной жертвой в фашистских планах завоевания «жизненного пространства» для третьего рейха была Чехословакия.

Она имела хорошо развитую промышленность, интенсивное сельское хозяйство, мощный военно-экономический потенциал. Продаваемое ею оружие и военная техника составляли на мировом рынке 40%. С захватом столь развитой страны Германия резко повышала свои возможности, приобретала стратегический плацдарм для нападения на Польшу и дальнейшей агрессии на восток. «Моим твердым решением является уничтожение Чехословакии военным нападением в ближайшем будущем», — сказано в директиве по плану «Грюн» (захват Чехословакии), подписанной Гитлером 30 мая 1938 г.

Эта твердая уверенность фюрера имела серьезные основания. Еще 19 ноября 1937 г. лорд Э. Галифакс, в то время заместитель премьер-министра Великобритании, заверил Гитлера, что правительство Британии проявляет полное понимание «законных» территориальных требований Германии в отношении Чехословакии, Австрии и Польши. При этом он высказал лишь пожелание, чтобы все изменения в данной части Европы «были произведены путем мирной эволюции». Французская газета «Тан» с сомнением вопрошала: «…надо ли ради спасения Чехословакии поджигать весь мир и обрекать на гибель 3 миллиона французов?» Английский премьер-министр Чемберлен заявил, что его держава «не должна быть втянута в войну из-за Чехословакии». Глава французского МИД И. Дельбос отметил, что договор Франции с Чехословакией вступит в действие только при вооруженном вмешательстве Германии, но если она осуществит аннексию Судетской области без прямого «акта агрессии», то договор «не вступит в силу». Не случайно Гитлер говорил, что Англия и Франция «уже молча отказались от Чехословакии», что он «убежден в британском неучастии» и абсолютно «не верит в военные действия Франции против Германии».

Зная уже, что вмешательства западных держав не последует, он стремился изолировать Чехословакию политически от ее соседей. В плане «Грюн» фигурируют Венгрия и Польша как возможные соучастники нападения на Чехословакию и дележа ее территории. Шло запугивание и стран Малой Антанты, куда кроме Чехословакии входили Югославия и Румыния. Так, склоняя венгров к совместному выступлению против Чехословакии, глава германского МИД Риббентроп заверял их, что Югославия останется нейтральной, так как зажата между державами оси, а Румыния в одиночку никогда не выступит. Гитлер допускал, что «Россия попытается поддержать Чехословакию в военном отношении, и прежде всего с помощью воздушного флота». Поэтому он рекомендовал командованию вермахта действовать стремительно, предупредив, что, «если в первые дни не будут достигнуты серьезные успехи… наступит европейский кризис».