Антираспад - Орлов Антон. Страница 122

После возвращения с Валены Ксакан не раз подумывала о побеге, но стоило углубиться в детали, как ее охватывал озноб. Одна, всецело предоставленная самой себе, и рядом нет Общины, чтобы подбодрить, дать мудрый совет, наказать, если оступишься, растолковать, что хорошо, что плохо, – а вокруг кипит странная, неупорядоченная жизнь. Недаром Кангоуз все миры, кроме Ючана и своей планеты, имени которой он до сих пор не сказал, называет «агрессивными»! Агрессивные, так и есть. Ксакан понимала, что ей там не выжить. Зато теперь, с таким защитником, как Кангоуз, ей и на Ючане ничего не угрожает, можно выбросить из головы мысль о побеге. Конечно, она преступница, она хуже всех остальных ючанийцев, которые даже подумать не могут о том, чтобы иметь свои собственные вещи. Но если она будет во всем слушаться Кангоуза, она принесет много пользы Ючану и тем самым искупит свою вину, а о ее тайном пороке никто не узнает.

Покосившись на копировальный аппарат, Ксакан несмело улыбнулась. Скоро сбудется заветная мечта всех ючанийцев! Когда Ючан завладеет Нуль-Излучателем, население бывшей Империи добровольно объединится в Общины и люди заживут, как надо, без всяких глупостей. Все будут спать в общественных домах и есть в общественных столовых, вместе работать и вместе веселиться, и ни у кого не будет собственности... Кроме меня, про себя добавила Ксакан, на мгновение отчетливо ощутив свою обособленность. Ей казалось, что в душе у нее разрастается отвратительная черная язва, но без этой язвы она не могла жить. Ей так нравятся красивые вещи...

Дверь открылась, и Ксакан содрогнулась, словно застигнутая врасплох. Это был пилот Рафтар, которого Община на время экспедиции назначила ей в товарищи по постели (слова «любовник» и «любовница» на Ючане не использовались: они предполагают, что человек может любить, кого сам захочет, а это неправильно – только Община знает, кто с кем должен соединиться).

– Пойдем в рубку, Ксакан, – позвал Рафтар. – Локатор засек целых девять чужих звездолетов, и старейшина сказал, мы должны их обогнать. Эти потребители-собственники хотят все захапать, но мы им не позволим!

– Пошли. – Ксакан встала, спрятав охвативший ее беспричинный страх за натянуто-веселой улыбкой.

Рафтар не знает ее тайны. Никто ее не разоблачит, бояться нечего. Главное – во всем слушаться Кангоуза.

Прищурившись, Зеруат смотрел на экран локатора. Он чувствовал себя постаревшим на сотню лет. Девять конкурентов-агрессоров... И это только те, кого удалось засечь, наверняка есть еще! Закончив обработку информации, компьютер выдал результат: синхронно, держась вместе, идут алзонский, белтийский и лидонский звездолеты; за ними, с небольшим отрывом, денорский; крайний слева – корабль лайколимов. Принадлежность остальных установить не удалось, но и этого было достаточно! Зеруат ссутулился в кресле. У него только один шанс: опередить их всех. Захватив Нуль-Излучатель, он прикажет агрессорам остановиться и повернуть назад, угрожая, что в противном случае отправит их миры в небытие. Разумеется, они подчинятся. И тогда он наконец-то очистит Галактику от планет, на которых процветают насилие и жестокость. Гм, ючанийцы, возможно, не согласятся с ним, ведь они носятся с идеей «перевоспитать индивидуалистов-собственников»... Наивные мечты, как будто жители агрессивных миров способны исправиться! Но он все равно выполнит свой священный долг. Ксакан ему поможет, у нее нет выбора.

С тех пор как локатор станции засек приближающиеся корабли, Аманда находилась в постоянном лихорадочном возбуждении.

– Летят! Как миленькие летят! Все хотят попасть на презентацию! Ох, ребятки, для нас теперь главное – не ударить лицом в грязь. Вот что, надо переброситься на Лидону или на Землю и еще шампанского купить, чтобы наверняка на всех хватило. А то вдруг они подумают, что мы несерьезная фирма!

– Дополнительные расходы, – поморщился Феспис (он наконец-то начал вести себя, как положено бухгалтеру).

– Эти расходы окупятся, если мы сумеем произвести на наших партнеров выгодное впечатление.

Илси заметила:

– Судя по тому, как они сюда мчатся, мы уже произвели впечатление.

– Это сработала моя реклама! – Аманда польщенно улыбнулась. – А когда они нас увидят, главную роль сыграет наш имидж. Ребятки, мы все должны выглядеть как солидные деловые люди. Особенно мужчины. Потренируйтесь перед зеркалом! Из вас только Нор умеет быть элегантным – это у него наследственное, от губернатора.

– От Премьер-Губернатора, – поправил Норберт.

– Что? Разве он?.. – Не договорив, она заморгала.

Норберт кивнул.

– Тогда надо что-то придумать. – Аманда испуганно огляделась. – Он ведь еще два года назад поклялся, что разорит «Антираспад», а теперь у него такая власть... Олег, ты можешь идентифицировать эти звездолеты?

– Они пока слишком далеко. Через несколько дней смогу, в корабельном компьютере есть специальная программа.

– Я вот чего боюсь, ребятки... Вдруг Премьер-Губернатор пошлет сюда звездолет, битком набитый налоговиками? Ох, как нас тогда обдерут...

– Я уже думал об этом, – сказал Норберт. – К тому времени как корабли будут здесь, на станции должен присутствовать кто-нибудь из наших адвокатов. Я с ними переговорю.

Подготовка к презентации продолжалась. Расставленные в зале столики и кресла из светлого, с перламутровым отливом, пластика, приобретенные на Лидоне, скрадывали мрачноватый стиль имперского дизайна. Шампанское, легкие закуски в прозрачной упаковке и роскошно оформленные коробки конфет хранились в холодильниках; бокалы, меняющие цвет в зависимости от освещения, ждали своего часа на полках громадного металлического шкафа. Аманда вздыхала, что очень пригодился бы робот, но такие расходы «Антираспаду» пока не по карману, это было ясно даже без бухгалтерских выкладок Фесписа. Потом, с прибыли. Зато Аманда купила на Алзоне шикарное вечернее платье и предлагала похожее для Илси, но та сказала, что наденет черную безрукавку (чтобы все могли видеть эмблему Тренажера) и кобуру. Она охранник, а не кто-нибудь.

Корабли приближались. Одиннадцать со стороны Маана, еще два со стороны Рувы и три со стороны Иты.

Просторная каюта выглядела неряшливо, несмотря на роскошную обстановку. Дымчато-хрустальный, пронизанный светящимися жилами потолок местами заляпан чем-то темным (кажется, кетчупом); некоторые жилы погасли, превратившись в черные полоски в прозрачной толще – из-за этого освещение было тревожно-неравномерным. Стенные панели светлого дерева, с инкрустациями из более темных кусочков драгоценной древесины, забрызганы вином и засохшей спермой. На полу россыпь крошек и объедков. «Хорошо, что здесь нет крыс», – поглядев под ноги, отметил Харо Костангериос перед тем, как приложиться к бутылке.

Позади, на огромной смятой постели, кто-то со стоном пошевелился. Премьер-Губернатор оглянулся: одна из стюардесс. Брюнетка или блондинка? Ага, блондинка... Вчера он хотел ее, но сейчас, когда голова болела с похмелья, эта девка была ему противна.

– Пошла отсюда, шлюха, – потребовал он, бросив на нее искоса тяжелый взгляд. – Мои апартаменты превратили в свинарник, и никто даже не почешется... Кому сказал, пошла!

Недовольно сморщив опухшее пьяное лицо, женщина выползла из постели, кое-как собрала в охапку свою одежду, раскиданную по всей каюте, и молча удалилась. Вот так, персонал надо держать в строгости... Затрезвонил видеофон. Скривившись, Харо Костангериос нажал на красную кнопку – теперь абонент увидит у себя на экране надпись: «Премьер-Губернатор работает. Не беспокоить». Аппарат, однако, не умолкал. Премьер покосился на боковой экранчик: экстренная связь. Его вызывает Соледад, Хрустальный Дом. Придется ответить. Нажав на белую кнопку, увидал благообразное лисье лицо Нилсака и насупленную физиономию Паринавы.

– Харо, вы должны немедленно вернуться на Валену, – не поздоровавшись, потребовал Паринава. – Это вы спровоцировали дипломатический кризис, вы и объясняйтесь с денорским послом! Сегодня он предъявил ультиматум: если Денор не получит удовлетворительных объяснений, нам грозит вторжение. Вы обязаны встретиться с ним и все уладить.