Антираспад - Орлов Антон. Страница 118

– Извините, господин Костангериос, – поймав вопросительный взгляд, виновато улыбнулся секретарь. – Не знаю, в чем дело, но я неважно себя чувствую со вчерашнего вечера. Это не помешает мне работать.

– Тоже переутомился, – кивнул Премьер. – Как я. На вот, выпей. Поможет.

Секретарь вместе с ним посетил брифинг, устроенный новой общественной организацией «Валенийские женщины за чистоту нравов». Сколотила ее Лионелла в рекордно короткие сроки. Еще совсем недавно Премьер, как мальчишка, радовался, что его несносная сестрица, испортившая ему не один литр крови, сидит взаперти на своей загородной вилле в Чантеоме, болеет, страдает и готовится к отбытию в мир иной. Уж теперь-то, став всесильным правителем, он отдохнет от ее придирок и упреков! Как бы не так. Лионелла вдруг раздумала умирать, примчалась в Соледад и развила кипучую деятельность. Провела несколько пресс-конференций, призывая всех валенийских жен и матерей объединиться для непримиримой борьбы за чистоту нравов; при этом (вот дура!) то и дело туманно намекала, что из-за влияния безнравственных людей потеряла родную племянницу, которую воспитывала с пеленок. Премьер занервничал: еще не хватало, чтоб она разболтала про Илси и Карен... и про его собственную незавидную роль в этой истории! Короче, он вызвал Лионеллу для конфиденциальной беседы, а та начала его шантажировать: она никому не скажет про скандал с его дочерью – при условии, что он будет оказывать ее обществу всевозможное содействие. И Харо Костангериос капитулировал.

Вчера «Валенийские женщины за чистоту нравов» провели первое открытое мероприятие. Загнанный в угол Премьер предоставил им роскошный древний особняк в центре Соледада и почтил брифинг своим присутствием. Удовольствия он от этого, мягко говоря, не получил. Бр-р-р, ну и бабы... Среди них было несколько красивых, но ни с одной ему не захотелось переспать. Недаром говорят, что подобное тянется к подобному: для своего общества Лионелла навербовала активисток себе под стать. Цепкие недобрые взгляды в сочетании с елейными улыбками, безапелляционно-напористая речь, смесь нытья и угроз... Если не считать двух-трех женщин, брошенных мужьями, в основном тут собрались матери, от которых ушли повзрослевшие дети – в уличную банду, в тоталитарную секту, к любовнице (любовнику), к нехорошим друзьям, которые научили его (ее) употреблять наркотики, материться и пить неразбавленную ликилу, в космическую экспедицию, просто в неизвестность. Активистки требовали, чтобы государство вплотную занялось защитой семьи от разрушительных влияний извне, чтобы были приняты законы, которые позволят им притащить детей домой хотя бы силой... Премьер смотрел на них, и по спине у него ползали мурашки. Будто осуществился давний кошмар: Лионелла размножилась, подобно некой мистической силе из фильма ужасов, окружает его со всех сторон, и спасения ждать неоткуда.

– Знаешь, я бы от этих дамочек тоже сбежал, – шепнул он сидевшему рядом секретарю. – В тоталитарную секту или в уличную банду.

Тот нервно улыбнулся уголком рта, и Премьер понял, что его подчиненный испытывает похожие ощущения.

К тому времени как брифинг закончился, он чувствовал себя полностью выжатым, и это до сих пор не прошло. Допив виски, поставил на стол тихо звякнувший бокал. Утер тыльной стороной ладони губы, хрипло спросил:

– Ну, что важного?

– Денорский посол настаивает на немедленной аудиенции, господин Костангериос. Он чем-то недоволен.

Премьер нахмурился. Ссориться с Денором ни в коем случае нельзя – слишком велика разница весовых категорий. Известно, что Денор приготовился к большой войне... Но не с Валеной ведь! Посла надо поскорее умиротворить.

– Пусть его кто-нибудь немедленно примет. Я сейчас не могу, по состоянию здоровья. Пусть ему передадут мои искренние извинения.

Включив передатчик, секретарь продиктовал его распоряжение, потом перешел к следующим пунктам утреннего доклада: продолжается свистопляска на межзвездной бирже, персонал валенийского космопорта требует надбавки к зарплате, на Звездных Пляжах произошла кровавая стычка между тигонскими и адикайскими туристами, на южной окраине Соледада, в трущобах, рухнул жилой дом, построенный полторы тысячи лет назад... Премьер жестом прервал его. Отдых. Надо отдохнуть от всех этих дел. Звездные Пляжи – подходящее местечко, там есть хорошо охраняемая премьер-губернаторская вилла.

– Мой личный магнитоплан, – распорядился он шепотом.

Секретарь передал приказ. Тут дверь без стука открылась, и вошел Паринава – хмурый, набычившийся.

– Там денорский посол со своими людьми, – буркнул он вместо приветствия. – Требует, чтобы вы его приняли.

– Чего он хочет? – устало спросил Премьер, слишком измотанный, чтобы поставить нахала на место. Он сделает это позже, когда соберется с силами.

– По-моему, он хочет вас убить.

– Что?.. – опешил Харо Костангериос.

– Я не знаю, чем вы его достали, но конфликт с Денором нам нужен в последнюю очередь. Он сказал, что своими клеветническими выпадами в адрес олигарха Хирт Тимано вы нанесли беспрецедентное оскорбление всем денорским олигархам.

– Кто такой Хирт Тимано? – Премьер поморщился: Паринава говорил резко, грубо, и у него начала побаливать голова. – Я не знаю, о ком идет речь. Это какая-то чертовщина, ошибка! Так ему и скажите.

– Скажите сами. Он требует, чтобы вы лично дали ему объяснения.

– Вот это уже оскорбление! – прошептал Премьер. – На государственном уровне.

– Послушайте, Харо, – Паринава стиснул кулаки, – этот конфликт надо погасить в зародыше, потом будет поздно. Денор совсем недавно подмял под себя Хальцеол и Раглоссу. Для экспансии им нужен только мало-мальски серьезный повод. Не давайте им повода! Примите посла, принесите ему официальные извинения. Иначе вы погубите Валену. – Его голос звучал просительно и зло.

«Опять он назвал меня „Харо“! – отметил про себя Премьер. – Вот ублюдок...» Он напряг память, но имя Хирт Тимано ни о чем ему не говорило. Полная пустота.

– Паринава, это чья-то ошибка, я тут ни при чем.

– Значит, надо разобраться и примерно наказать виновных. Потом сообщим об этом послу. А сейчас примите его, не заставляйте ждать! Вы сегодня как вареная рыба, что с вами такое?

– Не хамите, Паринава. Я устал после вчерашнего брифинга с валенийскими женщинами.

– Можно подумать, что вы их всех перетрахали, – проворчал тайный советник.

– Не всех, только половину, – огрызнулся Харо Костангериос.

Секретарь скромно молчал, изображая статую, но вдруг, встрепенувшись, повернулся к двери: оттуда доносился непонятный шум, словно где-то рядом вспыхнула драка. Прекратив перепалку, Премьер и Паринава с недоумением прислушивались. Внезапно дверь распахнулась, появился рослый мужчина средних лет, с широким, резко очерченным лицом. Олигарх Даньяс Хевир Кареадо, посол Денора. Следом за ним вошли мужчина и женщина помоложе – секретари посольства. Все трое в полуофициальных черных мундирах с серебряным шитьем и при оружии, что было грубым нарушением протокола. Последним на пороге возник лейтенант премьер-губернаторской гвардии в парадной форме.

– Господа дипломаты! – прохрипел он, схватившись за косяк. – Вы не имеете права бить гвардейцев!

Посол слегка кивнул в его сторону. Девушка двинулась к лейтенанту, и тот поспешно отступил в коридор.

– Их не успели предупредить, господин Хевир Кареадо, – бледно улыбнулся Паринава. – Извините, пожалуйста. Они получат нагоняй за то, что не пускали вас.

«А сукин сын умеет быть вежливым, когда захочет», – угрюмо отметил про себя Премьер-Губернатор.

– Господин Костангериос, – смерив его презрительным взглядом, заговорил посол, – вы заставили меня просидеть у вас в приемной больше часа. Таким образом вы проявили неуважение не только лично ко мне, но и к моему миру.

– Я не знал, что вы здесь, господин Хевир Кареадо, – вспомнив наставления советника, вздохнул губернатор. – Я нездоров. Вчера я общался с женщинами и поэтому не в форме для встречи с вами...